Между добром и злом. Том 5 - Кири Кирико

Подойдя к телу с нескрываемым отвращением, Кондрат окинул его взглядом. Оно уже успело слегка раздуться и начать «течь» за это время. Мухи облюбовали его, делая картину ещё более мерзкой. В глаза сразу бросилась рана на лбу как от пулевого отверстия, откуда сбегала тонкая струйка давно засохшей крови, но Кондрат уже знал, чем она была нанесена.

Это их клиент.

Был…

Убийца продолжал нести смерть всем, кого считал в чём-то виновным. Картина произошедшего складывалась сама собой. Убийца с ноги выбил дверь, вошёл в квартиру, после чего направился в спальню, где и застал встающего на шум хозяина. Сразу он того убил или у них состоялся диалог, непонятно, но как итог — ещё одна жертва охотника на чиновников.

Оглядевшись, Кондрат подошёл к небольшому письменному столу и начал осторожно в нём рыться, стараясь не оставлять следов, что кто-то здесь что-то искал. Среди разного мусора типа исписанных перьев и бумажек, обнаружилась медаль местная медаль за отвагу. А ещё несколько писем, присланных хозяину квартиры, и одно на имя Лейва Гансенгерга с обычном обменом любезностями, вопросами о самочувствии и предложением встретиться. Судя по всему, Отто Остер попросту не успел его отправить.

Забрав его с собой, Кондрат подошёл к шкафу, но внутри помимо, включая пальто с документами на личность убитого, ничего интересного не было.

— Ты там скоро? — жалобно спросила Дайлин из зала.

— Сейчас…

Письмо он брать не стал, и вернулся в зал, где у коридора его ждала побледневшая Дайлин.

— Тебя с этого не мутит? — пробормотала она жалобно.

— Мутит, — не стал он обманывать.

­— А по тебе и не скажешь. Что-нибудь нашёл?

— Письмо на имя Лейва Гансенгерга.

— Кто это?

— Не знаю, но судя по письму, какой-то его давний приятель. А ещё медаль за отвагу. Судя по всему, он был тоже военным.

— Но не чиновником, ­— заметила Дайлин. — Немного выбивается из общей картины.

— Не выбивается. Убийца устраняет тех, кто служил, неважно, стали они чиновниками или нет. Возможно, вспомнил старые обиды и мстит, — он бросил взгляд в окно. — Надо вызвать стражей правопорядка. Пусть всё здесь осмотрят.

Как выяснилось, соседи уже два дня жаловались на какое-то зловоние из этой квартиры, однако никто даже палец о палец не стукнул, чтобы проверить, что внутри происходит. Типичная картина, которая встречалась сплошь и рядом из разряда «как убьют — тогда звоните». С приездом стражей правопорядка начали выясняться и некоторые подобранности о самом Отто Остере.

Работал он на пивоварне начальником цеха, но уже как полторы недели не выходил на работу и не открывал дверь. Толкнуть её никому ума не хватило, и все просто пожимали плечами и уходили.

Уже было понятно, что этот человек служил, но где именно, оставалось загадкой. В то, что было написано в документах, Кондрат уже не верил.

Среди стражей правопорядка и сыщиков, Кондрат заметил и человека, который ни к одним, ни к другим не относился. Одетый в официальный костюм, буквально с иголочки, тот прошёл мимо всех стражей, которые даже не удосужились его проверить. А на вопрос Кондрата, кто это, те просто пожали плечами и сказали, что какой-то чиновник. Пришлось ему самому выяснять личность человека.

— Без вопросов, — ответил и тут же юркнул за дверь.

— Я из специальной службы…

— Да, я знаю. Все вопросы в военное ведомство, я не имею права отвечать на ваши вопросы, — ответил тот и был таков.

Теперь сомнений, что военное ведомство подчищает следы, у Кондрата не осталось. И они точно не дадут им докопаться до истины, обрубая все ниточки. Да, они из специальной службы, они расследуют убийства, но военные и внутренние службы почти всегда были порознь. У одних свои игры, у других другие. Одни защищают от внутренних угроз, другие от внешних. И повлиять одним на других порой было очень сложно.

Поэтому не стоило ждать оттуда помощи.

