Личный аптекарь императора. Том 6 (СИ) - Золотарев Егор

Потянув носом, я понял, что это полынь. Притом не обычная, а манарос, что усиливает её свойства.

— Не волнуйтесь, Клавдий Тихомирович, ваш студент не пострадает, — заверил ректор и поджёг свечу. — Это всего лишь ритуал, который использовали охотники на ведьм, когда сомневались в причастности мага к ведьминской силе. Если простолюдинов убивали даже за слухи о причастности к ведьмакам, то к магам было совсем другое отношение. Всё-таки маги всегда были представителями высших сословий, и чтобы их казнить, нужны неопровержимые доказательства их вины.

— Вы когда-нибудь проводили этот ритуал? — декан с сомнением посмотрел на то, что лежало на столе.

— Нет, но слышал о нём. К тому же проконсультировался у знающе человека.

— И что же этот знающий человек? — не унимался Клавдий Тихомирович.

— Не могу вам сказать, но ему я всецело доверяю.

Пока ректор сверялся с тем, что написано в его книге, которую он также достал из чемодана, я откинулся на спинку кресла и наблюдал за происходящим. Всё это очень было похоже на те ритуалы, что проводил я, когда избавлялся от проклятья ведьмы и освобождал хана от привязки к его бренному телу.

— Так, для начала мне нужна капля крови, — ректор отложил книгу и подошёл ко мне с иголкой в руках.

— Что вы собираетесь делать? — деловито спросил я, взглянув на сверкнувший при свете свечи острый кончик иглы.

— Уколю вам палец. Нужна всего лишь капля, чтобы запустить ритуал.

— Пожалуйста, — усмехнулся и вытянул руку.

Ректор как-то странно посмотрел на меня и кольнул иглой в безымянный палец. Затем вытер кровь белым лоскутом ткани, высыпал на неё полынь и, скрутив, поджег от свечи.

— Ох-хо-хо, будьте осторожны, — разволновался декан, зачарованно глядя на пламя.

— Не говорите под руку! — прикрикнул на него ректор. — Я всё контролирую.

Он положил горящую ткань в блюдо и расположил зеркало так, что я в нём отражался через дым от горящей тряпицы с травой.

— Что теперь? — еле слышно спросил Клавдий Тихомирович, когда ректор обошёл меня, встал за креслом и уставился на моё отражение в зеркале сквозь дым.

— В книге написано, что мага выдаст отражение, — также шепотом ответил Мирон Андреевич.

— Как это? — озадаченно спросил декан и встал рядом с ним.

— Если маг применяет ведьминскую силу, то рядом с ним появятся темные тени тех, кого он призывал, а его черты лица начнут искажаться.

— Ерунда какая-то, — недоверчиво сказал Клавдий Тихонович.

— Возможно, но говорят, что способ действенный… Увидим.

Вскоре ткань догорела. Декан без конца покашливал, ведь окна был закрыты, а сизый дым заполнил всю комнату. Ректор же всё ещё силился что-то разглядеть в зеркале.

— Долго ещё? Занятия уже начались, — подал я голос.

Ректор не ответил. Он потушил свечу, отдёрнул шторы и распахнул двустворчатые окна, впуская в кабинет прохладный свежий воздух. Клавдий Тихомирович тут же подошёл к окну и глубоко задышал, пытаясь очистить легкие.

— Ритуал ничего не показал, — развёл руками ректор после нескольких минут раздумий. — Либо я что-то неправильно сделал, либо вы, Саша, не имеете никакого отношения к ведьминской магии.

— А ведь я говорил, — покашляв сказал декан. — Филатовы уважаемый род и такого себя не позволяют. Дело в кристалле.

— Возможно, — задумчиво проговорил Мирон Андреевич.

Я встал с кресла, отдернул полы пиджака, пригладил рукой волосы и, с усмешкой взглянув на ректора, спросил:

— Вы удовлетворили своё любопытство? Теперь я могу идти?

— Прошу прощения, но я вынужден был пойти на это. Вы уж не обижайтесь, — извиняющимся тоном проговорил пожилой мужчина и протянул руку. — Я всего лишь хочу разобраться.

— Понятно. Но лично я считаю, что прав Клавдий Тихомирович. Всё дело в камне. Либо он не умеет распознавать высокий потенциал у аптекарей, либо с ним что-то не так. Надеюсь, вы убедились и больше не подвергнете меня испытаниям? — сухо поинтересовался я.

