Проклятый Лекарь. Том 3 (СИ) - Молотов Виктор

На небольшом экране мерцало зернистое, но чёткое изображение. Полицейские технологии были не такими дорогими, как в клинике, но не менее эффективными.

Рядом со мной, плечом к плечу теснились капитан городской полиции Громов — крепкий, седовласый мужчина лет пятидесяти с густыми усами и спокойными, всё видящими глазами — а также мои новоиспечённые союзники, Леонид и Вячеслав.

Они старались выглядеть профессионально, но я видел напряжение в их плечах. Ночь выдалась для них насыщенной. Костомара пришлось спрятать в соседней кладовке списанных капельниц — объяснять капитану полиции наличие двухметрового живого скелета было бюрократическим кошмаром, которого я хотел избежать.

— Группа захвата на позициях, — сообщил капитан Громов в рацию, его голос был низким и ровным. — Ждите моей команды.

Интересно. Сколько раз этот человек проводил подобные операции?

Судя по его абсолютному спокойствию и отсутствию лишних движений — не первую и не десятую. Он не был просто полицейским; он был охотником, привыкшим загонять в угол опасную дичь. Преступление в имперской частной клинике «Белый Покров» — это не работа для участкового. Леонид, следуя моим инструкциям, позвонил и попал сразу куда следует. Леонид знает своё дело.

В этот момент один из экранов, показывающий служебную лестницу, ведущую в подвал, ожил. На нём появилась фигура, двигающаяся быстро, почти бегом. Александр Борисович Морозов. Даже на зернистом, магическом изображении его паника была очевидна. Лицо бледное, движения резкие, дёрганые. Он не шёл. Он бежал к своей ловушке.

— Черт, — выругался капитан, наклоняясь ближе к монитору. — Он увидел пустую комнату. Сейчас обнаружит пропажу остальных и поднимет тревогу. Мои люди не успеют его взять.

— Нет, — возразил я, не отрывая взгляда от экрана, где дёрганая фигура Морозова металась по своему тайному кабинету. Я изучал язык его тела, как историю болезни. — Он не будет искать. Не сам. Он поручит это другим. А сейчас ему нужно успокоиться. Он будет делать это привычным для себя способом.

— Откуда такая уверенность? — капитан резко повернулся ко мне, его взгляд был острым и недоверчивым. На экране Морозов уже сшибал секретаршу.

— Посмотрите на его движения, — пояснил я спокойным, почти лекционным тоном. — Резкие, некоординированные. Зрачки расширены, даже на этой камере видно. Адреналиновый выброс зашкаливает. В таком состоянии у человека отключается высшая нервная деятельность, он переходит в режим примитивного мозга: бей, беги или замри. Но есть и четвёртый вариант — поиск знакомого, успокаивающего паттерна поведения. Для него это…

Я не договорил. На соседнем экране, показывающем вход в подземелье, Морозов уже вставлял ключ замок. Он ворвался внутрь.

— Если он прямо сейчас прикоснётся хотя бы к одной из них, — прорычал капитан в рацию, его голос стал низким и опасным, — мои люди его растопчут. И до суда он не доживёт. Приказ понятен?

— Поверьте, капитан, — сказал я спокойно. — Этого не потребуется. Всё гораздо интереснее. Просто смотрите.

А ведь мог бы и не удержать своих людей. Его останавливает профессионализм и следование протоколу. Или… любопытство? Желание увидеть, чем закончится этот спектакль, который я для него устроил, перевешивает всё остальное.

Отчасти он меня проверял, чтобы понимать с кем имеет дело. Умно. И хитро.

На одном из мониторов Морозов подошёл к третьей камере слева. Девушка внутри — рыжеволосая, лет двадцати, с лицом, полным веснушек и ужаса — инстинктивно попятилась к дальней стене.

— Нет, пожалуйста! Не надо! — её отчаянный крик был слышен даже через потрескивающие динамики системы наблюдения.

Морозов, не обращая внимания на её мольбы, открыл решётку и грубо схватил её за руку. Девушка попыталась вырваться, упереться ногами в пол, но куда ей было против взрослого, разъярённого мужчины.

— Всё! — капитан Громов схватился за рацию. — Группа захвата, приготовиться к штурму…

— Стойте! — я резко перехватил его руку, не давая нажать на кнопку передачи. — Если войдёте сейчас, не узнаете главного!

— Какого ещё главного⁈ — капитан был в ярости, его глаза сверкали. — Он же сейчас её…

— Посмотрите внимательнее, — настаивал я, мой голос был абсолютно спокойным. — Это не то, о чём вы думаете.

Морозов выволок девушку из камеры и бросил на холодный каменный пол в центре подземелья. Она попыталась отползти, но он с удивительной для своего возраста и комплекции проворностью догнал её и одним движением прижал к полу, навалившись всем весом.

— Долго ещё⁈ — прорычал капитан, его рука снова потянулась к рации. — Если он снимет ремень, я отдаю приказ.

— Терпение, — ответил я, хотя самому было тошно наблюдать за этим. Тошнотворное зрелище. Но это было необходимо. Одно дело — поймать насильника. Его адвокаты могли бы списать всё на аффект, на стресс и подтасовать согласие его жертв. Совсем другое — поймать чёрного мага за его работой. Тут уже не отвертеться.

В рацию раздались нетерпеливые, искажённые помехами голоса группы захвата:

— Капитан, даёте добро? Мы готовы. Жарёхин сейчас ему башку прострелит, и мы все подтвердим, что пистолет сам выстрелил.

— Ждать моего приказа! — рявкнул в рацию Громов.

И тут на экране началось то, ради чего я заставлял всех ждать.

Морозов поднялся над дрожащей девушкой. Он не стал её раздевать. Вместо этого он вытянул над ней руки, и они засветились тусклым, красным светом.

Он начал что-то бормотать, и из тела девушки начали медленно подниматься тонкие, серебристые, едва заметные на камере нити — её Жива. Её жизненная сила. Морозов втягивал их в себя, его лицо исказилось в гримасе чудовищного наслаждения. Он прикрыл глаза.

— Мать честная, — выдохнул Вячеслав, стоявший за моей спиной. — Он же… он её выпивает!

— Вот теперь! — скомандовал я, отпуская руку капитана. — Берите его! Быстро!

— Группа захвата, вперёд! — рявкнул капитан в рацию.

На нескольких экранах одновременно появились тёмные, стремительные фигуры в чёрной тактической форме. Дверь в подземелье не открылась — она вылетела внутрь, сорванная с петель мощным таранным ударом.

— СТОЯТЬ! ПОЛИЦИЯ! — прогремел усиленный магией голос, который заставил затрещать динамики в комнате наблюдения.

Морозов обернулся, и на его лице отразилось не отчаяние, а чистая, концентрированная ярость загнанного в угол хищника. Он вскинул руки, и из его ладоней сорвались две короткие, но яркие, как сигнальные ракеты, огненные стрелы.

Но группа захвата была готова. Первый боец, шедший впереди, резко выставил руку. Руна на его тактическом браслете вспыхнула ярким, синим светом, разворачивая перед ним полупрозрачный энергетический щит. Огненные стрелы ударились в него и безвредно рассыпались искрами.

Второй и третий, не теряя ни секунды, обошли его с флангов, двигаясь слаженно, как единый механизм. Морозов попытался ударить короткой молнией, но и она разбилась о персональные защитные амулеты бойцов, зашитые в их форму.

Неплохо. Стандартное гвардейское снаряжение, но в умелых руках работает безотказно. Капитан не привёл сюда обычных патрульных.

— Сукин сын! — прошипел Морозов, попятившись к стене.

Боец справа, вооружённый короткой дубинкой, усиленной парализующими чарами, сделал выпад и нанёс короткий, точный удар ему по ногам. Морозов рухнул на колени, его магия прервалась. Ещё двое навалились сверху, профессионально заламывая ему руки за спину.

— Вы не понимаете, что делаете! — орал он, его лицо было искажено от боли и унижения. — У меня связи! В самом министерстве! Я вас всех уничтожу! Сгною в тюрьме!

Один из бойцов, самый крупный, молча шагнул вперёд и наступил ему сапогом на затылок, прижимая лицом к холодному каменному полу. Все крики мгновенно прекратились.

Когда всё было кончено, мы вошли в подземелье — я, капитан Громов, Леонид и Вячеслав. Воздух здесь был тяжёлым, пахло плесенью и остаточной магией.

Я сразу направился к рыжеволосой девушке, которая всё ещё лежала на полу. Она была без сознания, но дышала. Я приложил пальцы к её шее. Пульс — слабый, нитевидный, не больше сорока ударов в минуту.