Не подведи меня, Ким Тэ Хо (СИ) - Яловецкий Ярослав

– Ну и кто тут старье? – довольно усмехнулся Макс, слегка подгазовывать, наслаждаясь звуком.

Рычащий и грозный звук издавала старая Тойота Супра 1993 года – настоящий зверь, которого Макс купил у знакомого знакомого… знакомого. Тот знал человека, желавшего избавиться от какой-то древней, давно не заводящейся машины. А тот, в свою очередь, получил ее за долги – и, не найдя покупателя, просто загнал в гараж и забыл на десять лет. Напомнил о себе автомобиль неожиданно: приходом налога. Владелец махнул рукой и решил сбросить с себя эту обузу.

Так Супра досталась Максу почти даром. Почти – потому что все, что он сэкономил на покупке, ушло на то, чтобы этот неплохо «заряженный» одним из прошлых владельцев монстр хотя бы просто заводился. Только в последний месяц Макс наконец начал выезжать на ней без страха, что она заглохнет посреди трассы.

– Вот честно, я не понимаю, что в этом такого. Я бы себе лучше новый "Мерс" купил или "бэху".

– Так купи, и тогда сам будешь ездить на свои бои.

– Может, и куплю, – сказал парень, а после добавил: – Вот когда на международный уровень выйду, тогда и куплю.

– Костян, ты сначала на национальный выйди.

– Михалыч сказал, что если я побью этого башкира, то после еще пары боев в нашем болоте он повезет меня в Москву.

– В саму Москву? – усмехнулся Макс, убирая домкраты из-под машины. – Ну тогда ладно, верю. Скоро купишь себе и "бэху", и "Мерен", и даже кресло на колесиках, когда тебе по голове надают. Ты Михалыча своего видел? – Х-х-х-хо-хо-хо-хочешь т-та-так же, к-к-к-к-к-как о-о-о-о-н? – выдавил Макс.

"И зачем я это ему говорю?" – подумал Макс, так и не поняв, в чем прелесть получать по голове.

– Г-г-главное – в-вовремя о-о-остановиться, – ответил Костя, припомнив слова своего тренера, который на собственном примере показал, что бывает, если не завязать с боксом вовремя.

– Вот и я говорю – остановись. Тебе сколько лет?

– Двадцать три. И что с того? Есть и те, кто поздно начал.

– И кто, например?

– Да какая разница! Сегодня порву этого Хабибулина, и вот тогда посмотрим, как ты запоешь, – рявкнул Костя, так и не найдя нужного примера.

– Ну, например, порвешь ты этого башкира, и что дальше? Сколько раз ты уже был в нокауте?

– Два.

– Ну вот. И это, как ты говоришь, в нашем болоте. А к тридцати таких уже с десяток накопится – вот тогда еще и ораторским способностям своего Михалыча завидовать будешь.

Они вместе записались в секцию бокса еще на первом курсе универа – сразу после того, как сцепились с одним кавказцем, который быстро выбил из них всю дурь. Правда, Макс еще попытался сопротивляться, а вот Костя мгновенно отправился в свой первый нокаут. Так что, если быть точным, у Кости их было уже три.

Кстати, того самого парня по фамилии Дзагоев они потом встретили в секции у Михалыча. Оказалось, он вполне нормальный тип – если, конечно, не пересекаться с ним ночью в темном переулке. А вместе с ним там тренировались и двое его братьев.

– Вот что ты заладил, как мамочка? А вот батя мой одобряет мои занятия боксом. И, кстати, знаешь, Михалыч все еще спрашивает о тебе. Он даже тогда говорил, что у тебя талант, – сказал Костя, решив сменить тему.

– Я же говорил, это не мое. Да и не привык я молчать, когда меня с дерьмом мешают, – ответил Макс, сняв с себя промасленную одежду и взяв пакет из багажника с чистой.

– Просто он от тебя многого ожидал. Это я сейчас понял.

– Что, орать и на тебя начал?

– В том-то и проблема, что нет, – сказал Костя, закидывая в багажник спортивную сумку.

Уже через пять минут они мчались по трассе на скорости около двухсот километров в час.

– Твою мать, Макс! Вот как ты за руль садишься – у тебя будто мозг отключается! И где вся эта твоя рассудительность? – сказал Костя, вцепившись руками в ремень.

– Никуда не делась, все под контролем, – сказал Макс, довольно ухмыльнувшись. Он сменил полосу, обогнал фуру, и добавил газу.

