Глава рода. Продолжение (СИ) - Ахминеева Нина

Переваривая услышанное, я оторопело таращилась на тушканчика.

«Ты сейчас такая забавная, — Або впервые хихикнул. — К Ткачук я иду. Сама же попросила передать ей знания Варвары. И нечего думать всякие ужасы про межвидовое скрещивание. Это в принципе невозможно».

Вот зараза лопоухая. Когда он стал такой… ехидной?

Крякнув от досады, я буркнула на грани слышимости:

— Удачи тебе.

«Взаимно. Вернусь утром. Если понадоблюсь, зови. Некроманта не буди, сам проснётся. Пожалуйста, не отталкивай его», — внезапно попросил зверёк, а через миг исчез.

Нормальное заявление…

Озадаченно посмотрела на Дмитрия. Вдруг, не размыкая век, он подтянул меня к себе. Бережно обняв, что-то невнятно пробормотал и вновь засопел.

Спать не хотелось. Но и встать, не потревожив супруга, не выйдет. Смирившись с неизбежностью, закрыла глаза. Мысли порхали с одного на другое. И как-то незаметно для самой себя, провалилась в глубокий сон.

— Ты моё маленькое чудо. Доченька, я тебя очень жду, — откуда-то, словно из далека, послышался умопомрачительно ласковый голос Дмитрия.

Приснится же…

Счастливо улыбаясь, я открыла глаза. В спальне серело. Вполне себе бодрый Дмитрий уже сидел в постели. Приглядевшись, с изумлением обнаружила, что он рассматривает мой голый, ещё больше выросший живот.

Что за фигня⁈

Жар стыда опалил лицо. И в этот же миг в голове промчались слова Або: «Пожалуйста, не отталкивай его». Задушив на корню возмущение, я в прямом смысле заставила себя лежать смирно.

Отец моего ребёнка внезапно подался вперёд, поцеловал в пупок. Что-то прошептал, но я не расслышала. Аккуратно вернув ночную сорочку на место, Дима с безграничной осторожностью погладил «пузожителя».

Улёгшись набок, пристально посмотрел мне в глаза и тихо сказал:

— Спасибо.

В этом единственном слове было столько эмоций, что дух перехватило. Все слова куда-то разом пропали. Растерявшись, я смущённо порозовела. И сказала первое, что пришло на ум:

— Або не видит пол ребёнка.

Дима убрал непослушный локон мне за ухо, чмокнул в нос. Уложив к себе на плечо, будничным тоном сообщил:

— В этом нет необходимости. У серебряных ведьм рождаются только девочки.

— Подожди. Выходит, мальчика я никогда не рожу. Но ты же император. Тебе нужен сын, наследник, — приподнявшись на локте, непонимающе смотрела на венценосного супруга: — Или ты хочешь… — намеренно недоговорив, я напряжённо ждала ответа.

— Ты моя жена. Внебрачных детей у меня нет, не было и не будет, — довольно холодно ответил Дмитрий.

Я в замешательстве смотрела на окаменевший профиль мужа. И тут до меня дошло. Желая проверить догадку, спросила прямо:

— Обиделся?

Дима поморщился. Одним движением уложив меня, прижал спиной к своей груди.

— Душа моя, нормальные мужчины своим жёнам не изменяют. Никогда и не при каких условиях, — поглаживая живот, сказал он негромко, но с чувством.

Блин блинский. Не обидела, оскорбила.

Полежав немножко, отцепила руку мужа от «арбуза». Примирительно потёршись щекой о его ладонь, решила перевести беседу на иную, нейтральную тему:

— Как дела в империи?

— Воруют, — лаконично ответил Дмитрий. И внезапно с досадой признался: — В казне шаром покати. А как восполнить — ума не приложу.

— Я, конечно, не специалист. Но насколько знаю, государственный бюджет формируется из налогов. В моей родной стране работающие граждане терпеть не могут налог на доходы, но исправно платят. Опять же, есть налоги на имущество, на добавленную стоимость, акцизы всякие-разные.

Рюрикович замер, осмысливая. Спустя несколько минут, властно попросил:

— Рассказывай. Все, что помнишь о налоговой системе своей страны.

Кто ж меня за язык-то тянул⁈

Мысленно застонала. Понимая, что обратного хода нет, распахнула закрома памяти. Порыскав по сусекам, деловито сообщила:

— Структура налоговой системы имеет три уровня: федеральный, региональный и местный. Законодательная база также трёхуровневая…

Усевшись в кровати, я выдала всё, что знала о налогах. Даже то рассказала, что слышала краем уха и сама не до конца понимала. Дима выслушал молча, не перебивая. Уточняющий вопрос он задал всего лишь один. Естественно, внятного ответа от меня не получил.

