Император Пограничья 15 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Методы работы, — начальник разведки перешёл к следующему разделу. — Ячеистая структура — один агент не знает других. Система «закладок» вместо личных встреч. Шифрование всех магофонных разговоров, ретрансляторы для рассеивания следа, регулярная смена явок. Вербовка целенаправленная — деньги, месть, идеология, шантаж. Легенды — торговцы, ремесленники, студенты, слуги в боярских домах, чиновники.

Я поднял руку, останавливая Коршунова:

— Погоди. Прежде чем продолжим, нужно установить чёткие этические границы. Я не хочу, чтобы разведка превратилась в карательную машину, творящую произвол.

Родион замер, внимательно глядя на меня. Я встал, прошёлся по кабинету, собираясь с мыслями.

— Разрешено, — начал я твёрдо, перечисляя по пунктам. — Слежка, прослушка, вербовка через деньги и идеологию, кража документов, саботаж военных объектов противника, ликвидации врагов, шантаж. Это инструменты разведки. Без них работать невозможно.

Коршунов кивнул, доставая блокнот и быстро записывая.

— Запрещено, — я повернулся к нему, глядя в глаза. — Арест и допрос граждан своего княжества без доказательств. Пытки подданых княжества. Убийства ради личной выгоды. Фабрикация дел против невиновных. Это не обсуждается. Нарушишь — отвечать будешь лично передо мной.

Начальник разведки выпрямился:

— Понял. Что-то ещё?

— Да, серая зона, — я вернулся к столу, — только с моего личного разрешения. «Расширенные» методы допроса пойманных шпионов. Исключение одно — неминуемая смерть большого количества гражданских на территории княжества. Далее, ликвидации особо опасных врагов с риском жертв среди мирных. Провокации против враждебных княжеств. Каждый такой случай докладываешь мне. Решение принимаю я.

Родион закончил записывать, посмотрел на меня:

— Жёсткие рамки. Но справедливые.

Нельзя давать разведке полную свободу, но и связывать руки тоже нельзя.

— Приоритетные направления?

— Краткосрочные — один-два месяца, — Родион загнул палец. — Зачистка от врагов и балласта, создание базовой структуры, интеграция разведки Угрюма и Владимира. Среднесрочные — три-пять месяцев. Развёртывание резидентур по княжеству, вербовка агентов в соседних княжествах, налаживание связи. Долгосрочные — полгода-год. Полноценная сеть по всему Содружеству, глубокое проникновение в элиты других княжеств, экономическая и промышленная разведка.

— Особые задачи помнишь? — спросил я.

— Так точно! Гильдия Целителей — приоритет номер один, — Коршунов стукнул кулаком по столу. — Внедрить агентов любой ценой. Шереметьевы — следить за действиями против княжны Засекиной. Яковлевы и Демидовы — приглядывать за экономическими конкурентами, но без активных враждебных действий. Пока просто сбор информации.

Я кивнул. Правильные приоритеты. Гильдия — главная угроза. Шереметьевы — потенциальные враги Ярославы, а значит, и мои собственные. Яковлевы с Демидовыми — не стоит забывать о старых противниках, даже если прямо сейчас они подписали мир.

— Контроль и отчётность, — продолжил разведчик. — Я отчитываюсь только вам. Публичный глава — вам и думе, но дозированно. Еженедельные сводки по ключевым вопросам, ежемесячные аналитические обзоры, экстренные доклады по критичным ситуациям.

— Остался ещё один вопрос, — я посмотрел Родиону в глаза. — Кто будет следить за разведчиками? История показывает — тайные службы часто становятся государством в государстве.

Коршунов замер, внимательно изучая моё лицо. Я же продолжил:

— Поэтому устанавливаю следующие меры контроля. Первое — отдел внутренней безопасности внутри Тайного приказа, подчинённый напрямую мне, а не публичному главе и не тебе. Его задача — следить за самими разведчиками. Второе — Аудиторский приказ Стремянникова будет проверять финансы разведки. Каждый рубль должен быть учтён.

Потирая переносицу, произнёс:

— Третье — личный контроль. Мы будем встречаться регулярно, не реже раза в неделю. Ты докладываешь мне обо всех значимых операциях. Четвёртое — ротация кадров. Никто не сидит на одной должности дольше пяти лет. Власть развращает, а тайная власть — вдвойне.

