Между добром и злом. Том 6 - Кири Кирико

Но настоящий урок был впереди.

— А теперь без поддавков, — встал в очередной раз Кондрат.

— Погоди, а до этого ты поддавался?

— Немного. Но сейчас я не буду поддаваться. Я не буду сопротивляться, но и уронить просто так себя не дам.

— Но в драке…

— В драке человек почувствует, что ты пытаешься его уронить, и будет сопротивляться, если не сделать это быстро, — парировал Кондрат и вновь раскинул руки в стороны. — Давай.

— Ну ладно… — хмыкнула она. Сделала шаг вперёд…

И Кондрат упал на неё с раскинутыми руками, придавив к земле и выбив весь звук. Она только и пискнула под его весом.

— Памагити…

Кондрат деловито встал, отряхнулся и кивнул.

— Ещё раз.

— Ты же сказал, что не будешь нападать!

— Я не нападал, я упал на тебя.

— Одно и то же!

— Ещё раз, — настойчивее произнёс Кондрат.

И Дайлин остервенело бросилась валить Кондрата на землю, но тот будто прирос к земле. Пытаясь сделать ему подсечку, она сама умудрялась упасть или наоборот отбивала себе ногу, не в силах хоть как-то его сдвинуть с места. Иногда он покачивался, но в такие моменты Кондрат просто отталкивал её рукой назад, не давая закончить.

— Так не честно!

— Драка не бывает честной.

— Если бы я могла использовать не только подсечку…

— Я бы тебя вырубил одним ударом, — ответил Кондрат. — Ты так и не поняла? Именно это я и пытаюсь тебе объяснить. Если твой противник будет мужчиной, как бы ты хорошо не дралась, в чистой рукопашной один на один со слишком высокой вероятностью ты попросту ничего не можешь сделать.

— В смысле⁈ Я могу!

— Ты ничего не сделаешь, если ввяжешься в драку с мужчиной, Дайлин. Мужчина будет почти всегда сильнее тебя. Он будет крупнее, он будет больше весить, его удар будет всегда тяжелее. Не сможет он тебя победить кулаками, то задавит тебя своей массой. Женщины всегда будут слабее мужчин.

— Это… это притеснение женщин!

— Это факт. И чем раньше ты его освоишь, тем будет лучше. Хочешь доказательств? Ударь меня.

— Что?

— Ударь меня. По лицу. Кулаком, — встал он ровно. — Не стесняйся.

— Я не буду тебя бить!

— Ударь, я сказал, — произнёс он строже.

— Нет!

— Я сказал, бей!

Его голос изменился. Стал каким-то жутким, давящим, словно ударили дубинкой по голове. Дайлин стало некомфортно. Кондрат, старый добрый Кондрат, он смотрел на неё чужими глазами, вновь напоминая о том, почему его боятся другие. Кондрат не был ни хорошим, ни добрым, он был исполнительным и жестоким. И сейчас…

— Бей, — негромко произнёс он.

Дайлин вздрогнула. А потом в ней внезапно вспыхнула обида и злость. Если он так хочет получить по морде, то он получит. И на шагнула вперёд. Размахнулась и со всей дури ударила его по лицу, целясь в челюсть.

Кондрат пошатнулся. Заметно пошатнулся и даже отступил на один шаг назад. Его голова дёрнулась в сторону, замерла на секунду и медленно повернулась обратно к Дайлин.

— Ты ударила во всю силу? — спросил он, потирая челюсть.

Дайлин молча кивнула.

А дальше всё произошло так быстро, что она не успела даже пискнуть. А потом уже не смогла.

Кондрат двигался быстро, слишком быстро для Дайлин. Движение рукой, и кулак Кондрата врезался ей в живот с такой силой, что воздух мгновенно покинул её лёгкие. Боль ослепила, скрутила, заставив её согнуться и повалиться на песок, чувствуя себя так, будто она умирает. Первые несколько секунд Дайлин не могла даже двигаться, дышать и вообще даже просто думать. Она задыхалась. Задыхалась, дёргалась, судорожно пытаясь сделать хотя бы маленький вдох в горящее от боли тело.

Изо рта вырвался слабый хрип. Но легче не стало, казалось, стало только хуже. Она даже не замечала того, что валяется на песке и плачет, дрожа в позе эмбриона.

А Кондрат стоял над ней и молчал. Наблюдал, как она задыхается с совершенно безразличным видом, будто смотрел на какое-то насекомое. Он не шелохнулся ни когда Дайлин, наконец попыталась встать на четвереньки, ни когда она пыталась, пошатываясь, встать. Он просто наблюдал, позволяя ей оказаться на ногах и немного вытянуться, придерживаясь за живот. И когда она, казалось, уже кое-как вытянулась, наотмашь ударил её прямо по лицу.

