Печать зверя (СИ) - Кас Маркус

Я двинулся следом в тенях. Заказчик неумело плутал по дворам, сам несколько раз заблудившись. Видно было, что в подобных местах он бывать не привык. Но, несмотря на очень удобные для откровенной беседы места, я его не трогал. Может, его наглость связана с тем, что и ему поручили это дело. Нужно было убедиться.

В итоге мы почти вернулись к моему дому, прошли дальше через проспект и там человек свернул в сквер, на какое-то время остановившись перед воротами одного из домов. Особняк еле виднелся сквозь шикарный парк.

Я подошел поближе к табличке, чтобы рассмотреть её. «Князь Шишкин-Вронский». Уж не тот ли, чья домоправительница мне так помогла? Вот это совпадение. Но… Князь?

Пока я удивлялся, незнакомец избавился от дурацкой маскировки. Слишком молод для князя, едва ли многим старше Вознесенского. Но для слуги он был слишком хорошо одет.

Увы, в памяти ничего не возникло, когда я увидел его лицо. Значит, лично мы не знакомы.

Парень проследовал через парк к дому, и я за ним. В огромном холле, освещенном слабым светом свечей, самых настоящих, не эфирных, его уже поджидали. Точная копия портрета, висящего над головой, только немного постаревший. Вот теперь точно князь.

— Ну и где ты опять шлялся? — проворчал хозяин дома.

— Отец… — княжич понурил плечи. — Я не…

— Я не это, я не то! — оборвал его Шишкин-Вронский. — Если ты опозоришь род, я лишу тебя наследства и титула, так и знай! Ещё один проступок и вылетишь отсюда. Я не потерплю бесчестия! Где ты был в такое время?

— Я гулял, отец, — пробормотал тот.

Мне стало неловко и стыдно за оболтуса, но уходить я не торопися. По какой-то причине этот лжец затаил на меня зуб. И нужно выяснить почему.

— Снова был в салоне Аврамовой?

— Отец, я же поклялся, что больше туда не вернусь! — возмутился парень.

— Цена твоим словам мне хорошо известна, — с горечью произнес князь и чуть убавил гнев. — Павел, я устал от твоих выходок. Признаю свою вину, не сумел воспитать тебя, как положено. Из-за произошедшего с… Неважно, это именно я не сумел. Но ты взрослый мужчина и когда-нибудь тебе придется за всё ответить самому. Я больше не стану тебе помогать.

Последние слова словно ударом легли на княжича. Он вздрогнул и неуверенно кивнул. Я ощутил его острые эмоции. Понимание, страх и злость. Несмотря на послушный вид, парень взбесился до предела.

Нерадивый сын ушел, а князь продолжал стоять, тяжело опираясь на трость. На лице его была сдержанная боль. Даже в своем доме и без свидетелей, он не показывал слабости. Для самого себя не показывал.

Я уже хотел уйти, но тут мужчина будто очнулся и посмотрел на стену за моей спиной. В его глазах появилось тепло, а на губах легкая улыбка.

Обернувшись, я застыл.

Напротив портрета главы рода висели другие. Вереница предков, и последними были дети. Княжич красовался на белоснежном коне со сверкающей саблей в руках. А рядом была его сестра.

Я только сейчас понял, что сходство поразительное. Они оба пошли в мать, очень миловидную женщину с открытой улыбкой и милыми ямочками на щеках. Такие же были и у дочери.

В изысканном платье, одновременно модном и скромном, с неприлично дорогим, но изящным ожерельем на тонкой шее, на меня смотрела красивая девушка. Она держала руки, скрещенные на груди. И на пальце было то самое кольцо, что я зачаровывал для природницы.

Собственно, передо мной она и была. Скромная Екатерина Павлова, адепт какой-то там ступени, служащая в Ботаническом саду. Любительница вампиров и ярая защитница растений. К тому же прислуживающая и в моём саду…

Княжна Шишкина-Вронская. Вот чёрт!

— Когда-нибудь ты вернешься, милая, — прозвучал за спиной тихий голос, полный надежды. — Когда-нибудь обязательно вернешься. И простишь меня.