– Ага, контролируешь… Кстати, как там тот коммерс, в зад которому ты влетел? – спросил Костя, пытаясь скрыть страх.

– Не ему в зад, а в зад его Кайена. Но отвалил. Правда, теперь я полляма торчу, – сказал Макс и все же сбросил газ.

– И кому? Неужто все-таки отчиму позвонил? Или это маман постаралась?

– Насте.

– Черт, ну ты и альфонс, – не сдержался Костя, усмехнувшись.

– Я отдам, – ответил Макс, не отводя взгляда от дороги.

– Только не говори, что натурой, – продолжил поддевать друга Костя, все крепче сжимая ремень безопасности, когда они вновь перестроились и на этот раз обошли новенький «Мерседес».

– Еще слово – и пойдешь пешком, – пригрозил Макс, добавляя газу, когда впереди освободилась дорога.

– Да шучу я, шучу! – замахал руками Костя. – Так вот почему ты у меня про подработку спрашивал… Кстати, может, все же расскажешь, где ты такую красотку подцепил? Знаешь, ты, конечно, не урод, но твоя Настя явно птица не нашего полета. Да и, судя по всему, при бабле.

– Уже не моя, – ответил Макс.

– Не, ты точно альфонс! Денег взял и бросил богатенькую тянку! – Костя чуть ли не расхохотался.

– Я тебя сейчас точно высажу! И вообще, никто никого не бросал. Она просто уехала, как и собиралась с самого начала.

– И куда? Неужто в Москву? Тогда понятно, почему ты так невзлюбил столицу.

– В Корею. В Южную Корею, – добавил Макс, зная, что без уточнения неизбежно последует вопрос, не в Северную ли.

– А я-то все думал, зачем тебе эта книжка с иероглифами, – сказал Костя, поднимая с панели тонкую книгу, на обложке которой был изображен символ инь-ян и четыре иероглифа по сторонам.

– Это не иероглифы, а буквы, – сказал Макс, выхватив разговорник и стукнув им друга по голове, а потом кинул обратно на привычное место.

– Макс, только не расстраивай меня, сказав, что решил ломануться за своей Настей в эту Корею – пусть даже и Южную. Они же там все отбитые, да еще и собак едят! Как ты после этого Портосу в глаза смотреть будешь? – Костя скорчил жалобную гримасу, пытаясь изобразить выражение той ленивой псины.

Портос был английским бульдогом, которого его мама купила после того, как они вернулись в город шесть лет назад. Так она пыталась задобрить сестру Макса, Свету, которая была очень расстроена из-за того, что ей пришлось сменить школу и расстаться с друзьями. Да и отца она все же любила, хотя, по мнению Макса, он был помешанной на дисциплине мразью и изображал из себя генерала, хотя застрял в звании старшего лейтенанта.

– Портос простит, – усмехнулся Макс.

– А я нет! Кто будет меня возить на бои? Да и ты же мой единственный друг… – непритворно расстроился Костя.

– Да справишься как-нибудь, – сказал Макс, сворачивая с трассы на небольшую дорогу, ведущую к большому зданию спортивного центра на окраине соседнего городка.

– Черт, ты же с ней всего пару недель мутил, а она тебе уже дороже меня, – сказал Костя, покачав головой.

– Дороже, – не задумываясь ни на секунду, ответил Макс.

– Ага, это все потому, что она тебе пол ляма дала, альфонс чертов, – буркнул Костя, отворачиваясь к окну.

Да какого?! Руки подними! – выкрикнул Макс, когда Костя, получив пару крепких ударов в корпус, невольно опустил руки и моментально получил правым прямо в челюсть. Он поплыл, попятился к канатам, где этот бой и закончился тяжелой серией ударов, каждый из которых достиг цели. Костя ушел в свой третий нокаут, так и не порвав этого башкира Хабибулина.

– Ф-значит, говоришь, буквы? А как ф-будет «ф-вободная касса» п-по-корейски? – невнятно пробормотал Костя, его рот был полон ваты, из-за чего слова получались смазанными. Он уткнулся в разговорник корейского, который взял с торпеды, пока они мчались по трассе после боя.

– А мне-то откуда знать? – сказал Макс. – Я только начал учить.

– А надо. Кроме как в "Маке", нам там работы не найти, – сказал Костя и, вытащив мешающую вату, с интересом начав изучать разговорник.