Вскрик… и Дайлин полетела на песок, как кукла.

И Кондрат вновь навис над ней. Его лицо, пугающее лицо было таким же холодным, как и голос.

— Почему ты не сопротивляешься? — от его голоса мурашки бегали по коже и, кажется, это в первый раз, когда его «очарование» было направленно на неё саму. — Ты же говорила, что между нами нет разницы.

— Кондрат я…

Он наступил ей прямо на руку, вдавив в песок.

— Ты что делаешь⁈ — подняла Дайлин руку, перед собой, будто пытаясь закрыться, но он схватил её за пальцы и начал выкручивать. — Кондрат, больно!

— Ты не сопротивляешься, почему? — так же холодно спросил он.

— МНЕ БОЛЬНО! — завизжала она.

Вместо этого он продолжал выкручивать ей пальцы. Дайлин кричала. Ей показалось, что суставы уже начали хрустеть. А Кондрат продолжал их крутить так, будто собирался вырвать. И в этот момент Дайлин сделала то, что провернул Кондрат в самом начале.

Вместо того, чтобы сказать стоп, она вырвала руку из-под его ботинка, ободрав кожу на тыльной стороне, схватила песок и швырнула его ему прямо в лицо. Кондрат отвернулся, закрыв глаза, и в этот момент Дайлин что есть силы сделала ему хук.

Прямо по яйцам.

Этого оказалось вполне достаточно, чтобы он отпустил её и сделал пару шагов назад, слегка скрючившись от боли. Но Дайлин будто этого было мало — вместо того, чтобы отступить, она вскочила и с разгона врезалась ему в живот головой, подхватив под колени руками ид дёрнув на себя, лишая опоры.

Оба они повалились на землю. Дайлин пыталась оказаться сверху, но куда ей было до Кондрата, который просто начал переворачиваться, подминая её под себя. Но всё же гибкость сыграла ей на руку, позволив, кое-как выскользнуть из его медвежьих объятий. Оказавшись на свободе, она отпрыгнула, когда надо было убегать, потому что в следующую секунд Кондрат уже бросился на неё.

Дайлин ударила, но с тем уже успехом она могла бить поезд — Кондрат будто и не заметил этого, просто снеся её, и через мгновение Дайлин ударилась спиной о ствол дерева. Его огромные ладони обхватили её за шею и начали медленно сдавливать. Она с ужасом поняла, что задыхается, глядя на его совершенно пустое без единой эмоции лицо. И останавливаться он совершенно не собирался.

В глазах темнело, мир будто задыхался вместе с ней, становясь бесцветным и тёмным. Дайлин била его по рукам, пыталась дотянуться до лица, пиналась, но всё без толку. Кондрат её душил, Кондрат её убивал, Кондрат… он стал каким-то безумным. Её руки слабели, её сопротивление сходило на нет. Он её просто задушит, задушит и…

Дайлин заметила кобуру на его поясе, которую Кондрат таскал везде с собой. Она нет, а вот он всегда и везде. И сейчас она искренне жалела, что не взяла с собой пистолет, но…

Её рука скользнул вперёд, ладонь схватила рукоять пистолета, дёрнула на себя. Щелчок курка…

И ствол прижался к подбородку Кондрата. Но именно в это мгновение она засомневалась. Это ведь Кондрат, да? Это ведь её напарник, её верный напарник, который никогда бы её не тронул, который… который душит её… душит здесь и сейчас… и она должна убить его?

— Я выстрелю… — её губы шевелились, но звука не было.

И Кондрат не отпустил её.

Мир вокруг окончательно погрузился во тьму. Дайлин улетала, засыпала, всё становилась настолько нереальным, что даже уже не беспокоило её. И в последнем порыве она просто нажала на спусковой крючок.

Щелчок…

И неожиданно её тело упало на землю. Мир во всём своём шумном великолепии стремительно возвращался, дыхание срывалось, пытаясь прочистить лёгкие, которые уже горели, а взгляд…

Взгляд был направлен на Кондрата, который стоял над ней и смотрел. Пугал. Пугал тем, что она не понимала, что происходит. И словно испуганный котёнок, вжалась в дерево, перед собой пистолет. Кондрат смотрел на Дайлин несколько долгих, тяжёлый секунд, словно раздумывал, что с ней делать, после чего сел на корточки прямо перед ней. А после будничным спокойным голосом произнёс.