Эмуляция: Иллюзия Контроля (СИ) - Гориллс Егор

Собрать их вместе можно было только живой силой. Незараженные — единственная приманка, на которую Хаос отзывался. Услышав шаги, запах крови, сердцебиение, они бросались со всех сторон, в ярости пытаясь уничтожить всё живое.

Мы пробовали и звуковые, и визуальные ловушки. Ноль реакции. Если нет человека — Хаос даже не шелохнётся.

Инструктаж мы получили ещё в штабе, все маршруты и варианты продвижения вглубь заражённой зоны были расписаны заранее. Поэтому, когда пришло время, мы двинулись молча, без лишней суеты, по пустынным улицам небольшого частного сектора, расположенного рядом с нашей целью — городом, из которого и сбегала нужная нам группа людей.

Окна домов глядели на нас тёмными провалами, словно пустые глазницы. Вокруг стояла мёртвая тишина — ни животных, ни птиц, ни единого звука. Даже ветер будто не решался шуметь. Мы шагали осторожно, каждый внимательно следил за сектором, ожидая нападения в любую секунду.

Небо затянуло серыми, тяжелыми тучами, будто само оно понимало, что нас ждёт. Атмосфера становилась всё более гнетущей, хотя, казалось, куда уж сильнее. Настрой и так был не самый радужный.

Я сам не ждал от этой операции успеха. Для меня это была всего лишь попытка, очередной бросок кости. Все прекрасно понимали: шансов вернуться почти не было. Мы зашли слишком глубоко на заражённые территории.

Экстренной эвакуации тут не будет — даже с воздуха нас отсюда не вытащат. Слишком далеко. Самолёты, вертолёты — никто не рискнёт. По одной причине.

Ангел.

Он зависал где-то в небе, будто мрачный страж. Его безмолвное, пассивное парение казалось вечным. Но стоило любому летательному средству рискнуть проникнуть вглубь заражённой зоны — Ангел срывался вниз. Не имело значения расстояние или скорость цели. За пять минут он мог достичь любой точки мира и уничтожал нарушителя. Хладнокровно.

Беспощадно. Без шанса на спасение.

Если быстрые истребители и даже рейды бомбардировщиков ещё можно было провернуть наскоком — ударить и уйти прежде, чем он среагирует, — то эвакуация была совсем другим делом. Это долгий, медленный процесс, и времени на него просто не существовало.

Поэтому у нас оставался только один вариант: пробиваться через орды хаоситов на своих двоих. Либо, если невероятно повезёт, наткнуться на работающий транспорт и рискнуть вырваться на нём.

Но иллюзий насчёт исхода никто не питал.

— В округе чисто, мутанты стягиваются к приманкам, — доложил один из военных, сержант Лисин, отвечавший за связь со штабом. — Спутник прямо над нами, но облачность мешает.

Я поднял взгляд к небу. Сплошная пелена серых туч висела над нами и раскинувшимся вдалеке городом, тяжелая, вязкая, будто пропитанная грязью. И что-то в этом мне очень, очень не понравилось. Словно кто-то специально прикрыл этот район от взгляда сверху, словно небо стало щитом, скрывающим то, что происходит внизу.

Я тряхнул головой, пытаясь отогнать навязчивую мысль. Паранойя. Прогноз погоды не менялся уже несколько дней, аналитики проверили: фронт тяжёлых облаков пришёл издалека, медленно ползёт, никуда не денется. Всё логично.

Но внутри всё равно грызло ощущение, что это не просто случайность.

Максимально раскинув щупальца аспекта Разума, я пытался зацепить хоть какое-то движение. Нити расходились в стороны, скользили по развалинам и пустым улицам, выискивая малейший след внимания, хоть одну направленную на нас мысль.

Аспект позволял чувствовать не действия, а намерения — ту самую вспышку желания ударить, разорвать, уничтожить. И если обычный человек думал сложнее, то у хаоситов всё сводилось к одному: сплошная ненависть и жажда убийства. Там не было ни страха, ни сомнений. От людей в них не осталось ничего.

Только Элла упорно утверждала, что чувствует в них что-то человеческое. Запертые души, зажатые в искорёженных оболочках, до конца не уничтоженные. Их боль, их мучение.

Но мой аспект Разума не позволял этого ощутить. Для меня они были пустыми оболочками — голодными, жаждущими крови. Лишь мысли зверя и желания твари, ничего больше.

