Стражи восемнадцати районов. Том 1 (СИ) - Крейн Антонина

Почти все стояли парами или небольшими группками, и только неподалеку от нас был довольно большой круг. Люди выстроились вокруг кого-то и шептались, шептались…

Мне стало интересно, я двинулся в ту сторону. Пара человек как раз отошла, и в образовавшемся проеме я вдруг увидел их.

Ох.

Они стояли, словно не замечая, как все на них смотрят. Одинаково высокие и стройные, с выразительными глазами и изящными чертами лица, с кожей нежнее шелка, в роскошных одеяниях зеленого и черного цвета, вышитых серебром. Отстраненные, пребывающие словно в своём мирке, казалось, они намеренно отгораживались от остальных невидимой стеной.

Если бы у Летнего бала были король и королева, ими стали бы они.

– А, ты тоже словил краш на близнецов? Что ж, все мы через это проходили, – хмыкнул подошедший вслед за мной Феликс.

– Слева – это же Инга?.. – благоговейно прошептал я.

У себя дома ведьмой показалась мне красивой, очень красивой; но это было ничто по сравнению с тем, как раскрылась её красота на балу. Она казалась соколицей, стрелой, летящей сквозь лесной туман, цветком дурмана, отменяющим скучную реальность.

– Она, – подтвердил Феликс. – И её братец Клугге.

Хоть они и были близнецами и чертами лица и изяществом походили друг на друга, я бы дал им разную карточную масть. Инге – трефы. А вот Клугге – однозначно пики. Если она была шатенкой, то его волосы выглядели черными, как смоль; если в ней было какое-то тепло – розовые губы, почти бирюзовые глаза, то он был воплощением кинжального холода и замкнутости антрацита.

– Пойдем, я познакомлю вас по всем правилам, – подтолкнул меня Рыбкин.

Я зашипел «Не надо сейчас! Не смей даже!», но Феликс изобразил, что не слышит. Меня захлестнула паника. Я не готов прямо сейчас общаться с Ингой! После того предсказания мне надо как-то собраться и подготовиться!

– Не пойду. Я хочу в туалет, – решительно заявил я, и Феликс моргнул, уступая.

На такое не может быть возражений. Обезоруживающая и обескураживающая фраза. Такая же сильно действующая, как «У меня нет денег» в ответ на попытки какого-нибудь менеджера по продажам впарить тебе ненужную услугу. Оба заявления требуют некоторого бесстыдства – так себе признания, да? – зато действуют безотказно.

– Э, хорошо, – Феликс указал на портьеры в дальнем углу зала. – Он там.

Я чинно отправился в обозначенном направлении.

Но на полпути меня перехватила незнакомая колдунья, одетая в сизое платье. Она выглядела ужасно высокомерной, словно презирала всех вокруг. Думаю, кто-нибудь мог бы испугаться подобной ауры. Но не я – просто потому что я знал, что от меня по умолчанию исходит такая же. Чертова внешность стиля bitch face. В спокойном состоянии выглядишь так, будто думаешь, что у тебя на голове корона, а окружающие – недостойные слизняки.

– Вы новенький, да? – спросила колдунья. – Не помню вас с прошлого года.

– Да, – я кивнул и вежливо представился. – Евгений Фортунов.

Она ахнула. А потом воскликнула куда громче, чем следовало бы:

– Так это вы новый страж, работающий с Феликсом Рыбкиным?!

На нас тотчас начали оборачиваться. Я вспомнил, что слухи обо мне уже разлетелись по Небесным Чертогам, но, видимо, до сегодняшнего дня они не подкреплялись фотографиями. Теперь, благодаря колдунье в сизом, люди и небожители вокруг смогли состыковать имя и внешность. Меня они разглядывали еще более внимательно, чем близнецов за несколько минут до этого.

Отовсюду послышались шепотки. «Это он?.. Странный стажер Феликса?..». «Его действительно любят проклятые?». «Я слышала, что какая-то тварь назвала его «папой». «Его лицо… Он кажется очень высокомерным». «А он точно собирается защищать людей?»

Я заметил, что некоторые смотрели на меня с опаской, как на зверя. Другие – с отвращением, будто от меня воняло. Полагаю, большинство взглядов были все-таки просто любопытными, но… Я из тех людей, кто, прочитав 99 положительных отзывов о своем концерте, в итоге запомнит один-единственный негативный. Поэтому сейчас мне казалось, что меня буквально похоронили под небоскребом неодобрения, отвержения и ненависти.

