Влюблен без памяти (СИ) - Лисенкова Ольга

– Прекрасно! – фыркнула она. – Ничего удивительного! Вся ваша страсть не стоит ломаного гроша, да и о каком браке может идти речь, когда мы знакомы три дня?! Нам следует проститься, лорд Орен. Мы сами доберемся до дома.

Эдвард отвернулся, чтобы скрыть лицо. Марианна смотрела на сложенные на коленях руки. Вернув себе самообладание, Эдвард обратился к ней снова.

– Это вопрос принципа, – сказал он спокойно. – Вы первая не стали бы меня уважать, если бы я позволил вам или кому-то еще поносить моего покойного отца. Разве нет?

Марианна подняла на него глаза, полные слез.

– Новость о том, что мой отец… Эта новость стала для вас ударом. Я вас понимаю и с почтением отношусь к вашим чувствам, – продолжал Эдвард. – Я обещаю вам, что приложу все усилия к тому, чтобы расследовать это дело и выяснить, насколько это возможно по прошествии стольких лет, кто и в чем был виноват. Но вернемся к настоящему. Если я считаю, что сын не отвечает за отца, и вы до сих пор полагали это справедливым, пока мы говорили о вас, то что изменилось сегодня? Вы же не думаете, что я как-то участвовал в интриге против графа Рендина, Марианна?

– Н-нет, – с запинкой ответила она. – Конечно, нет.

– Я был ребенком. Это факт. Еще вчера вы с чувством утверждали, что ребенок не может совершить греха настолько тяжкого, чтобы его нельзя было простить, ибо ребенок не ведает, что творит. Я правильно выражаю вашу мысль?

– Д-да.

– Я не знаю за собой ни одного греха против вас. Я распахнул перед вами душу, Марианна. Тетушке хватило нескольких хлестких фраз, чтобы уничтожить ту хрупкую… осмелюсь ли сказать – «близость»… что между нами возникла. Однако, Марианна…

Он склонился к ней, заглядывая ей в лицо.

– Да?

– Марианна, – повторил Эдвард с нежностью. – Я по-прежнему хочу разделить свою жизнь с вами. Не прячьтесь в свою раковину, прошу вас. Говорите со мной!

– Вы сказали, что расследуете это дело. Как вы собираетесь к этому подойти?

– Мы обсудим это позже. Мне необходимо все обдумать.

Марианна вздохнула.

– Я стал вам противен? Что ж. – Он выпрямился. – Не смею вас дольше обременять. Наша поездка в поместье отменяется, но, надеюсь, вы не оскорбите меня и не откажетесь вернуться в город в моей карете, как прибыли сюда.

– Эдвард! – не выдержала Марианна. Она вскочила и протянула к нему руки. – Я не могу, чтобы вы говорили со мной таким ледяным тоном! Право…

Эдвард вновь сел на выдвинутый им стул, готовый ее выслушать. Марианна сбивчиво продолжала:

– Я обещала помочь вам, попробовать помочь вам раскопать тайну вашего детства и понять, отчего вы потеряли память. Ведь вам приходили анонимные письма, ведь за этим точно что-то кроется. Для этого нам необходимо попасть в имение Оренов!

– Если вы не можете переносить моего ледяного тона, Марианна, подумайте о том, каково мне, когда вы наказываете меня молчанием. Я вам не лгал, я не заслужил вашего презрения. Хотя… Мое одиночество не может быть случайным. Отчего-то же умерла моя мать, чего-то же не снесло ее слабое сердце, отчего-то же не мог со мной иметь дела мой отец, – задумчиво перебил сам себя Эдвард. – Наверное, к лучшему будет действительно разорвать эту помолвку и избавить вас от себя. Прощайте.

Он дернулся, чтобы встать, но Марианна его остановила.

– Так нельзя, – сказала она осевшим голосом.

– Простите?

– Нельзя, чтобы покойники диктовали, как нам следует жить. У нас есть еще шанс на счастье. Эдвард, вы сказали, что не знаете за собой никакой вины.

– Клянусь вам.

– О Эдвард!

Марианна опустила голову и уткнулась лбом в его волосы, волнистые и чуть влажные от дождя. Он поймал ее за обе руки и сжал тонкие запястья.

– Я постараюсь сделать тебя счастливой, – сказал он глухо, – если ты мне это позволишь.

Глава 39

Утро очередного дня выдалось пасмурным и тревожным. В воздухе висела сырость, птицы попрятались. Мокрые ветви деревьев трепетали на ветру и стряхивали воду на зазевавшихся прохожих.

