Лекарь Империи (СИ) - Карелин Сергей Витальевич

Едва я быстрым шагом пересек порог главного входа, как меня тут же окликнули знакомые, звонкие голоса.

Две молоденькие девчонки со стойки регистрации махали мне руками. Они всегда так оживлялись, когда замечали меня. Сейчас начнут хихикать и строить глазки.

Обычно я просто киваю и прохожу мимо, но сейчас времени на это совсем нет. Я уже собирался на ходу изобразить вежливую улыбку и пронестись дальше, но в этот раз они, похоже, не просто решили привлечь к себе внимание.

— Илья! Илья Разумовский! — одна из них, кажется, ее звали Леночка, помахала мне рукой еще настойчивее. — Подождите минутку! Вас тут мастер-целитель Киселев искал! Сказал, как только появитесь на работе, чтобы сразу к нему зашли! Срочно!

Киселев? Срочно? Что еще случилось? Неужели опять какой-то форс-мажор, и мои скромные таланты снова понадобились светилам хирургии?

— Ого! — присвистнул Фырк. — Похоже, твои акции снова пошли вверх, двуногий! Или, наоборот, вниз. Сейчас узнаем! Я обожаю слушать про то, как начальство распекает своих подчиненных! Особенно таких умников, как ты!

Я только вздохнул и, поблагодарив девушек, направился в сторону хирургического отделения. Путь туда я уже запомнил.

В кабинете у Киселева был один из лекарей, видимо, из его отделения. Они о чем-то оживленно спорили, размахивая руками над рентгеновским снимком. Увидев меня, Киселев быстро закончил разговор, что-то коротко бросил своему собеседнику, и тот, кивнув, вышел.

— А, Илья, проходи, присаживайся, — Киселев указал мне на стул. Вид у него был какой-то… виноватый, что ли. Это мне сразу не понравилось. — Есть разговор. Не очень приятный, к сожалению.

Мое сердце немного сжалось в предчувствии чего-то нехорошего.

— Я говорил с Кириллом Арнольдовичем Панкратовым, твоим заведующим скорой, — начал Киселев, тяжело вздохнув. — Он, в принципе, не против твоего перевода. Признает, что ты ценный кадр и все такое. Но… — он сделал паузу, — … ему нужно было посоветоваться с Волковым, как с твоим непосредственным начальником смены. В общем, они с Волковым посовещались и… и решили пока тебя не отпускать.

— Что⁈ — я невольно подскочил со стула. — Как это не отпускать⁈ Но почему⁈

— Понимаешь, Илья, — Киселев развел руками. — У них сейчас острый кадровый голод на скорой. Эпидемия эта, будь она неладна, многих подкосила. Опытных фельдшеров не хватает, адепты тоже нарасхват. Волков сказал, что ты хоть и молодой, но уже показал себя как очень толковый специалист, и он просто не может сейчас тобой разбрасываться. В общем, вердикт такой: нужно ждать. Хотя бы полгода, пока они немного укомплектуют штат. Тогда, возможно, они рассмотрят вопрос о твоем переводе. Мне очень жаль, Илья. Я действительно хотел видеть тебя в своем отделении.

Я сидел, как громом пораженный.

Вот это номер! Только я обрадовался, только настроился на новую, интересную работу, как меня снова вернули с небес на землю. Да еще как жестко! Полгода! Да за полгода на этой скорой я либо с ума сойду от рутины и мизерной зарплаты, либо сдохну от голода.

Я вышел из кабинета Киселева злой, как сто чертей. Фырк, который всю дорогу молчал, видимо, чувствуя мое настроение, тут же не преминул вставить свои пять копеек.

— Ну что, двуногий, обломали тебе крылышки? — его голос сочился ехидством. — А ты уже размечтался о лаврах великого хирурга! Вот она, суровая правда жизни! Система тебя так просто не отпустит! Будешь и дальше на своей дребезжащей колымаге кататься да бабушкам давление мерить! Это же просто беспредел! Я возмущен до глубины своей пушистой души!

— Беспредел, говоришь? — я остановился посреди коридора, сжимая кулаки. — Я с тобой полностью согласен, Фырк! И я этого так не оставлю! Что значит «не хочет отпускать»⁈ Да кто он такой, этот Волков, чтобы решать мою судьбу⁈ Я ему сейчас покажу! Я ему устрою «не хочет отпускать»!

