Печать зверя (СИ) - Кас Маркус

Его быстрое построение логических связей меня порадовало. Это давало надежду на благоприятный исход беседы. Правда, за жизнь он явно не цеплялся. В его голосе было смирение с участью. Без страха и лишних терзаний. Давно он выбрал свой путь и знал, к чему тот может привести.

— Не кабак, а ресторан, — поправил я, взывать к вежливости и требовать обращения на «вы» в данной ситуации было лишним.

— Без разницы, — он пожал плечами.

— Кто вас нанял? — задал я прямой вопрос.

Запугивать бесполезно, и без того пуганные. А вот дать шанс ответить было нужно. В конце концов я предпочитал верить в лучшее. В знак этого я брал лезвие обратно в трость. Впрочем, они видели, как быстро я могу его достать.

— Нужда, — он широко улыбнулся. — Вам-то такого не понять, но когда живот сводит от голода, пойдешь на что угодно.

Ошибался он. Что такое нужда, я прекрасно знал. Как и голод, сжирающий изнутри. Не удалось ему меня этим ни пронять, ни пристыдить. Но зато сняло последние сомнения.

Моё движение было практически незаметным. Часть расстояния, отделяющего нас друг от друга, я проделал в тенях. Больше машинально, чем нарочно. Но это произвело нужный эффект. Ведь для этого человека я растворился, окутанный сумраком и тут же из него появился, но уже очень близко.

Глаза его расширились от ужаса.

Ещё миг и второй мягко осел на скамейку. Тратить время я не стал, вырубил магией жизни. Этот светлый аспект можно было использовать по разному. Например, усыплять пациентов перед болезненной операцией. Отправлять в мир грёз. Сила смерти действовала иначе, она лишала воздуха, буквально подводя к черте.

Продавить естественный заслон разума, существующий у каждого человека, было несложно. Слишком преступник ошалел от увиденного. Удачный момент для ментального воздействия.

В голове у него творилась сумятица. Спектр чужих эмоций чуть оглушил меня. Всё же впечатлительный, не каждый день увидишь теневую магию. К моему удивлению, он воспользовался весьма действенной техникой борьбы с менталистами. Вспомнил о чем-то хорошем, о своем якоре в этом мире. Что-то из детства. Кто-то его научил этому так же, как я научил Тимофея.

Тогда я подключил иллюзии. Просто добавил эффекта нахождения в пограничном мире. Уж я знал, какие ощущения он вызывает. Вор погрузился в тени и тихий шепот пожирателей душ.

Такое никакими бабушкиными пряниками не перебьешь.

Ненадолго, хватило и минуты даже в иллюзорном мире. Зубастого проняло.

Он не кричал, просто забился в угол и часто задышал, шаря по груди. Я увидел, что там на шнурке болтается какой-то оберег. Сущая поделка, очень грубая и абсолютно бесполезная. Магии в ней не было.

— Кто ты? — прохрипел он.

— Я хочу знать, кто вас нанял. Ваши шкуры, как ты выразился, мне не нужны. Только имя заказчика. И даже не думай, — предупредительно поднял я руку, когда он хотел что-то сказать, — мне врать, что это была только ваша идея. В следующий раз ты оттуда не вернешься.

Вор мысленно заметался. Какой-то вихрь чувств пронесся в его голове. Я сделал крохотный шаг к нему.

— Граф Платов! — выкрикнул он, сморщившись и раскашлявшись. — Он пытался скрыть себя, но я-то не дурак, проследил за ним до самого дома.

— Платов… — протянул я, пытаясь вспомнить.

Но тщетно, фамилия мне ничего не говорила. Графов в столице было не меньше, чем извозчиков.

— На Ваське тот дом, красный такой, с башенками, — продолжал тем временем заливаться обретший голос преступник. — Возле приюта императорского.

— Ну и как он выглядит?

— Небольшой такой, два этажа и пристройка…

— Да не дом, граф.

— Рожа у него, то есть лицо, простите, как у хорька. Вытянутая, глазки маленькие и бегают постоянно. Туда-сюда, туда-сюда. Руки всё время потирал, будто потеют они у него, — старательно описывал он. — Пятно, во! Пятно на правом ухе у него, родимое вроде как.

