– Браво, леди Смитт, – прошипел он, и его легкий поклон был оскорбительнее любой пощечины. – Вы великолепны. Как дикарка, пойманная в силки из шелка и золота. Мой вкус, как видите, безупречен.
– Платье – всего лишь обертка, милорд, – голос мой прозвучал с той же леденящей сталью, что и его, но внутри все пылало. – Содержание же остается неизменным. И пахнет оно все тем же – свободой.
– О, я не сомневаюсь, – он приблизился, и его пальцы, холодные, как сталь, медленно, со сладострастной жестокостью провели по кожистой отделке моего рукава. – Но даже самая строптивая кобылица ценит хорошую сбрую. Она не укрощает ее нрав… она лишь подчеркивает ее дикую красоту.
Я отпрянула, как от прикосновения раскаленного железа, разрывая этот опасный, унизительный контакт.
– Вы вновь сравниваете меня с животным, милорд. Как это… приземленно с вашей стороны.
– Зато честно, – его улыбка стала шире. – Звери не носят масок. Они откровенны в своих желаниях. Как, я чувствую, и вы. Просто ваши желания… столь пламенны, что способны испепелить приличия вашего круга.
– А вы, милорд, мните себя знатоком пламени женских желаний? – вложила я в свои слова всю накопившуюся ярость, всю горечь, всю ненависть.
– Я – знаток всего, что имеет ценность, – отрезал он. – А вы, леди Алиана, начинаете представлять для меня ценность небывалую. И не только из-за вашего… пикантного прошлого.
Внутри у меня все оборвалось и застыло. Так он знал. Он знал! Или догадывался. Но что? О чем? Сердце заколотилось в паническом ритме, кровь ударила в виски.
– Мое прошлое – моя крепость, милорд, – с трудом выдавила я, поворачиваясь спиной, делая вид, что занята флаконами с ароматами на прилавке, лишь бы скрыть дрожь в руках. – И оно не является товаром на вашем рынке.
– Все – товар, моя дорогая, – его голос прозвучал так близко, что дыхание его обожгло мою шею. Он подошел вплотную. – У всего есть своя цена. Для кого-то – монеты. Для кого-то – корона. Для кого-то… тайна.
Я резко, с яростью загнанной в угол пантеры, обернулась. Мы оказались так близко, что я видела темные бездны его зрачков.
– Какую же тайну вы хотите купить, милорд? Рецепт моего «Следопыта»? Или нечто… более сокровенное? Личное?
Его глаза, холодные и насмешливые, вспыхнули ледяным огнем.
– Вы умны. Что делает игру лишь интереснее. Давайте отбросим покровы. Меня интересуете не вы. Меня интересует человек, с которым вас связывают… определенные обстоятельства. Сорган Родчестер.
Сердце не просто упало – оно рухнуло в бездну, увлекая за собой душу. Вот он. Истинный стержень его игры. Я всегда это чувствовала, кожей чуяла опасность от этого завсегдатая моей лавки.
– Я не знаю, о ком вы, – солгала я, и голос мой прозвучал хрипло, предательски выдавая ложь.
– Не унижайте себя притворством, – он мягко, но с неумолимой силой взял меня за подбородок, заставляя встретиться с его взглядом. – Ваш «Следопыт» пропитан им. До последней ноты. Я узнал бы этот аромат в аду. Мы… старые знакомые.
– Друзья? – выдохнула я с последним проблеском надежды, которую тут же растоптало предчувствие.
– О, нет, – он рассмеялся, и его смех был подобен скрежету гробовой крышки. – Скорее… соперники. И я всегда оставался в тени. На службе, во славе, в… – он сделал паузу, и в его глазах мелькнула старая, как мир, злоба, – …в сердцах женщин. Но фортуна переменчива. И теперь у меня есть то, что ему нужно. Отчаянно нужно.
– Что? – прошептала я, и звук затерялся в пространстве между нами.
– Вы, моя драгоценная, – его пальцы сжали мой подбородок с почти болезненной силой. – Вернее, весть о вас. И о тех чувствах, что вы к нему питаете. Чувства – самая драгоценная валюта, не находите? Особенно для такого неудачника, как Родчестер.
Я вырвалась из его хватки, отскакивая, вся дрожа от унизительной ярости, от жгучего стыда, от ненависти, пожиравшей меня изнутри.
– Вы хотите использовать меня, как приманку? Как наживку для него?!
– Не столь примитивно, – он сделал изящный, раздражающе спокойный жест рукой. – Скорее, как… козырь высшей пробы. Я предлагаю сделку, леди Смитт. Вы помогаете мне встретиться с Родчестером. А я, в свою очередь, помогаю вам… забыть. Забыть о нем. И начать жизнь новую. Рядом со мной. В золоченой клетке, но в роскоши.
Я смотрела на него, и волна такой всепоглощающей ненависти накатила на меня, что в глазах потемнело. Этот человек был исчадием ада, облаченным в шелк. Он торговал не телами, а душами.
– Вы ошибаетесь, милорд, – прозвучал мой голос, тихий, но звенящий, как закаленная сталь. – Во-первых, я – не приманка. Я – охотница. А во-вторых, даже если бы я знала, где Сорган Родчестер, я бы скорее отдала душу дьяволу, чем предала его такому… падальщику, как вы!
Его лицо на миг исказила гримаса чистейшей, неприкрытой злобы, но почти мгновенно вновь стало гладкой, холодной маской.
– Охотница? – он фыркнул, и в этом звуке было презрение всей его породы. – Милая моя, вы – перепуганный кролик, забредший на территорию голодного волка. Ваша участь – быть растерзанной. Вопрос лишь во времени.
– Возможно, – я выпрямилась во весь свой рост, впиваясь в него взглядом, в котором горели все пожары моей прежней жизни. – Но я, милорд, не простой кролик. Я – тот самый кролик, что пахнет страхом и диким клевером. И, как выяснилось, у меня очень острые зубы. А кроли, к вашему сведению, всеядны. Так что берегитесь, милорд. Охота может оказаться взаимной.
Я резко развернулась и пошла прочь, вглубь магазина, оставив его стоять в одиночестве. Сердце бешено колотилось, пытаясь вырваться из груди, но сквозь страх и ярость пробивалось дикое, горькое, пьянящее чувство удовлетворения. Карты легли на стол. Маски сорваны. Игра, наконец, началась по-настоящему. И на кону была не просто моя честь или лавка. На кону был ОН. Сорган Родчестер. И я только что бросила к его ногам свой вызов, объявив, что вступаю в эту смертельную партию на его стороне.
Пусть де Винтер готовится. Охотница вышла на тропу войны. И пахнет она бешенством, непокорностью и духами «Следопыт». А это, как я чувствовала каждой клеткой своего тела, был самый опасный и сладостный аромат, который он когда-либо вдыхал.
ГЛАВА 29
После ухода де Винтера магазин наполнился гнетущей тишиной. Марта смотрела на меня с таким ужасом, будто я только что вызвала на дуэль самого короля.
– Миледи! – прошептала она. – Вы нахамили лорду де Винтеру! Он уничтожит нас! Он уничтожит магазин! Он уничтожит вашего отца!
– Успокойся, Марта, – сказала я, хотя сама дрожала как осиновый лист. – Если он хотел уничтожить, уже бы сделал это. Ему нужна не грубая сила. Ему нужна… капитуляция. Изящная. Любит он в игры играть.
– Но что мы будем делать? – всхлипнула Марта. Кажется она испугалась больше чем я.
