Григорий Мартынович кивнул и отпил сбитня:
— Подобные дела всегда разбираете лично вы?
— Когда узнаю о них — да. Но сколько остаётся в тени? Мелкие кражи, драки, мошенничество… Борис пытается следить за порядком силами дружины, но у них другие задачи. Нужна отдельная структура.
— Что ж, картина ясная, — Крылов откинулся на спинку стула.
— Если ясна, с чего планируете начинать?
— С подбора людей, — философски отозвался собеседник. — Нужны стражники для патрулирования и поддержания порядка. И отдельно — следователи для сыскной работы.
— Логично. Проблема лишь в том, что большинство местных умеют только с Бездушными воевать. Ловить воров и раскрывать преступления — совсем другое ремесло.
Бывший начальник Сыскного приказа хмыкнул:
— В Туле та же история была. Из десяти кандидатов один годный, и то если повезёт. Ладно, завтра глянем на вашу молодёжь. Посмотрим, что из них можно сделать.
* * *
К утру в цитадели собралось человек тридцать желающих. В основном молодые парни из местных, несколько бывших Стрельцов-ветеранов, пара беженцев из Сергиева Посада.
Крылов устроился за столом, я встал у стены, наблюдая и не вмешиваясь. Мне хотелось понять, как именно будет проверять соискателей мой новый протеже, и на что будет смотреть.
Григорий Мартынович вызывал кандидатов по одному. Первым вошёл коренастый парень лет двадцати пяти, краснощёкий и крепкий, просто кровь с молоком.
— Имя? — спросил Крылов.
— Семён Рябов, Ваше Благородие.
— Почему хочешь в стражу?
— Так это… Платить же будут? И дело вроде не пыльное — по улицам ходить, за порядком следить.
Я видел, как Крылов чуть поморщился. Не от слов парня — от привкуса лжи, который явно почувствовал.
— Не пыльное, говоришь? А если придётся драку разнимать? Или вора опасного ловить?
— Справлюсь! — Семён выпятил грудь. — Я сильный! — и он показательно напряг бицепс.
— Воровал когда-нибудь?
— Не, Ваше Благородие! Никогда!
Григорий Мартыноввич молча смотрел на него несколько секунд. Потом махнул рукой:
— Свободен. Следующий!
Парень вышел, явно недоумевая. За ним вошёл тощий мужчина лет сорока с бегающими глазками.
— Илья Мякишев, — представился он. — Из беженцев. В Сергиевом Посаде в лавке служил, с ворами дело имел. То есть ловил их, когда товар тырили! — торопливо поправился он.
— Почему уволился?
— Так это… Лавку спалили во время последнего налёта. Хозяин помер, наследники всех разогнали.
Крылов задал ещё несколько вопросов, потом отпустил и его. Так прошло около часа часа, и мы вышли на улицу обсудить промежуточные итоги.
Пока что, по его словам, из тридцати человек Григорий Мартынович отобрал только восьмерых — пятерых для будущей стражи и троих для сыскного отдела.
— Маловато получается, — заметил я.
— Качество важнее количества, — возразил Крылов. — Половина пришла за лёгкими деньгами. Четверть — вообще с криминальным прошлым, думали, я не почувствую. Один так нагло врал, что я чуть со стула не упал.
— Ваш Талант так точно работает?
— На прямой лжи — безошибочно. С полуправдой сложнее, но тоже чувствую фальшь. Из отобранных трое идеальны — ни разу не соврали и, что важнее, имеют или подходящую биографию, или правильные убеждения. Остальные пятеро привирали по мелочи, но не в критичных вопросах. Быть может, следующая партия будет получше.
Я кивнул:
— После того, как закончите отбор, что дальше?
— Обучение. Минимум месяц на базовую подготовку. Законы, процедуры, навыки задержания, основы расследования. Для сыскарей отдельный курс — улики, допросы, оперативная работа.
— Месяц? — я нахмурился. — Долго.
— Хотите быстро — получите головотяпов, которые будут дубинками махать направо и налево. Хотите профессионалов — придётся подождать. Понятно, что за месяц они не станут полноценными следователями, но азы усвоят. Дальше уже можно будет натаскивать в процессе работы, под моим присмотром.