И, не раздумывая больше ни секунды, я решительно направился в сторону подстанции скорой помощи. Разговор с Федором Максимовичем Волковым обещал быть очень, очень интересным.

Глава 10

Я шел по коридору подстанции, чувствуя, как внутри все кипит от возмущения. Ну как так-то? Только забрезжила надежда на нормальную работу, на профессиональный рост, и тут — такой облом!

Волков, видите ли, решил, что я ему нужнее на скорой, затыкать дыры в расписании. Я уже почти дошел до его кабинета, рука сама тянулась к дверной ручке, чтобы ворваться и высказать ему все, что я думаю о его кадровой политике и о нем лично.

Но в последний момент я остановился.

Схватился за ручку, постоял так секунду, глубоко вздохнул и… отступил. Нет, так дело не пойдет. Нахрапом тут ничего не добьешься. Волков — тертый калач, его так просто не возьмешь. Тут нужна хитрость, холодный расчет и, возможно, немного… не совсем стандартных методов.

Я отошел к окну, выходящему во внутренний дворик больницы, и задумчиво почесал подбородок. Так, что у нас есть?

В уме я начал перебирать варианты. Сразу идти к главврачу больницы, минуя Волкова и Панкратова?

Рискованно.

Главврач может и не захотеть связываться с таким прыгуном через головы, да и своих проблем у него, наверняка, хватает.

Шантажировать Волкова пьянством Григория Сычева?

Вариант, конечно, но не стопроцентный. Волков уже показал, что готов прикрывать своего старого собутыльника… то есть, ценного сотрудника.

Взывать к «высшему благу» и моей неоценимой пользе для хирургии? Думаю Кисилев уже пробовал — не сработало. Волков уперся, как баран.

Все это были рабочие схемы, но ни одна из них не давала гарантии успеха. А мне нужен был один, но железобетонный аргумент. Такой, чтобы Волков сам прибежал и на блюдечке с голубой каемочкой принес мне разрешение на перевод.

— Чего завис, двуногий? — раздался у меня в голове знакомый скрипучий голос.

Фырк, который до этого сидел на моем плече, изображая глубокую задумчивость (или просто дремал), оживился.

— Опять вселенские проблемы решаешь? Или просто пытаешься придумать, как этому твоему Волкову отомстить за испорченное настроение? Могу подкинуть пару идей. Например, подсыпать ему слабительного в чай. Или намазать дверную ручку его кабинета суперклеем. Будет весело!

Точно! Фырк! Как я мог забыть!

Он же сам говорил, что у Волкова есть какие-то «скелеты в шкафу»! Вот он, мой козырь! Нужно только аккуратно выведать у этого пушистого всезнайки, что это за скелеты такие.

— Фырк, — я постарался, чтобы мой мысленный голос звучал как можно более дружелюбно и заговорщицки. — А помнишь, ты как-то упоминал, что у нашего уважаемого Федора Максимовича есть… э-э-э… некоторые тайны из прошлого? Не мог бы ты, мой дорогой и проницательный друг, немного приоткрыть завесу этой тайны? Мне это очень, очень нужно. Для дела. Для нашего общего дела, можно сказать.

Фырк напыжился, как индюк, и гордо вскинул свою пушистую мордочку.

— Ах, вот как мы заговорили! — проскрипел он. — Значит, когда я тебе тут душу изливаю, делюсь ценнейшей информацией, ты меня не слушаешь! А как прижало, так сразу: «Фырчик, дорогой, помоги»! Нехорошо, двуногий, нехорошо! Я, между прочим, хранитель конфиденциальной информации! У меня есть свои этические принципы! И я не собираюсь разглашать чужие тайны первому встречному адепту!

Я мысленно усмехнулся.

Ну да, конечно, «этические принципы». Этот мелкий вымогатель просто набивал себе цену и откровенно выпендривался от скуки. Нужно было найти к нему правильный подход.

— Ну, как знаешь, Фырк, — я сделал вид, что разочарован. — Не хочешь — не надо. Буду тогда и дальше на скорой маяться. Скучные вызовы, бабушки с давлением, никакого экшена… Тебе же самому тут будет тоскливо, согласись. А вот в хирургии… там же совсем другое дело! Операции, сложные случаи, интриги, опять же… Разве тебе не интересно было бы понаблюдать за всем этим изнутри? Быть, так сказать, в гуще событий?

Фырк на мгновение задумался. Его ушки смешно дернулись.