Ох, и встрял же Тимофей…

Глава 14

Князь Шишкин-Вронской ушел. Стук его трости долго разносился эхом по просторным коридорам особняка. А я всё стоял и смотрел на портрет Павловой. Ну, точнее Шишкиной-Вронской. Уж кем, а незаконнорожденной она никак не могла быть.

Во-первых, тогда её портрет не висел бы вместе с остальными. Но, даже если предположить исключительную привязанность князя к дочери, та явно пошла в мать, да и с законным братом сходство было сильным.

То есть, всё таки княжна.

Но что могло случиться такого, чтобы вынудить её покинуть дом, да ещё и притворяться простолюдинкой? Уж точно не страсть к сомнительным книжным любовным романам и природный дар.

Ситуация выходила более чем неловкая.

Пусть я всегда вел себя вежливо со всеми и не позволял лишнего, да и на титулы никогда особо внимания не обращал, но каков может быть скандал, если всё откроется. Княжна в услужении у графа… Ладно бы род обедневший, хотя и в этом случае неловкая ситуация, но Шишкины-Вронские явно не бедствовали. За домом и садом профессионально ухаживали, и обстановка была соответствующей положению.

Эфир информации о семействе не имел практически никакой. Скупые факты родословной, ведущей чуть ли не к истокам Руси, не только империи. И всё. Такое нередко бывало, многие аристократы пользовались возможностью убрать все данные о себе из открытого доступа. Кто нужно о них всё знал, остальным же нечего лезть в чужую жизнь. Вполне можно было понять.

Я, безусловно, мог обратиться в коллегию по делам дворянства и запросить сведения. Мало ли для чего. Проверяю потенциального делового партнера или выясняю состояние дел для сватовства… Причину можно было даже не указывать. Но в такой ситуации князю бы обязательно сообщили, кто им интересуется. Оттого и пользовались этой возможностью редко.

И поведение её брата тоже было непонятно. Не похоже на защиту чести сестры. Для чего ему мне как-то вредить? Даже не вредить, пакостничать по-детски. Не похоже и на хитрый план, ведущий к чему-то более серьезному.

Озадачило меня это семейство.

Увы, оставить теперь я этого просто так не мог. пока не знал, кто она, меня это не касалось. Но невольно её светлость втянула меня в дела рода.

Обвини меня её брат в неуважительном отношении к высшему сословию, сказать, что я ничего не знал, я уже не смогу. Это вопрос чести.

С тяжелой головой я возвращался домой. Ошарашенный этим открытием, толком подумать о способе разрешения не получалось.

Поэтому я заел новости приличной части окорока, в который раз подивившись тому, откуда Прохор их берет настолько вкусные. С брусничным вареньем трапеза оказалась ещё приятнее. Кислинка ягод прекрасно оттеняла копченость мяса. Смел несколько пирожков и уже после этого пира отправился в постель. Утро всегда мудренее вечера, а сон священная обязанность каждого уважающего себя человека.

Утро было таким тихим и спокойным, что я забеспокоился.

Прохор подал совершенно обычный завтрак, дух предка ласково пожелал мне доброго утра, Гордей похвалился знаниями по математике, а Тимофей витал в облаках.

От Людвига были сплошь хорошие новости — дела ресторанов процветали, к тому же его поездка в Селминский уезд была успешной. Наместник сумел заинтересовать прессу и вести о новом курорте облетели всю столицу. Гостиницу ещё не построили, а места в ней уже продали на полгода вперед.

Даже в утренней газете не было ни одного скандала. Сплошь светские приятные заметки и пожелания отличного остатка лета.

И, наслаждаясь в саду чашечкой кофе, я понял — это просто хороший день.

Не хотелось его омрачать, но нужно было навестить неразговорчивых узников. Я подобрал соответствующий строгий костюм и вышел на улицу, не забыв прихватить боевую трость.

События вчерашнего вечера как-то померкли перед прекрасным солнечным днем. Хорошая прогулка и решение простой задачи точно поможет мне придумать решение уже сложнее. Я направился к воротам, где и повстречался с предметом моей ночной головной боли.

Природница, что-то напевая себе под нос, залетела через калитку, едва не сбив меня с ног. Смущенно покраснела и исполнила приветственный книксен: