Император Пограничья 15 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Ваша Светлость, — произнёс он, кивая мне, а затем с лёгким удивлением посмотрел на Артёма.

— Германн Климентьевич, познакомьтесь, — начал я дипломатично. — Артём Николаевич Стремянников, финансист из московского филиала ИКБ. Он проведёт независимый аудит финансов княжества.

Белозёров побледнел. Пальцы его непроизвольно сжались.

— Аудит? Ваша Светлость, если есть сомнения в моей работе…

— Мне нужен свежий взгляд со стороны, — перебил я, поднимая ладонь. — Просто профессиональная оценка ситуации.

Граф стоял молча, явно понимая, что его проверяют. В его глазах мелькнула обида, смешанная с тревогой.

— Ваше Сиятельство, — произнёс Артём вежливо, поднимаясь. — Уверяю, я не ищу виноватых. Моя задача — разобраться в структуре доходов и расходов, найти оптимальные решения. Ваша помощь будет неоценима.

Белозёров кивнул, расслабляясь совсем чуть-чуть.

— Что вам нужно?

— Все финансовые документы за последние пятнадцать лет, — перечислил банкир. — Реестры доходов и расходов, контракты с подрядчиками, платёжные ведомости по жалованью, отчёты о сборе налогов.

— Это… потребует времени, — начал граф.

— У вас есть сегодняшний день, — сказал я твёрдо. — К завтрашнему утру Артём Николаевич должен иметь доступ ко всем документам.

Германн поклонился и вышел, спина его была напряжена.

Когда дверь закрылась, Стремянников обернулся ко мне.

— Где я буду работать?

— Выделим вам отдельный кабинет в гостевом крыле, — ответил я. — Плюс трое помощников для организационных вопросов — они будут приносить документы, вызывать чиновников, которых вы захотите допросить.

— Охрана? — уточнил банкир с лёгкой иронией.

— Двое гвардейцев у двери, — подтвердил я без улыбки. — Формально для вашей защиты. Реально — тоже. Если кто-то попытается вам помешать или запугать, они вмешаются.

Артём кивнул, записывая последние детали.

— Приступаю немедленно.

Следующие дни пролетели в вихре дел. Пока Стремянников копался в документах, я занялся тем, что откладывал с момента прихода к власти — формированием новой гвардии Владимира.

Старую я расформировал. Теперь требовалось создать нечто принципиально иное. Не церемониальное подразделение, чья главная функция — красиво стоять у дворца. А настоящую боевую силу. Остриё копья. Личную дружину князя для выполнения самых сложных задач.

Федот Бабурин стал очевидным выбором на должность командира. Длинноносый охотник из Угрюмихи, который прошёл обучение в «Перуне», знал тактику малых групп лучше любого местного офицера. К тому же он доказал свою верность десятки раз.

Севастьян Журавлёв — его заместитель. Невысокий плотный мужчина с ироничной улыбкой, сапёр из первой восьмёрки усиленных, показавших своё мужество и силу во время недавнего столкновения с такими же усиленными противниками из Гильдии Целителей. Опыт, профессионализм, хладнокровие.

Общее количество — тридцать один человек. Двадцать шесть усиленных бойцов, прошедших улучшения Реликтами под руководством Зарецкого. Плюс Евсей, Михаил, Ярослав и Гаврила — мои телохранители, которые всегда были рядом. И сам Федот.

Я разделил гвардию на три боевых отряда по десять человек. Десятниками назначил проверенных: Евсей — ответственный, разумный, способный принимать решения. Дементий, из второй партии усиленных — спокойный, расчётливый, умеющий держать в узде людей. И Севастьян, естественно.

Федот занялся тренировками по методикам «Перуна». На плацу за дворцом каждое утро раздавались команды, лязг оружия, топот ног. Гвардейцы отрабатывали штурм зданий, работу огневыми парами, жестовые сигналы для бесшумной коммуникации.

При этом сам Федот, как и Евсей с Михаилом, Ярославом и Гаврилой, проходили третий эшелон улучшений у Зарецкого. После первой партии из восьми человек и второй из двадцати, алхимик взялся ещё за пятьдесят бойцов. Процесс шёл небыстро, требуя редких Реликтов и точного расчёта дозировок, но методика уже была отработана, а результаты того стоили.

