— Решил все-таки на пенсию? — спросил я. — Уверен, что не передумаешь через неделю?
— Окончательно и бесповоротно, — кивнул он с улыбкой. — Я свое отвоевал. Теперь хочу только тишины, покоя и хорошего пойла. Говорят, в Лазурной Бухте недавно открылся шикарный суши-бар с каким-то чудесным шеф-поваром. Хочу лично проверить, не врут ли.
— Лазурная Бухта? — я припомнил название из рекламы. — Город-курорт на побережье. Неплохой выбор для пенсии.
— Лучший, — подтвердил Диккенс. — Там нет ни Разломов выше D-ранга, ни интриг, ни психопатов, готовых пустить под нож целую столицу. Только море, солнце и, надеюсь, вкусная рыба. От всего этого вашего веселья я уже устал.
Он хитро прищурился.
— И тебе советую когда-нибудь сделать то же самое. Хотя кого я обманываю, рядом с тобой покой может только сниться.
— Я люблю активный отдых, — парировал я.
— Это я уже понял, — рассмеялся он.
Он достал из кармана свой коммуникатор, повертел его в руках и с размаху бросил на асфальт. Затем с хрустом раздавил ботинком, превратив дорогое устройство в груду пластика и микросхем.
— Если что, я вне зоны доступа, — подмигнул он. — Удачи тебе. И спасибо за все.
Он развернулся и, не оглядываясь, пошел по улице, насвистывая какую-то незамысловатую мелодию. Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Что ж, он свой отдых заслужил.
* * *
Спустившись в подземный тренировочный зал, я застал привычную для последней недели картину.
Бартоломей Реккар, сменивший боевой костюм на спортивную форму, гонял по полосе препятствий тех, кто недавно вступил в организацию. И, судя по звукам, получал от этого садистское удовольствие.
— Быстрее, ленивые тюлени! — ревел он так, что стены дрожали. — Вы движетесь с грацией беременного бегемота в брачный период! Эрик, что ты там копаешься, как сонная муха⁈ Я засекаю время!
Эрик, пытаясь перелезть через высокую стену, чуть не свалился, услышав окрик. Мари, которая уже ждала его наверху, весело рассмеялась.
— Не слушай его, Эрик! Представь, что за тобой гонится стадо голодных гоблинов! Или, что еще хуже, твоя бывшая!
— Очень смешно, Мари! — пропыхтел Эрик, наконец забираясь на стену. — У меня нет бывшей!
— С такой скоростью и не будет! — угрожающе донеслось от Реккара.
Норрис, стоявший рядом, наблюдал за этим с видом ветерана, умудренного опытом сотен сражений, по крайней мере, старательно делал вид, выпячивая нижнюю челюсть.
Его новая рука, созданная Арией, выглядела впечатляюще. Гладкий черный металл, переплетающийся с синими энергетическими линиями. Она была не просто протезом, а полноценным боевым устройством. Он демонстративно сжал и разжал кулак, издав при этом легкое шипение пневматики.
— Я прошел бы полосу намного быстрее, — с легким высокомерием сказал он, кивая в сторону пыхтящего на полосе Эрика.
— Завидуешь, что они разминаются, а ты тут с чаем стоишь? — подколол я его, делая глоток.
— Чему завидовать? — фыркнул Норрис, стараясь делать независимый вид. — Я как только освоюсь с рукой, пройду в два раза быстрее, чем раньше, нет, в три!
— А чего не в десять? — хихикнула Мари, легко спрыгивая со стены, как кошка. Она приземлилась рядом с нами абсолютно бесшумно. — Именно так ты вчера и попытался, когда впечатался в опорную колонну.
— А потом полчаса доказывал Бартоломею, что это была «проверка структурной целостности объекта на несанкционированное кинетическое воздействие», — добавил Эрик, спрыгнув следом и тяжело дыша.
Норрис густо покраснел от слов своих друзей.
— Во-первых, я не впечатался, а провел контролируемое столкновение! А во-вторых, вы просто завидуете моему новому протезу, — он с гордостью поднял механическую руку. — Он способен на такое, что вам и не снилось! Вот, смотрите!
Он схватил со столика пластиковую бутылку с водой, намереваясь, видимо, эффектно ее раздавить. Он сжал пальцы, и раздался громкий хруст. Бутылка, действительно, смялась, вот только давление было рассчитано неверно. Пластик лопнул, и фонтан воды окатил самого Норриса и частично стоявшего рядом Эрика.
