Охота на неверного мужа (СИ) - Серебрянская Виктория

Торопливо спрятав весь «компромат» в ящик письменного стола и заперев его, я вышла из кабинета навстречу своим девочкам:

— Ну, чего орем?

Сашка, старшая, более рассудительная и спокойная, просто пожала плечами. Женька, младшенькая, родившаяся через десять месяцев после сестры, была озорной и шебутной сверх меры. Она же мне и ответила:

— А чтоб быстрее тебя найти в этих хоромах!

Я только головой покачала. Хотя в чем-то девочки были правы. Они обитали на втором этаже, и я давно перестала контролировать происходящее там. Я же еще двадцать лет назад переселилась на первый, к Филипу.

— Мам, там старуха какая-то страшная топчется под воротами и просит, чтобы ты вышла, — внезапно выдала Сашка, протягивая мне расписки за развезенные по клиентам заказы. Девчонки уже два года делали это за меня. — Мы не рискнули ее впустить, уж больно она какая-то подозрительная. На ведьму похожая.

Я открыла было рот, чтобы задать уточняющий вопрос, да так и захлопнула его, поперхнувшись смешком. Как раз в этом доме да и в этом квартале, где давно и прочно обосновались иные, увидеть ведьму не было чем-то невообразимым.

— Жалко, папы дома нету, — неожиданно проворчала меньшая. — Уж он бы с ней разобрался!..

Филип очень редко выбирался за пределы дома. Проклятие никуда не делось, и он по-прежнему был прикован к инвалидному креслу. К тому же за пределами дома ему требовалось больше крови. А это тоже создавало неудобства. Поэтому обычно за него все дела вне дома делала я. Кроме того, что касалось Совета. На его заседания Филип неизменно отправлялся сам. Вот как сейчас. В общине оборотней на севере нашей родины случилась беда, требовалось вмешательство Совета. И Филипу пришлось ехать.

— Сами с усами, — подмигнула я Женьке. — Разберемся! На самый крайний случай у нас есть тревожная кнопка. Но вы все же поднимитесь с себе наверх и не спускайтесь, пока не позову! Вы меня поняли?

Младшая пыталась возмутиться. Но Саша закрыла ей ладонью рот и потащила меньшенькую в сторону лестницы на второй этаж, пробормотав:

— Мам, только будь осторожна!

Кнопка действительно была. От детективно-охранного агентства Дорана. Сам Доран, как и Филип, сейчас отсутствовал в городе. Но агентство работало. И в случае необходимости охранники примчались бы за пару минут.

Я геройствовать не собиралась. Кнопку положила в карман. И направилась к воротам. Каково же было мое изумление, когда я увидела кто возле них стоит!..

— Здравствуйте, Анна Павловна! — с трудом выдавила из себя, глядя на высохшую, сгорбленную фигуру. Бывшая свекровь стояла, прислонившись к створке ворот и тяжело опираясь на клюку… — А почему вы в городе?..

Я не видела Анну Павловну с той роковой ночи. Знала, что Совет ее жестоко наказал: запретил уходить в магический мир после того, как закончится ее срок службы на Земле. Знала, что Глеб хоть и был очень тяжело ранен, все равно выкарабкался. И с матерью перестал общаться. Я с ним виделась еще один раз после той ночи, когда бывшая свекровь едва не принесла меня в жертву: на суде, где нас официально развели. Глеб безропотно согласился со всеми требованиями моего адвоката и без возражений подписал все, что ему подсунули. У меня вообще сложилось впечатление, что произошедшее сломило его. Я пыталась потихоньку от Филипа навести о нем справки. Не чужой все-таки человек. Но Глеб словно канул в лету. А его матери я сторонилась сама. Мне достаточно было того, что по суду мне вернули деньги, которые бывшая родня выманила у меня. А члены Совета принесли мне записи моей матери, что-то вроде дневника. Оказалось, что тетрадка все это время хранилась у Анны Павловны. Мне очень хотелось знать, как она к ней попала. И за что бывшая свекровь так обошлась с моей семьей. Но нежелание встречаться с матерью Глеба неизменно перевешивало. И я решила, что обойдусь как-нибудь и без ответов…

— Здравствуй, Ангелина, — проскрипела бывшая свекровь. Я заглянула ей в лицо и ужаснулась: перекошенный рот, струйка слюны из опущенного уголка губ, обвисшая, дряблая щека. Анна Павловна заметила мой взгляд и криво ухмыльнулась: — Что, хороша? Время мое пришло. Уже давно. А сила не отпускает. Тело медленно разрушается, а я все дышу.