Юбер и кучер сидели на облучке кареты, остановившейся у гостиницы, и тихонько беседовали. Эдвард расхаживал у дверей, ожидая своих спутниц.

Первой появилась Вивьен. Поздоровавшись со всеми коротким кивком, она подошла к Эдварду и отозвала его в сторонку.

– Меня беспокоит Марианна, – призналась она.

– Ей нездоровится?

– Говорит, что все в порядке. Но она бледнее обычного, и… вы успели немного узнать ее, милорд, ей свойственна живость, которой я сейчас в ней не вижу.

Эдвард сделал нетерпеливый жест.

– Отправимся к лекарю! Немедленно!

– Нет-нет. Она настаивает, что чувствует себя превосходно. – Вивьен задумчиво смотрела на крыльцо.

– Ее, конечно, расстроило известие, что лорд Орен был в числе тех, кто обвинил графа Рендина, – проговорил Эдвард. – Но вчера мы обсудили с ней это…

– Да… Она заявила мне, что это не будет преградой между вами, милорд.

Эдвард с облегчением выдохнул. Вивьен повернулась к нему и во внезапном порыве положила обтянутую перчаткой руку ему на локоть.

– Берегите ее, милорд, – сказала она серьезно. – Это чистая душа. Если ваши помыслы не будут такими же чистыми, бог накажет вас. Тогда берегитесь.

Эдвард собирался ответить, но тут на крыльцо ступила Марианна, и он поспешил к ней, мигом обо всем забыв. Она и правда выглядела бледной, но взор был ясен, она не отводила глаз и приветствовала его радостной, пусть и слабой улыбкой.

– С добрым утром, моя дорогая зарянка, – сказал он ей ласково.

Марианна тихо засмеялась, и у него отлегло от сердца.

– Зарянка?

– Мне подумалось, что вы будете не против такого прозвища. Зарянки поют красивее других птиц, и сами по себе весьма нарядны и красивы, а ваше появление для меня – словно утренняя заря. – Демонстративно оглянувшись на Вивьен, Эдвард поцеловал невесте руку и шепнул: – Пока нам дозволительны только такие поцелуи, и ни намека на объятия, но очень скоро ты будешь моей.

Она снова ответила улыбкой, а потом спросила:

– Долго ли еще до твоего имения?

– Будем там сегодня к обеду. – Он покосился на Вивьен и склонился к Марианне, заглядывая ей в лицо. – Как ты себя чувствуешь? У тебя усталый вид. Может быть, нам стоит отправиться к лекарю?

– Нет, зачем? – взмахнула она ресницами. – Устала – да, видно, вчера переволновалась. Плохо спала. Но в твоем имении нас не поджидают никакие тетушки, решившие нас размазать, правда?

– Никого, кроме слуг. Марианна, прости, что…

– Ничего. Там я и отдохну.

Эдвард снова прижал к губам ее руку, а потом качнул головой в ответ на вопросительный взгляд Юбера. Тот спрыгнул с облучка и присоединился к хозяину.

– Прошу вас в карету, – сказал Эдвард, обращаясь к невесте и к Вивьен.

…Особняк Оренов таился в глубине красивейшего английского сада. При подъезде к дому серость полуосеннего дня удачно скрашивали шарообразные кусты ярких цветов – алые, бордовые и лимонные – на фоне деревьев и кустарника всех оттенков зеленого. Сам особняк походил на замок из светлого камня, а на лестнице, ведущей к нему, гостей встречали полуобнаженные статуи.

– Какая роскошь, – вырвалось у Вивьен.

– И зачем ему, с таким богатством, понадобилось уничтожать нас? – сокрушенно отозвалась Марианна, имея в виду Орена-старшего.

Эдвард уже поджидал их у двери кареты. Он невольно подслушал диалог сестер, но, стиснув зубы, не подал вида. Раны затянутся очень нескоро, и ему, наверное, не раз еще придется становиться мишенью для гнева сестер Рендин.

У него имение не вызывало особых эмоций. Эдвард привык к тому, что все тут принадлежит его семье, но это было имение Орена-старшего, и он здесь не чувствовал себя дома. Хорошо, что здесь их действительно не подстерегали озлобленные представители аристократии, – можно будет расслабиться и без спешки предпринять попытку возвращения в прошлое, пусть на миг.

– Прошу вас! – вежливо поклонился он сестрам.