Родион медленно кивнул:

— Жёстко. Но правильно. Сам видел, как люди на таких должностях теряют берега.

— Именно, — подтвердил я. — У тебя будет огромная власть, Родион. Но она под контролем. Всегда. Далее, что насчёт взаимодействия с другими приказами? — я допил остатки чая, чувствуя лёгкую усталость от обилия информации.

— Аудиторский приказ — мы ищем коррупцию, они проверяют факты, совместные операции, — Родион быстро перечислил. — Армия — разведка о готовящихся нападениях, координация охраны границ. Посольский приказ — разведка под дипломатическим прикрытием, информация о других княжествах.

Я встал, прошёлся по кабинету. За окном стемнело окончательно, на площади зажглись фонари.

Масштабный план. Амбициозный. Но именно такой и нужен. Веретинский и Сабуров превратили разведку в чёрт-те что. Мы создадим профессиональную службу, защищающую интересы княжества. Не карательный орган психопата, а щит и меч правителя. Глаза, видящие угрозы. Уши, слышащие шёпот заговорщиков. Руки, наносящие точные удары по врагам.

— Начинай немедленно, — приказал я, поворачиваясь к Коршунову. — Ревизия и чистка — приоритет. Через три недели жду полный отчёт о кадровой ситуации. Параллельно готовь документы для создания пяти управлений. Бюджет согласуешь с Белозёровым. Финальную кандидатуру публичного главы представишь мне на утверждение через неделю.

Родион собрал документы, кивнул:

— Будет исполнено, Прохор Игнатич.

Он вышел, закрыв за собой дверь. Я остался один в полутёмном кабинете. Подошёл к окну, глядя на ночной город.

Очередной шаг к созданию нормального государства. Эффективная разведка, честный суд, профессиональная армия, честные чиновники, что звучит, почти как каламбур. Медленно, но верно я выстрою систему, которая переживёт меня. Которая будет работать не потому, что я стою с мечом за спиной, а потому, что люди видят выгоду честной службы.

Полковник Огнев вошёл в мой кабинет ровно в назначенное время. Январское утро выдалось морозным, и ветеран стряхнул последние крупицы снега с плеч мундира, прежде чем отдать честь. Я жестом пригласил его сесть и предложил чай.

С прошлой нашей встречи прошло почти полтора месяца. Достаточно, чтобы первые результаты реформы стали заметны.

— Ваша Светлость, — начал полковник, устраиваясь в кресле, — прежде всего хочу выразить благодарность. От себя лично и от всех Стрельцов. Вы сдержали слово. Жалованье выплачено полностью, включая задолженность. Люди были рады получить деньги, а не муку с солью.

Я кивнул, потягивая чай. Двадцать две тысячи рублей — не такая уж большая цена за лояльность целого полка профессиональных воинов.

— Это элементарная справедливость, Василий Евгеньевич. Воины должны получать достойную оплату за соразмерный риск жизнью.

— Плюс снабжение наладилось, — продолжил Огнев с видимым удовлетворением. — Нормальная еда в столовых, боеприпасы поступают регулярно. Уже идёт набор новобранцев для формирования второй тысячи. Откликнулось больше желающих, чем ожидалось. Видимо, слухи о том, что теперь Стрельцам действительно платят, разошлись быстро.

— Сколько уже набрали?

— Триста пятьдесят человек. Начались тренировки, обучение основам тактики боя с Бездушными. Сержант Панкратов взял на себя подготовку инструкторов — он действительно знает своё дело. В течение квартала выйдем на расчётную мощность в две тысячи бойцов и сможем приступить к выполнению всех поставленных задач.

Я отставил чашку, внимательно глядя на полковника.

— Отлично. Но ждать квартал я не собираюсь.

Собеседник приподнял бровь, настороженно изучая моё лицо.

— У нас гипотетическая угроза прямо под стенами Угрюма, — продолжил я твёрдо. — Студенты академии, чиновники, которые скоро переедут из Владимира. Сотни, если не тысячи людей в зоне досягаемости Бездушных. Нужно отодвинуть контролируемую территорию до естественной преграды и создать там сеть опорных пунктов для сдерживания тварей.