От этих слов стало жутко. Уж наказали Анну Павловну так наказали!

— А от меня чего вы хотите? — невольно поежилась я. — Открыть вам Врата прямо сейчас я все равно не смогу, даже если и наплюю на распоряжения Совета…

Анна Павловна угрюмо покачала головой в ответ:

— Меня уже не спасет открытие Врат, слишком поздно. Я о другом пришла просить: позволь передать силу одной из твоих дочерей!..

Пару секунд я непонимающе смотрела на страшную, неопрятную старуху, в которую превратилась бывшая свекровь. А потом до меня дошло. И ясным солнечным днем мне стало холодно как от мороза.

— Нет!..

— Подумай! — упрямо оборвала меня старая ведьма. — Это ведь шанс не только для меня оборвать свои мучения. Но и для твоего вампира встать на ноги!

Я так и застыла. Почему-то сразу поняла, о чем Анна Павловна ведет речь: вторым возможным условием снятия проклятия было появление у Филипа дочери-ведьмы.

— Я не прошу меня простить, — проскрипела бывшая свекровь, жадно на меня глядя. — За все грехи отвечу, как полагается. А ты подумай: это шанс для всех вас. У тебя ж две дочери? Вот одна останется Хранительницей, вторая станет ведьмой. Я оставлю ей все, что у меня есть, не только силу. А то Глеб, — в этом месте Анна Павловна скривилась, будто ей уксусом на язык капнули, — от меня отрекся официально. Уехал, я даже не знаю, куда. Муж помер давно. Так что я одна копчу это небо… Поговори с дочерями и со своим вампиром. Я не настаиваю. Но взываю к вашему милосердию.

Анна Павловна ушла, не прощаясь. А я была настолько шокирована, что даже не спросила, как с ней связаться в случае чего. Впрочем, Филип, наверное, должен знать, где свекровь обитает.

Я молчала про визит старой ведьмы до возвращения домой Филипа. Потом мялась, не зная, как про это заговорить. Но оказалось, что Анна Павловна сначала все обсудила с ним. А потом уже пришла ко мне со своим предложением. Филип… скажем так, оставил решение на мое усмотрение.

Я несколько дней ходила сама не своя. Дочери такой судьбы не хотелось. Тем более, Женьке. Она была, несмотря на всю свою бесшабашность, очень ранимой. Но при этом мне дико, до зуда в каждой клеточке тела хотелось, чтобы Филип встал на ноги не ночью, когда дочери спят, а днем, у всех на виду. Да, это создало бы нам определенные проблемы, возник бы риск разоблачения иных. Но что такое подобное затруднение с соблазном пройтись по улице с тем, кто давно уже стал частью тебя? Опереться на сильное мужское плечо, жмурясь от солнца и с упоением целуя мужа в губы?

В общем, я сдалась. Долго готовилась к разговору. Тем более, что Сашке нужно было все равно все объяснять. А потом мы с Филипом как-то вечером позвали дочерей в кабинет. И я, заикаясь и с трудом подбирая слова, принялась мямлить о том, что в мире существуют не только обычные люди…

— Это ты на оборотней намекаешь, что ли? — лениво перебила меня младшенькая.

Я икнула.

В общем, спустя очень непродолжительное время и пару вопросов оказалось, что Женька давно уже дружит с лисами. От них и знает про иных. А вот для Саши это откровение оказалось шоком. Она долго не могла поверить в то, что мир вокруг намного более многогранен, чем она привыкла. А в конце моя рассудительная Александра чуть не скатилась в истерику. Успокоилась лишь после того, как я прямым текстом сообщила ей, что она наследует мне и станет следующей Хранительницей. Будет и дальше жить на Земле. И ее единственной обязанностью перед иными будет рождение дочери, которой можно будет передать тайные знания и умения.

На фоне реакции Александры согласие Женьки принять ведьминский дар выглядело буднично и невыразительно.

Спустя шесть месяцев…