— Не могу вам этого обещать. К сожалению, я всего лишь пешка и выполняю то, что мне приказано.

— Погодите-ка, — напрягся я. — Так это не вы хотите во всем разобраться, а кто-то другой действует через вас?

Ректор испуганно отпрянул, поняв, что сказал что-то не то, и быстро добавил:

— Вам пора на занятия. Пропускать нехорошо. Вы не сможете сдать экзамены. Можете идти, — он торопливо подошёл к двери и распахнул её.

Я прошёл мимо него, вдохнув эфир собеседника. Ректор явно чего-то испугался. Его организм выработал гормон стресса. Интересно. Похоже, у этой марионетки есть хозяин.

В аудиторию я зашёл почти в самом конце пары. Боярышников бросил на меня недовольный взгляд, но продолжил диктовать определение какого-то сложного слова. Через пять минут прозвенел звонок и я, как честный студент, подошёл к преподу.

— И как вы посмели зайти на занятие, которое практически прогуляли? — с раздражением спросил Боярышников, складывая в портфель книги.

— Я не прогуливал, а был на встрече с ректором. Можете у него спросить, — спокойным голосом ответил я.

— Но вы прогуливали мои занятия не только сегодня! — повысил он голос и бросил на меня испепеляющий взгляд. — Я всё-таки ваш преподаватель, нравится вам это или нет! Я имею право требовать, чтобы студенты не прогуливали мои занятия! Мне поручили донести до вас эту дисциплину и вбить её вам в голову, и я это сделаю. Ясно?

— Ясно, — кивнул я.

А зачем спорить? В принципе он во всём прав. И хотя я Великий алхимик Валериан, и никому не позволено повышать на меня голос, ему я могу простить вспыльчивость, ведь он меня знает как девятнадцатилетнего парня.

— Во-первых, вы обязаны самостоятельно изучить все темы, что прогуляли, и ответить мне на вопросы по этим темам. А, во-вторых… а, во-вторых… я ещё не придумал для вас наказание, потом скажу, — отмахнулся он, закрыл портфель и двинулся к выходу. — Готовьтесь! На следующем занятии спрошу.

— Обязательно! — крикнул я ему вслед.

Сеня, который всё это время стоял неподалеку и прислушивался к нашему разговору, с облегчением выдохнул и провел рукой по лбу.

— Я думал, будет хуже. Но ничего, подучишь темы и сдашь. Я тебе подскажу, у меня есть все записи.

— Хорошо. Спасибо, друг, — я похлопал его по плечу, и мы двинулись к следующей аудитории.

Сегодня последней парой снова была «Аптекарская дуэль». Декан выглядел уставшим, поэтому дал задание определить вещество по запаху и цвету, и раздал двадцать одинаковых мензурок.

Снова лучше всех справилась наша группа. Я с легкостью определил все составляющие.

— Я спросил у отца про Грачёва, — сказал Сеня, когда мы купили по чашке кофе и расселись в столовой.

— И что же он ответил? — заинтересовался я.

— Отец почти ничего про него не знает. Он даже позвонил своему знакомому артефактору, который тоже работал в имперской мастерской вместе с Грачёвым, — он отпил горячий кофе. — Скрытный, никогда не участвовал в посиделках, сам по себе.

— Понятно. Я почему-то так себе его и представлял.

— Но, кое-что интересное всё же есть, — загадочно произнёс Сеня, подался вперёд и понизив голос продолжил. — Он очень быстро поднимался по служебной иерархии в мастерской.

— И что? Как я уже успел узнать, он довольно талантливый мастер, — пожал я плечами. Но Сеня энергично замотал головой.

— Дело не в его таланте, а в том, что кто-то постоянно умирал, открывая ему дорогу наверх.

— Ты хочешь сказать, что он убивал своих коллег?

— Я не знаю, — развёл руками Сеня, — Но знакомый отца считает, что смерти хоть и выглядели случайными, но как-то слишком всё хорошо складывалось для этого Грачёва.

— Тогда, почему он вдруг уволился из мастерской? Зачем оставил место, в котором был так заинтересован, что даже убивал, чтобы занять месте?

Мне не верилось в то, что говорит Сеня. В этом не было смысла.

— Я не знаю. Передаю тебе чужие слова.

— А до каких высот он дослужился в мастерской?