Я почувствовал, как по спине сползает капля пота. Знал бы, что вызову такую бурную реакцию – не называл бы своего имени.

– Вы действительно будете работать стражем с Феликсом? – спросила колдунья в сизом. – Вопреки всему?

– Чему – всему? – спросил я, твердо решив прояснить ситуацию и постоять за себя.

Из-за того, что я волновался, мой голос прозвучал вызывающе. Я правда хотел услышать ответ. Но прозвучало так, словно я насмехаюсь над собеседницей. Это явно не прибавило мне очков популярности: она нахмурилась и скривила губы.

Я увидел, как Феликс, уже подошедший к близнецам, удивленно и встревоженно смотрит на эту перемену в обстановке. Он явно тоже не ожидал такого бенефиса. Рыбкин нахмурился и пошёл было ко мне, но тут…

Началась официальная часть бала.

Игравшая прежде музыка стихла, прозвенели невидимые колокольчики, а прежде темную сцену, расположенную в дальней части зала, залил мягкий голубой свет.

12. Теперь ты наш, только наш

Гости повернулись в ту сторону. Под всеобщие аплодисменты на сцену вышел Михаил.

Он поприветствовал всех и выразил надежду на то, что сегодняшний вечер пройдёт восхитительно. И, явно не любя растекаться мыслью по древу, довольно быстро перешел к сути: напомнил, что бал созван в честь прибытия высокого гостя.

Взглянув на дверной проем поверх наших голов, Михаил сказал:

– Прошу вас, Керув, заходите. Мы счастливы видеть вас, – и, раскрыв крылья, архангел почтительно поклонился.

Я хотел обернуться, но не смог, потому что зал вдруг наполнил глубокий вибрирующий гул, похожий на звук после удара по гонгу. Он был таким пронизывающим и тяжелым, что меня словно придавило на месте, распяло, как бабочку в фоторамке. Мне показалось, что кипит каждая капелька моей крови. Я метнул испуганный взгляд на тех, кто стоял рядом – все были в том же положении, погруженные в звук, как в патоку.

Вслед за звуком пришёл свет. Зал, дотоле похожий на сумрачной царство лесных фей, затопило мягким сливочно-золотистым сиянием. Казалось, это сами предметы и люди загорелись изнутри.

Затем – запах и вкус. Мёд и молоко. Скошенная трава и весеннее море.

Наконец я, как и все, обернулся, потому ко мне вернулась способность двигаться. Но осязание было не таким, как прежде – я как-то иначе чувствовал собственную кожу там, где ее касалась одежда, по-другому ощущал прикосновения воздуха и стук собственного сердца.

Когда я увидел гостя, вошедшего в зал, у меня перехватило дыхание. Херувим Керув не был похож на ангелов.

Это была мерцающая, парящая в воздухе сущность, составленная из множества крыльев, золотых обручей и глаз. Совершенно дикий вид. От Керува исходило свечение и звон. Казалось, ему тесно в замке – он изо всех сил пытается стать меньше, и всё равно занимает так много места, что возле него сложно дышать.

Я не мог избавиться от ощущения, что херувим – сродни катастрофе. Вроде цунами или урагана. Или сродни облаку. Грозовому фронту. Он – природа, стихия, сырая сила – отнюдь не кто-то, подобный нам.

Вот так и выглядят обитатели высших сфер?

В одном из крыльев неожиданно открылся рот – и Керув сказал что-то на языке, которого я не знал. Мы все среагировали одинаково – поклонились так же низко, как Михаил до этого.

Мне совсем не хотелось выпрямляться.

Херувим вызывал у меня еще больше страха, чем проклятые сущности. Как я ни убеждал себя, что он – на нашей стороне, мне категорически не хотелось приближаться к нему и вообще находиться с ним в одном помещении.

Что было совершенно невозможным желанием: потому дальнейшее расписание бала подразумевало, что мы общались с ним.

Не все, конечно. Только те, кого он подзывал. Остальные были свободны – могли есть, пить, танцевать и болтать друг с другом, но все это напоминало мне вечеринку креветок в аквариуме, поставленном посреди рыбного ресторана.