Гвардия должна была обеспечить безопасность меня и Ярославы, когда она находилась во Владимире. Плюс — стать ударной силой для операций особой важности, где не помогут ни дипломатия, ни обычные войска.

Помимо организации гвардии, я проводил встречи с представителями других княжеств и подрядчиками. Договаривался об отсрочках выплат по долгам. Кто-то шёл навстречу охотно, понимая, что лучше получить деньги позже, чем не получить вообще. Кто-то требовал гарантий, заверений, залогов.

Из своих средств я закрыл долги по жалованью перед Стрельцами, армией и правоохранительными органами Владимира. Восемьдесят семь тысяч рублей. Болезненно, но необходимо. Вооружённые люди без жалованья — это пороховая бочка, которая взорвётся в самый неподходящий момент.

Ещё пришлось разбираться с судебными тяжбами между боярами, утверждать новых чиновников на вакантные должности, принимать делегацию торговцев, недовольных коррупцией и пошлинами. Обсуждал с инженерами план восстановления канализации, на ремонт которой уже 10 лет «забывали» выделить средства. Один мощный длительный шторм и город буквально утонет в нечистотах. Разбирался с жалобами горожан на злоупотребления местного боярина. Подписывал указы о выделении средств на ремонт дорог, на закупку медикаментов для городского госпиталя.

Так проходила неделя. Бесконечная череда совещаний, встреч, документов. Я засыпал поздно, просыпался рано, а в голове крутилась одна мысль — успеет ли Стремянников разобраться в финансовом хаосе?

Утром восьмого дня я сидел за столом, допивая остывший чай, когда раздался стук в дверь.

— Войдите.

Артём вошёл в кабинет, и я едва узнал банкира. Красные глаза с лопнувшими сосудами, щетина на щеках — для педантичного финансиста это было немыслимо. Костюм помят, воротник рубашки расстёгнут, галстук висел криво. Но в глазах горел азарт. Яркий, почти лихорадочный.

— Ваша Светлость, — произнёс он хрипло. — Готов доложить результаты.

Я кивнул, откладывая бумаги.

— Внимательно слушаю.

Племянник Петра Павловича опустился в кресло, раскрыл толстую папку. Пальцы его дрожали — не от страха, а от перенапряжения.

— Долг действительно составляет около одного миллиона восьмисот тысяч рублей, — начал он. — Но реальная ситуация намного хуже.

Я выпрямился, сжав подлокотники кресла.

— Насколько хуже?

Банкир поднял взгляд, и в его глазах я увидел смесь возмущения и профессионального удовлетворения от раскрытой тайны.

— Ваша Светлость, дело не в дефиците бюджета. Это не плохое управление. Это не ошибки в планировании, — он сделал паузу, давая словам дойти. — Происходит организованное ограбление государства.

Глава 2

Я замер, переваривая сказанное. Организованное ограбление. Не ошибки управления. Не неудачные решения. Воровство. Системное, продуманное воровство.

— Покажите, — велел я, опускаясь обратно в кресло.

Артём открыл толстую папку, выкладывая на стол документы один за другим. Банковские выписки, контракты, платёжные ведомости — всё аккуратно подшито, промаркировано, с закладками. Банкир работал методично, как хирург, препарирующий труп.

— Начнём с самого масштабного, — финансист развернул передо мной схему с множеством стрелок и цифр. — Веретинский Аристарх Никифорович лично украл за последние пятнадцать лет правления минимум одиннадцать миллионов рублей.

Я сжал подлокотники кресла так, что дерево скрипнуло. Одиннадцать миллионов. За пятнадцать лет. Это больше, чем годовой бюджет всего княжества. Намного больше.

— Минимум? — переспросил я, чувствуя, как в груди закипает ярость.

— Да, Ваша Светлость, — собеседник кивнул, водя пальцем по схеме. — Это только то, что мне удалось задокументировать. Учитывая, что Веретинский правил тридцать пять лет, реальная цифра может быть вдвое, а то и втрое больше.

Банкир перевернул страницу, показывая следующую схему.