Однако теперь у них была зацепка, которую те перехватить не успели, а именно человек Лейв Гансенгерг. Найти на него информацию было несложно, начиная от адреса, заканчивая тем, кем тот работал. И Кондрат с Адйлин уже на следующий день стояли на пороге его квартиры, стучась в дверь.

И на этот раз им открыли. Слегка помятый, явно злоупотребляющий алкоголем мужчина с подозрением разглядывал гостей из-за двери.

— Я могу помочь?

— Специальная служба расследований, — показал Кондрат корочку. — Мистер Гансенгерг?

— Он самый? — осторожно спросил он, сразу переменившись в лице. — Что-то случилось?

— Да. Мы можем войти?

— Заходите, конечно… — пропустил он их внутрь.

Квартира, в отличие от мужчины, была куда более опрятной. И причина этого обнаружилась сразу. Из кухни выглянула уже в возрасте полная женщина, вытирая руки о фартук.

­— Дорогой, что-то произошло? Кто это? — её настороженный взгляд остановился на Кондрате с Дайлин.

Но мужчина махнул ей, и та быстро скрылась обратно.

Мужчина провёл их в зал. Судя по игрушкам, рассыпанным в одном из углов квартиры, здесь жил помимо них ещё и ребёнок, которого пока видно не было.

— Мистер Гансенгерг, вы знали мистера Отто Остера?

— Да, с ним что-то случилось?

— Он мёртв, — произнёс Кондрат, как обрубил.

Лицо мужчины вытянулось. Он смотрел на них, будто не мог сразу перевести услышанное, после чего рухнул в кресло с невидящим взглядом.

— Когда? ­— только и спросил он.

— Где-то полторы недели назад. Его тело было обнаружено вчера вечером в его собственной квартире.

— Он наложил на себя руки? — негромко спросил тот.

— Нет, он был убит.

Они дали ему немного времени осознать произошедшее, попутно осматривая квартиру. На одном из комодов Кондрат заметил несколько медалей в рамках. Не столь громкие, как те, что были у остальных. За верную службу, за вклад в победу, за стойкость и прочее, что выдавали едва ли не каждому солдату. Если порыться в вещах, Кондрат был уверен, что они и его форму найдут.

По тому, что удалось выяснить, Лейв Гансенгерг был обычным рядовым, который служил якобы в той же роте, что и убитый. А учитывая письма, они точно друг друга знали и достаточно хорошо, чтобы даже после увольнения продолжать общаться.

— Кто его убил? — наконец спросил Гансенгерг.

— Мы не знаем, — ответила Дайлин. — Но надеялись, что вы сможете нам ответить.

— Я… я не знаю, кто это мог сделать. Он не особо с кем-то общался…

— Почему?

— Ну… потому что он был человеком закрытым. Не подупускал никого к себе.

— Кроме вас?

— Ну и я мы с ним нечасто общались, если честно. Обменивались письмами, иногда встречались за кружкой пива, но не более, — вздохнул он. — Честно сказать, я думал, что он наложит на себя руки, но… может так даже лучше?

Гансенгерг будто спрашивал их об этом.

— Почему? — поинтересовалась она.

— Ну самоубийство — это плохо, а его жизнь всегда тяготила, — пожал мужчина плечами. — А тут раз, и всё, освободился вроде как…

— Когда вы в последний раз виделись? — спросил Кондрат, прохаживаясь по залу.

­— Ой, да давно, месяца два или может даже три назад. Встретились, выпили и разошлись.

— Почему вы общались через письма? Почему не встречались, чтобы просто поговорить? — задал он другой вопрос.

— Ну… не знаю, если честно. Просто как-то так сложилось. Он жил на другом конце города, а я здесь, и было легче отправить письмо. Да и не сказать, что мы вели активную переписку. Так, раз-два в месяц обменяемся письмами, и на этом всё, — вздохнул тот.

— Вы служили вместе, как я понимаю?

— Да, в одной роте были. Он был лейтенантом нашего взвода, я сержантом, но мы как-то сошлись. Наша часть была на Облачной реке, там мы держали оборону и должны были пойти в наступление. Вот его к нам и перекинули.

— То есть он был там не с самого начала, я верно понимаю? — уточнил Кондрат.

— Да, не с самого. Его перевели откуда-то там.