Личный аптекарь императора. Том 3 (СИ) - Золотарев Егор

— Засада? Погибли? — машинально повторил за ним Распутин. — А Филатовы? Филатовы убиты?

— В том-то и дело, что нет. Люди, которые выдавали себя за родственников, оказались боевыми магами. Поэтому…

Распутин сбросил звонок и с силой швырнул телефон об стену, понаблюдав за тем, как разлетаются осколки.

— Подонки! Мерзавцы! Сволочи! — проорал он и запустил вслед за телефоном хрустальную вазу.

На этот раз осколки попали и в него, но в запале внимания он на это не обратил.

На шум прибежала его жена.

— Васенька, что случилось? — встревоженно спросила она, увидев осколки и раскрасневшееся лицо разъярённого мужа.

— Убирайся отсюда! Тебя только не хватало! — проорал он в ответ.

Женщина, привыкшая к порывам ярости супруга, развернулась, вышла и плотно закрыла за собой дверь. Позже она отправит служанку прибрать осколки, а сейчас лучше не попадаться Распутину на глаза. По-видимому, случилось что-то очень плохое, ведь уже несколько лет он был спокоен, как удав, и не позволял себе подобного.

На днях краем уха она слышала фамилию Филатовых и поняла, что дело опять в них. Снова эти Филатовы! Будь неладен этот чёртов род!

Распутин же, оставляя на полу кровавые следы от ран, полученных от осколков, вышел на балкон и грузно плюхнулся обратно в кресло. Он так надеялся на результативность османа Мурада, что даже не продумал «плана Б», и теперь просто не знал, что делать. Но делать что-то надо было обязательно.

Так уж получилось, что он — Распутин, принимал все решения, а Мичурин и Боткин лишь поддерживали его и соглашались со всем, что он предлагал. Они будто тем самым признавали его своим главой, хотя по статусу все были равны. Звонить и рассказывать им о неудаче Василий Денисович совсем не хотел, но и сидеть сложа руки было настоящим преступлением против здравомыслия. Только подмяв под себя аптекарей они могут быть на вершине.

Он снял с руки браслет с черными бусинами из магических камней с гербом рода и принялся перебирать, погружаясь в состояние наподобие транса. Этому его научила бабка, которая занималась медитациями и подсказывала деду, тогдашнему главе рода, решения в сложных вопросах.

После получасового погружения в себя, когда Распутину удалось унять раздражение и злобу, ему в голову пришла отличная идея. Просто замечательная идея!

Он открыл глаза, неспешно поднялся с кресла и хотел пойти за телефоном, но потом вспомнил, что разбил его.

— Эй, здесь есть кто-нибудь? — крикнул он, перегнувшись через высокие перила балкона.

— Так точно, Ваше Сиятельство! — послышался зычный голос, и перед ним появился один из его охранников — бравый вояка, некогда служивший на границе.

— А-а, Артур, вели принести мне новый телефон и мою записную книжку из кабинета. Только быстро!

— Будет сделано! — Артур грузно побежал к дверям дома, а Распутин вернулся на место и с наслаждением вытянул ноги на мягкий пуф.

Замечательная идея так и крутилась в его голове, улучшая настроение. И как он сразу об этом не подумал? Ведь решение было на поверхности, и совсем не требовалось связываться с никчёмными наёмниками, которые не смогли расправиться со слабыми ничтожными аптекарями.

Вскоре Василий Денисович уже набирал номер артефактора. Того самого, который изготовил жезл «Убывающей жизни».

— Алло, Платон. Это Василий Денисов. Мне нужно с тобой поговорить. Дело срочное. Буду ждать тебя в своём имении, — проговорил он, едва заслышал знакомый голос.

— Здравствуй, Вася. Что за срочность? Вечер на дворе, — лениво ответил Платон.

— Нужно расправиться кое с кем. Без тебя никак, — признался лекарь.

— Расправиться? С кем это?

— Приедешь, тогда всё и обсудим. Если хочешь, могу отправить за тобой машину.

— Не нужно, сам доберусь. А ты уверен, что твоё дело до утра не подождёт?

— Уверен. Ты должен немедленно сесть за изготовление артефакта, но мы сначала должны всё обсудить.

— Ладно, но тебе это будет дорого стоить, — предупредил артефактор.

— Деньги найдутся. Главное проблему решить.