Прошло два часа неспешного движения, и мы так и не встретили ни единого противника. Это насторожило всех без исключения.

Да, в нескольких километрах грохотала настоящая мясорубка. Взрывы сливались в непрерывную канонаду, воздух дрожал. Артиллерию всё-таки подтянули? Вряд ли уже пустили в ход бомбардировщики, но там, впереди, явно творился ад.

И, надо признать, задачу эта бойня выполняла. Толпы хаоситов стягивались туда, словно мотыльки на огонь.

Казалось бы — если всё так просто, то можно было рискнуть: собрать заражённых в одну кучу и выкашивать тысячами. У людей ведь есть для этого ресурсы. Но проблема крылась в другом.

Даже в армии далеко не все были вакцинированы. А малое количество живых, за которыми тянулся Хаос, не способно стянуть всю массу заражённых в одно место.

Заражённые зоны реагировали на опасность как единый организм. Они выделяли ровно столько силы, сколько было нужно для уничтожения конкретной угрозы. Ни больше, ни меньше. И выходило, что чем больше армия шла против Хаоса, тем больше мутантов притягивала к себе.

И именно тогда начинался настоящий ад. Внутри самих войск поднимались заражённые. Свои же солдаты, превращённые в монстров, пачками косили ряды изнутри. Особенно страшно это показал Китай — там целые фронты рассыпались за считаные дни.

Но был и другой, непонятный феномен. Иногда небольшие группы людей могли существовать вглубине заражённых территорий достаточно долго даже без вакцины. Как, почему — ответа не было ни у кого.

И сейчас на эту операцию стянули всех военных, кто был вакцинирован. Практически все резервы, которые были нам доступны.

Но чувство, что это все какая-то большая подстава, меня не оставляло.

Одна из нитей разума наконец зацепилась за группу хаоситов, залёгших в здании. Кажется, это был бывший детский сад — стены ещё держали выцветшие рисунки, разукрашенные в яркие цвета, забор вокруг сломан, песочницы и горки заржавели и перекосились. Ни единого трупа, конечно. Хаос никогда не оставлял тел, подчищая всё подчистую.

— Около десяти в здании, — сказал я, жестом останавливая группу. — Элла, чувствуешь?

— Да, — кивнула девушка. — Но их там больше. Около пятидесяти.

— Действуем тихо. Заливаем здание огнём и уходим, — коротко бросил я.

Оставлять за спиной такую толпу было слишком рискованно. Повезло, что они сбились кучей и пока нас не видели, не чувствовали. Мне не хотелось даже думать о том, кто стал материалом для этих мутантов… но само здание намекало слишком явно. Детский смех здесь давно сменился стонами и криками. Влезать в открытый бой именно с этой «стайкой» я не собирался. И по лицам ребят было видно — никто из них тоже не горел желанием.

Мы с Орином и Катей молча обошли здание и подперли всё, что могли, — запасные выходы, проломы в стенах. Да, оставались окна без решёток, и выбить их не составляло проблемы, но рассчитывали на то, что огонь сделает своё дело раньше, чем твари сообразят вырваться. Главное — окружить здание так, чтобы пламя взялось со всех сторон.

— Поехали, — сказал я в рацию, и в тот же миг в окна с разных сторон полетели огненные шары. Огромные, до предела накачанные атрибутом.

Внутри разом вспыхнул ураган огня. Я выдрал из заклинаний основу Порядка — и пламя ожило, вырвалось наружу, как бешеный зверь. Жар ударил такой, что дышать стало трудно даже снаружи.

Выжить в этой печи было нереально.

И действительно — никто не выжил. Хаоситы даже не успели попытаться вырваться наружу. Волна пламени выбила окна изнутри, стёкла посыпались на землю, но ни одного силуэта в проёмах так и не появилось.

Команда почти синхронно выдохнула с облегчением. Всё получилось именно так, как мы и рассчитывали — минимальными силами, без прямого боя и риска получить лишние раны.

Пара воздушников из нашего отряда держали поток воздуха под контролем: они не позволяли пламени и дыму уходить вверх, чтобы не привлечь внимания с других кварталов. В итоге огонь бушевал внутри, как зверь, запертый в клетке. Он гудел, рвал стены, плавил кирпичи и бетонные блоки, но наружу не вырывался. И именно это делало его ещё яростнее.