Между добром и злом. Том 6 - Кири Кирико

— У меня просто сил не хватит, — заметила Дайлин.

— Хватит. Он не требует много сил.

— А если не получится?

— Получится, — уверенно произнёс Кондрат. — Если он душит тебя на согнутых руках, то да, сорвать так не получится. Но он будет душить тебя на вытянутых руках.

— Почему это?

— Потому что ты сразу потянешься к лицу и ему придётся держать тебя расстоянии. На вытянутых руках. А в этом случае вот так сорвать тебе будет несложно.

— Хорошо, а если не на вытянутых? — поинтересовалась она. — Если он меня так душит?

— Тогда ты сможешь дотянуться до его головы. Схвати за лицо и воткни ему большие пальцы прямо в глаза. И не стесняйся применять силу. Втыкай ему до тех пор, пока они у него не лопнут или пока он тебя не отпустит.

­— А если повалит?

Кондрат не был мастером боевых искусств, но ему и не требовалось учить её каким-то супер-приёмам. Базовые навыки самообороны, которые помогут ей банально вырваться и убежать. И когда речь заходит о самообороне, тем более для женщин, её много не бывает. Особенно, когда тебя пытаются убить. И здесь все способы хороши, когда ты борешься за свою жизнь. Надо вырывай глаза, бей по яйцам, откусывай пальцы, рви щёки и ноздри…

— Это как-то бесчестно, — поморщилась она. — Ну совсем низко.

— Бесчестно? — приподнял бровь Кондрат. — В драке нет понятия «бесчестно». Или ты даёшь отпор, или тебя убивают.

— Ты же сказал, что будешь учить меня сопротивляться, а не драться.

— Сопротивление — это тоже драка. Выбрось эту чушь про честь, достоинство и правила. Нет правил, когда ты дерёшься за свою жизнь. Есть только тот, кто победит и проиграет. И поверь мне, проигравшему будет уже плевать, с честью он дрался или нет. Поэтому рви, выкалывай глаза, кусайся. Если надо, зубами вырывай целые куски мяса из врага. Откусывай ему пальцы и вырывай глазные яблоки ногтями.

— Я не хочу кусать грязного мужика, — поморщилась она. — Мало ли он руками своими что трогал.

— А умереть лучше?

— Нет, но…

— Не думаю, что в тот момент ты вообще задумаешься об этом, Дайлин.

Следующие тренировки прошли куда более спокойно. Больше Кондрат так не жестил, но Дайлин запомнит этот урок надолго. Всё же никогда до этого её вот так не били, чтобы она потом валялась в слезах. А Кондрат… пусть он и вёл себя, как и раньше, Дайлин всё равно не мгла отделаться от чувства тревоги рядом с ним, будто тот мог в любую секунду вновь броситься на неё с кулаками. И она была не уверена, что сможет отделаться от этого чувства когда-либо.

Эти дни пролетели незаметно и за это время ревизоры и подмога в лице судмедэксперта и ещё одного оперативника успели добраться до города. Они прибыли на пару дней быстрее, чем Кондрат с Дайлин, и о их прибытии они узнали только утром, когда, спускаясь на первый этаж, их встретило двое человек в костюмах, которые здесь носил разве что сам Кондрат и ещё несколько человек. Оба уже мокрые, один держался спокойно и ровно, пусть и было видно, насколько ему жарко, другой даже не скрывал этого. Пыхтел и обмахивался папкой, подставив шею и довольно точно высказывая мнение, на что это место похоже.

Едва Кондрат и Дайлин показались в их поле зрения, оба повернули к ним голову, и вперёд вышел уже хорошо знакомый сыщик, с которым Кондрату довелось поработать в специальной службе.

— Мистер Брилль, — протянул он руку.

— Мистер Цертеньхоф, — ответил тот рукопожатием.

Цертеньхоф был низким худым мужчиной с короткой бородкой и густыми бровями. Суровый и неприветливый, тем не менее он был тем, на кого можно было положиться ложиться в сложную минуту, и Кондрат знал это не понаслышке. А вот со вторым он знаком не был.

— Это мистер Бампс, — представил своего товарища Цертеньхоф. — Наш патологоанатом.

Мистер Бампс был самым обычным человеком, которого только можно было встретить. Настолько обычный, что попроси Кондрата описать, и тебе не за что было бы ухватиться. Рост под сто семьдесят пять, средняя длина волос, короткая, но густая бородка, очки, будто символ интеллекта.