— Еду. Готовь задаток, сам знаешь сколько, — Платон сбросил звонок, а довольный Распутин откинулся на спинку кресла и с наслаждением втянул носом аромат летнего вечера.

Артефакты никогда не подводят, в отличие от людей. А Платон Грачёв лучший артефактор империи. Его изделия стоят очень дорого, но всегда справляются с любой, даже самой сложной задачей.

Прошло уже несколько дней с тех пор, как письмо попало к императору, но до сих пор ничего не изменилось. Я даже позвонил Ираиде и спросил, не слышно ли что-нибудь о нас, но женщина ответила, что всё по-прежнему, и о Филатовых никто ничего не говорит. Но в мусорном ведре письма не было, в отличие от писулек наместника Камчатки.

— Может, ещё одно написать? — предложил дед за завтраком.

— Зачем? — пожал я плечами. — Письмо он получил. Теперь должен как-то отреагировать. Может, полицию к нам отправит, чтобы проверили, правду мы написали или нет. Или вызовет на разговор.

Тут Дмитрий тяжело вздохнул и покачал головой.

— Всё напрасно. Я прекрасно знаю нашего государя. Он не из тех, кто долго раздумывает или колеблется. Если бы он захотел заняться нашим делом, то тотчас бы вызвал всех министров и раздал указания. А те, в свою очередь, уже отправили бы к нам своих помощников. Но… никто не стоит у наших дверей. Никому мы не нужны, — он с трудом поднял кружку с тёплым молоком и отпил. — Не простит нас государь. Никогда не простит.

— Мы ничего плохо не сделали, чтобы нас прощать, — сухо ответил я. — Как бы то ни было, но это его дело, верить нам или нет. А наше дело — наказать тех, что участвовал в заговоре против тебя.

— Как же мы их накажем? Что же мы можем-то? — Дмитрий подтянул к себе пиалу с медом.

— Многое, — ответил за меня дед, сурово сдвинув брови. — Шурик Сорокина к ногтю прижал, и остальных сможет.

— Не нравятся мне ваши разговоры, — настороженно проговорила Лида. — Больше я не позволю никому из вас рисковать собой.

Мы с дедом переглянулись, поняв друг друга без слов, и уткнулись в тарелки. При ней лучше ничего не обсуждать. Уж очень она впечатлительная. Диму пока тоже не стоит ни во что вмешивать. Он только второй день как начал есть за столом, а не лежа в постели. Пусть лучше сил набирается, а с остальным я сам разберусь. Ну, может, ещё и деда подключу.

После завтрака мы с дедом и одним из магов поехали в лавку. После произошедшего князь Савельев велел сопровождать нас повсюду. Я, конечно же, сразу попытался пресечь это, но деду понравилось ходить с охраной. Он признался, что так он чувствует себя богатым и успешным аптекарем, каким был раньше.

Валерка уже был на месте и готовился к приходу покупателей. Маг занял диван у окна и бдительно следил за всем, что происходит вокруг. Мы же с дедом заперлись в подсобке.

— Ну, что будем делать? — с воодушевлением прошептал дед и потёр руки.

— Начнем с Юсупова. В прошлый раз он юлил и ничего толком не рассказал. Надо выбить из него правду и записать признание на видео. Только жаль, что убить его нельзя. Если император начнёт расследование, то именно Юсупов должен стать свидетелем, который расскажет о том, что патриархи лекарей заказали убийство отца.

— Правильно говоришь, Шурик. Юсупов хоть и редкостная гнида, но убивать его рано. Когда выдвигаемся?

— А ты-то мне зачем? — удивился я. — Справлюсь без тебя.

— Нет! — он строго посмотрел на меня. — Без меня никуда не поедешь. Понял? Или вместе, или сиди дома.

— От тебя толку не будет. Только мешаться будешь под ногами, — предпринял я ещё одну попытку отговорить его.

— Шурик, ты как с дедом разговариваешь! — он потянулся, чтобы дать мне подзатыльник, но я ловко увернулся. — Взял моду со мной спорить! Мал ещё. Если я сказал, что вместе поедем — значит, так и будет. Я с ума сойду от беспокойства, если здесь останусь.

— Ладно. Поедем вместе, но ты будешь делать то, что я говорю, — твёрдо произнёс я, многозначительно глядя на старика.