Наступила секундная тишина, нарушаемая только звуком капающей с их волос воды.
— Впечатляющая демонстрация, — невозмутимо произнесла Мари. — Особенно функция «неконтролируемый душ». Очень полезна в бою.
— Я… я так и планировал! — пробормотал Норрис, пытаясь сохранить лицо и стряхивая воду с волос. — Освежает!
Эрик, вытирая лицо, с откровенной завистью посмотрел на мокрый протез Норриса.
— И все равно я такую хочу.
— Хватит болтать! Языками чесать будете на пенсии! — снова рявкнул Бартоломей. — Десять кругов по залу, бегом! И чтобы я видел, как с вас пот градом льется!
Троица жалобно посмотрела на меня, их глаза молили о спасении. Я лишь пожал плечами и сделал еще один глоток чая.
— Работайте, — сказал я с улыбкой. — Боль — лучший учитель. А Реккар — лучший распространитель этой боли.
Они тяжело вздохнули и, проклиная все на свете, побежали, а Реккар с довольным видом скрестил руки на груди. Ему определенно нравилась его новая роль. Он не вернулся в свой клан после битвы, решив остаться у нас. Сказал, что тренировать этих оболтусов веселее, чем сидеть на скучных заседаниях и слушать нытье старейшин. Да и предчувствие, что рядом со мной всегда будет какое-то веселье, его не обманывало.
В этот момент массивные стальные двери зала открылись, и на пороге появился Леон Монтильяр. В руке он держал небольшую спортивную сумку, а вид у него был решительный, словно он пришел подписывать капитуляцию целой страны.
— Дарион, — сказал он, подходя ко мне. — Я хочу присоединиться к «Последнему Пределу».
Я окинул его взглядом. Неделя в лазарете пошла ему на пользу. Синяки сошли, а взгляд стал более уверенным.
— Внезапный поворот сюжета, мелкий. Взвесил все за и против? — спросил я. — У нас тут не курорт. Как видишь, тут бегают, потеют и страдают.
Про клановые разборки спрашивать я не стал, да и какая разница, раз решил, то и ему с этим разбираться.
— Более чем, — твердо ответил он. — После того, что случилось… я не могу оставаться в стороне. Я хочу стать сильнее. И тут я смогу это сделать!
Я кивнул и дал знак Реккару.
— Ладно. Но учти, поблажек не будет. Придется попотеть так, как тебе и не снилось.
— Я готов.
— Эй, новенький! — увидев мой знак, Бартоломей тут же подскочил к нему с хищной улыбкой. Он явно нашел себе новую любимую игрушку. — Готов, говоришь? Ну-ка, на старт! Посмотрим, на что ты способен. Это стандартный тест для всех новичков. Пройдешь — принят. Не пройдешь — пойдешь мыть туалеты до конца месяца. Круг полосы препятствий, задача — потратить не более пяти минут!
Леон без лишних слов кинул сумку и встал на стартовую позицию. По сигналу Реккара он сорвался с места. Его движения были быстрыми, точными и эффективными. Он не просто бежал — он летел. Стена, сетка, лабиринт, движущиеся платформы — он проходил все с удивительной легкостью, используя свою магию льда для создания небольших опор и ускорения.
И вот Леон финишировал, и Бартоломей с удивлением посмотрел на секундомер.
— Две минуты и три секунды, — пробормотал он, почесывая подбородок. — Черт, это быстрее, чем мой личный рекорд. Неплохо. Но техника прыжка ужасна! Спину держи ровнее! Ну ничего, я тебя поднатаскаю.
Леон тяжело дышал после забега, но на его лице была гордая улыбка.
— Ну как? Я принят?
— Неплохо, мелкий, — кивнул я. — Очень неплохо.
— А какой рекорд у тебя, Дарион?
— Тридцать семь секунд, — ответил я, громко отхлебывая чай.
Улыбка медленно сползла с лица Леона. Он несколько раз моргнул, словно пытаясь переварить информацию.
— Сколько⁈ Простите, я ослышался?
— Да ты не расстраивайся. Для начала и две минуты — отличный результат, — произнес я с нотками превосходства в голосе.
Норрис, решив воспользоваться моментом, подошел к ошарашенному Леону и по-отечески похлопал его по плечу.