Вот откуда мне знать, как производится расчёт налога с разных доходов физических лиц⁈

Очевидно, догадавшись, что большего от меня ждать бесполезно, Рюрикович с задумчивым видом посмотрел в окно, затем на наручные часы.

— Тебе уже пора? — спросила я встревоженно.

— Время у нас есть. Меня хватятся в восемь. Сейчас половина седьмого, — улыбнувшись, Дмитрий уселся спиной к изголовью, усадил меня к себе на колени. Невесомо поцеловав, шепнул: — Спасибо, душа моя. Ты мне очень помогла.

Ещё бы понять, чем именно.

Скептически хмыкнув, я устроилась поудобнее. Наглаживая «пузожителя», Дима ровным тоном сообщил:

— Сегодня во второй половине дня на твои земли явится комиссия из десяти человек. Планируют обследовать аномалию. Председатель комиссии — начальник моей тайной канцелярии Нарышкин Сергей Сергеевич. Сторонний наблюдатель — князь Иволгин Игнат Пантелеймонович. Не волнуйся. Проверка — простая формальность. Твоё присутствие не обязательно. Достаточно управляющего.

Легко сказать — не волнуйся!

От нехорошего предчувствия заскребло под ложечкой. Разнервничавшись, я нахмурилась.

— Солнышко, что с тобой? — насторожившись, Дима подался ко мне, заглянул в глаза.

Я неопределённо пожала плечами:

— Меня предупредят о проверке?

— Да. По закону главу рода уведомляют за час.

— Чтобы горемыка не успел замести следы учинённого безобразия? — попыталась пошутить я, но вышло откровенно плохо.

— Что с тобой? — настойчиво повторил супруг.

Не знаю. Просто что-то гложет.

Положив голову на плечо Рюриковича, помолчала. Минут через пять тихонько сказала:

— Кони собрался жениться на Варе. Но из-за меня не желает отмечать собственную свадьбу.

Дмитрий откинулся на подушки. Обнимая одной рукой, второй накрыл живот. И внезапно сказал:

— Не возражаю. Если действительно хочешь, иди.

— Что? — не поверив собственным ушам, переспросила я потрясённо.

Рюрикович тяжко вздохнул:

— Любимая, ты мне безмерно дорога. Однако параноиком никогда не был и становиться не собираюсь. На твоём пальце мои кольца. Снять их могу только я. В подробности вдаваться не стану. Скажу лишь, что после той досадной неприятности на обеде у графини Троекуровой ты в полной безопасности. Физического вреда ни тебе, ни нашей малышке никто не сможет причинить. Даже если сильно захочет, — выдержав красноречивую паузу, он добавил: — А вот от косых взглядов и колких слов артефакты тебя не защитят. С этим придётся справляться самостоятельно.

Словно впервые увидев Дмитрия, я смотрела на него изучающе. Муж вопросительно приподнял брови:

— Спрашивай, — он подбадривающе улыбнулся.

Собравшись с духом, я задала тот самый вопрос:

— Дим, почему там, на сумеречном уровне, ты подвёл меня к решению выбрать именно секс? Теперь я знаю, что ты умный, чуткий, понимающий. И предельно чётко осознаю, что ты предвидел, как стану относиться к тебе после того, как… — я осеклась. Недоговорив фразу, быстро продолжила: — Да и в целом, тебе было гораздо проще сделать меня высшей нежитью. И морально, и вообще, — волнуясь, неопределённо крутанула кистью.

Дима медленно потёр лоб:

— Когда ты в родном мире заново училась ходить, что за музыку слушала?

— «Реквием по мечте» Клинта Мэнселла, — ответила я, не задумываясь, и с удивлением посмотрела на супруга.

— Ты что-то испытывала, когда слушала эту мелодию? — продолжил допытываться Рюрикович.

— Конечно. Мне хотелось жить, бороться. Я испытывала эмоции. Дим, какая взаимосвязь между музыкой и моим вопросом?

— Самая прямая, — в его голосе послышалась затаённая боль. — Многим кажется, когда стоишь на пороге смерти, что стать высшей нежитью — идеальный выход. Бессмертие и прочие плюшки, — Дима горько усмехнулся. — Я не понаслышке знаю, каково это, когда леденящий холод забирается под кожу, вонзается в мясо, останавливает сердце и сковывает душу. Музыка становится набором бессмысленных звуков, пища теряет вкус. Ты есть, но эмоций больше нет. Абсолютное безразличие. Ко всему. На мой взгляд, такое существование во сто крат хуже смерти. Твой первый секс приятным сложно назвать. И ты вправе меня ненавидеть. И всё же… Что бы ты выбрала на моём месте? Что лучше? Зло, несущее добро, или добро, причиняющее зло?