Логика железная.
— Что ещё понадобится?
— Оружие для стражи — дубинки и пистолеты. Последнее, надеюсь, не пригодится, но лучше иметь, чем не иметь, если нужда припрёт. Кандалы, верёвки. Форма какая-никакая, чтобы отличались от простых граждан. Бумага для протоколов, печати, архив для дел. И главное — чёткие законы, записанные и утверждённые. Нельзя требовать соблюдения того, чего люди не знают.
— Со всем, кроме законов, проблем не будет. А вот свод законов… У нас есть княжеские указы, которым мы формально подчиняемся. Но они для обычных земель писаны, не для Пограничья.
Крылов хмыкнул:
— Знакомая песня. В Туле то же самое было — половина статей не работала, потому что реальность другая. Ничего, адаптируем. Главное — основные принципы установить. Убийство — преступление. Воровство — преступление. Насилие — преступление. А дальше уже детали.
Где-то вдалеке послышался стук молотков.
— Знаете, Прохор Игнатьевич, — вдруг сказал Крылов, — первое впечатление любопытное. Не то чтобы я сразу поверил во все ваши идеи, но… атмосфера здесь необычная. Время покажет.
— Что мешает поверить до конца?
— Опыт. Но… — он усмехнулся, — поглядим, что получится. Может, вы и правда тот самый чудак, который сможет изменить мир. Хотя бы в пределах одного острога.
Я протянул ему руку:
— Добро пожаловать в команду чудаков, Григорий Мартынович.
Он пожал её:
— Посмотрим, что из этого выйдет, воевода. Посмотрим. Кстати, вы не посоветуете мне какого-нибудь дельного на место моего зама?
— Если честно, полагал, что вы имеете кандидата на уме, когда соглашались. Всё же вы долго служили на серьёзной должности.
— Увы, многие мои бывшие коллеги страдали профессиональной болезнью — липкие руки, — он потёр ладонь. — Вечно к ним чужие деньги липли, — невесело усмехнулся собеседник. — Нет, был в Туле один хороший сыскарь, да только два года назад погиб при задержании грабителя.
— Хмм… — я потёр подбородок. — Знаете, а вообще есть у меня кандидатура на уме. Однако придётся сделать один звонок. Позже дам знать, как всё повернулось.
— Хорошо, буду ждать.
Оставив Григория Мартыновича собеседовать кандидатов, я направился на тренировочный плац.
Хорошо, что теперь появится человек, который займётся внутренним порядком. Я слишком долго пытался совмещать роли военачальника, правителя и судьи. Пора делегировать полномочия тем, кто справится лучше. А наш дебютант — именно такой человек. Принципиальный, честный, опытный, хоть и чрезмерно усердный. С ним Угрюм станет не только сильным, но и справедливым.
Оставалось надеяться, что местные примут нового блюстителя порядка. Менталитет Пограничья — штука упрямая. Тут привыкли решать споры кулаками или топором, а не обращением к стражникам. Но время меняется. И мы должны меняться вместе с ним, если хотим выжить и процветать.
Скальд, спикировавший ко мне плечо, каркнул:
— Твои новые подопечные там упражняются. Парень неплохо оружием машет для столичного франта.
На утоптанной земле тренировочной площадки дружинники отрабатывали приёмы ближнего боя под зорким оком сержанта Панкратова. Среди них выделялся Илья Бутурлин, старательно повторявший выпады и блоки, выданной ему алебардой. Рядом на низкой ограде сидела его сестра Елизавета, изящная девушка в простом платье, подбадривающая брата.
Ефрем Кузьмич заметил меня и рявкнул:
— Отставить! Пятиминутный перерыв!
Дружинники с облегчением опустили оружие. Илья, вытирая пот со лба, подошёл к сестре. Я направился к ним.
— Как успехи? — спросил я, останавливаясь рядом.
Молодой Бутурлин выпрямился:
— Стараюсь не отставать, Прохор. Сержант говорит, для аристократа сносно держу оружие.
— От Кузьмича это высокая похвала, — усмехнулся я. — Он обычно говорит: «Руки не из того места растут» или «Медведь танцует изящнее». Если сказал «сносно» — значит, действительно видит потенциал.