— Мистер Брилль, наслышан-наслышан, — протянул он ладонь. — Мне рассказывали, вы внесли новые практики в наше чудесное дело.

— Делаю, что могу, — пожал Кондрат руку.

— И это прекрасно. Все бы вносили столько вклада, как вы, мы бы пересажали всех ублюдков в империи. А вы мисс Найлинская, как я понимаю, — посмотрел он на Дайлин. — Мне о вас рассказывали, и поверьте, только хорошее

— Рада это слышать, — пожала она ему руку.

— Ну что ж, раз мы все знакомы, если позволите, я пойду, помоюсь и переоденусь, а то местный климат просто какой-то кошмар. У нас же ничего не горит? Ну, помимо баронов?

— Ничего, — ответил Кондрат.

— Тогда прошу прощения, — кивнул тот и ушёл.

Трое сыщиков проводили его взглядом.

— Вас заселили сюда же?

— Да. Номера один на двоих, как обычно.

— А ревизоры? Они разместятся в месте получше, — фыркнул он. — Мы приехали без огласки, но очень скоро весь город встанет на уши. Сильно злачное место?

— Я бы так не сказал. Примерно, как и любой другой город, расположенный далеко от центра. Свои порядки, свои правила, свои тайны и грязные секреты.

— Их грязные секреты настолько смердят, что даже в центре насторожились. Сколько трупов было?

— Сто три, но часть костей не нашли, — Кондрат бросил взгляд в сторону лестницы. — Что скажешь по поводу патологоанатома, которого прислали?

— Он странный, но в своём деле хорош. Насчёт него я бы не беспокоился.

— Ты уже в курсе событий?

— Да, мне дали ознакомиться с твоим докладом. И походу здесь мерзкий не только климат, — поморщился он.

— Ты сейчас будешь раскладываться? — спросил Кондрат.

— Наверное. Без нашего патологоанатома бесполезно идти смотреть кости. Ещё что-нибудь было, кстати говоря? Уже после того, как вы отправили письмо?

— Да, кое-что. Но думаю, что лучше это рассказать, когда вы будете готовы взяться за дело. Ничего важного или интересного, просто свои наблюдения.

— Как скажешь. Тогда, начинаем, как скажешь. Теперь уже я работаю на подхвате.

И кажется его эта мысль даже немного радовала, так как ему не требовалось теперь ничего решать. Вся ответственность на Кондрате и Дайлин, а он так, как группа поддержки, задача которой подсказывать и помогать по мере возможностей.

Весь остаток дня Кондрат и Дайлин занимались тем же, чем и до этого. Сначала небольшая тренировка, потом поели, потом прошлись по округе, опять тренировка, опять поели и вот уже пора мыться и спать.

Кондрат надеялся, что в её голове останется хоть что-то, и что это никогда ей не пригодится. Но при такой работе… рано или поздно что-то случится, и тогда всё решит случай. Успокаивало лишь то, что Дайлин было не свойственен ступор, как многим. Нет, она не замирала, как заяц в свете фар, она сопротивлялась, боролась, дралась, а это уже многого стоило. Надо было лишь внести коррективы, что стоит делать, а чего не надо, и Кондрат здесь сделал всё, что было в его силах.

На следующий день они встретились в холле гостиницы. Бампс, словно главный заводила, хлопнул в ладоши.

— Итак, приступаем? Идём по моргам?

— Мы нашли…

— Да-да, сто три тела, а точнее, что от них осталось. Показывайте, где они.

Собственно, тянуть не имело смысла, и они сразу направились в морг. Там их встретил единственный на всю округу патологоанатом, которого Бампс просто отодвинул в сторону. В прямом смысле, когда тот подошёл поздороваться, Бампс отодвинул его и прошёл дальше, бросив «дальше мы сами». Про культуру общения он будто и не слышал.

— Я правильно понимаю, вот это всё наше? — кивнул он на корзины с костями.

— Да, всё это, — кивнул Кондрат.

— Мы предполагаем, что это тела дикарей, что раньше здесь жили, —­ произнесла Дайлин.

— О, а вы эксперт по костям? —­ взглянул он на неё.

— Нет, но…

— Обязательно держите меня в курсе ваших наблюдений, — не дослушал Бампс, присев перед корзинами. За его спиной Дайлин недовольно надула губы. — Так… что у нас тут…