Ну уж с такими приметами я точно его разыщу. Напоследок я и этого погрузил в сон. Пусть успокоится, а то сердце его грозило выскочить наружу, так колотилось.

Что же, придется всё же заняться столичными социальными связями. Нанести визит графу, например. А то ведь, по словам инспектора, общественность переживает, что я от них скрываюсь.

Глава 15

Перед уходом я заглянул к приставу и сообщил, что заключенные отдыхают и с ними всё в порядке, не стоит беспокоиться. И можно отправлять их в суд.

Заужский, если и удивился, вопросов задавать не стал. Золотой человек.

С графом Платовым я решил разобраться самостоятельно, без вмешательства закона. Если быть точным, то по законам чести. Понятно, что скорее всего Янин случайно влез в чужую хитрую схему, таким образом и удалось ему приобрести особняк на Петербургском острове. Наверняка аукцион должен был выиграть как раз Платов.

Но это не отменяло того, что ни способ приобретения, ни дальнейшее поведение графа не укладывалось в понятие порядочного поведения. Умудрится выкрутиться и против обвинений. В конце концов слово дворянина против слова этих двух воров стоит побольше. А мне такой исход был не нужен.

Я зашел в ближайшую пекарню, взял себе чашечку кофе и какое-то восхитительное пирожное. И углубился в Эфир.

О Платовых информации оказалось довольно много. Вот уж кто не особо скрывался от внимания прессы. Но данные были противоречивые.

Некоторые издания возносили графа как мецената, покровителя искусств и щедрого благотворителя. В общем-то, ничего необычного. Каждый уважающий себя дворянин занимался подобным. Я восстановил эту традицию в роду Вознесенских после первого же заказа. Хотя, насколько я знал от Прохора, патриарх и в самые сложные времена посылал деньги приютам.

Но в случае с Платовым это было как-то… Нарочито торжественно. Походило на заказные заметки, короче говоря.

А вот с другой стороны этой журналисткой медали в хрониках он мелькал сплошь скандальных. Причем не обыкновенных светских, высший свет любил погулять на славу. В каких-то нелицеприятных событиях его замечали. Уклончиво обвиняли в провокациях к дуэлям, причем не с ним. Вел себя с дамами неприлично. На самой грани, но тем не менее. Да и про финансовое положения Платова писали много. В основном догадок.

Источник его благосостояния был неизвестен прессе, отчего та особенно полюбила графа и предполагала многое. Какие-то связи с контрабандистами, нечестные сделки с той же недвижимостью и прочее.

Образ у меня сложился под стать описанию, данному вором. Хорек.

И ведь постоянно каким-то волшебным уходил от прямых обвинений и ответственности.

Так что я лишь уверился в своем решении лично заняться графом.

Ко всему прочему Платов был одинок и бездетен. По сути, род его угасал. Тем более непонятно, для чего столько усилий. Не то чтобы это его как-то оправдало, но хотя бы можно было понять, если бы он старался ради семьи. А так, для себя одного… Ну и для своих фавориток, о которых журналисты тоже не забыли упомянуть. Алчность, как известно, никого ещё до добра не доводила.

Нашел я и тот самый дом с башенками. Совсем рядом с портовой зоной, что было хорошо. По моим визитам к Висельнику я понял, что места там тихие и, что самое важное, свидетелей никогда не находится. Не принято там так. Никто никогда ничего не видит и не слышит. Удобно.

Немного поколебавшись между желанием вернуться в охотничьи угодья Зотова и необходимостью разобраться с Платовым, я всё же выбрал второе.

Не стоит давать ему возможность найти других лихих исполнителей и придумать нечто более серьезное. Например, поджечь ресторан.

Визит я запланировал, естественно, ночной. Пройду тенями и, если Платов вдруг окажется в компании, просто разведаю обстановку и уйду.

А раз до вечера оставалось полно времени, я решил посвятить его делам насущным. И отправился в Ботанический сад, куда уже вернулась природница. Откладывать наш разговор было бессмысленно.

Аптекарский остров едва уловимо изменился. Роза ветров действовала мягко, но постепенно меняла всё вокруг. Чуть теплее и светлее стало даже на набережной, да и улочки стали вроде как зеленее. Словно, пересекая мост, окунаешься в совсем иную атмосферу.