— Ты беременна, родная. Вчера мы сделали с тобой сына.
С лица Снежи моментально сходят все краски.
— Иди ты! Боже мой. Так быстро?! — прикасается ладонью к животику. — А как ты узнал?
— Такие, как я, гибриды сразу чуют, когда самка понесла.
— И что, прям так сразу чуют и пол?
— Своих детей, да.
— И… ты не рад?
— С ума сошла? — хватаю расстроившуюся девочку и укладываю на себя, затем спохватываюсь и одним движением перекладываю её на спину, на животе вроде же как нельзя беременным лежать. — Очень рад, — поглаживаю нежно животик. — Ты себе даже не представляешь, моя любимая девочка. Напротив, боялся, что ты будешь не рада.
— Ну… Я так тебе скажу: беременность в первый год обретения предначертанных вполне естественна и нормальна, так и должно быть, я просто не ожидала, что так быстро, думала, у нас есть хотя бы пара месяцев, но раз так, я очень рада. Малыш, — воркует, наглаживая животик, затем кладет на мою руку ладошку и сжимает пальцы. — Только… Дин. Как теперь быть с перемещением домой? Разве это не опасно для котенка? Гм. Кстати, вот еще задачка: кто у нас будет? Котенок или волко-котенок, или котенок-волко-демон?
Отпускаю смешок.
— Гибрид, однозначно.
— Ой… М-м-м, то есть, здорово, конечно. Но ой.
Дергаю плечом.
— А вот насчет перемещения, Снеж, идеи неутешительные, вполне возможно, именно из-за беременности мы не смогли достучаться до Ульяны, или же она не смогла проложить портал.
— Как так?
— Не знаю, но ощущения такие.
— Это что же получается, мы здесь застряли до моих родов?! — молчу, и Снежа стонет: — Кабздец.
— Прости…
— Ты не виноват, брось, — бурчит раздраженно. — Просто страшно за реакцию родителей, но есть и плюсы, я повидаю твой мир.
Мрачно щурюсь, в красках представляя себя с метательными клинками, что входят в глаза и глотки врагов, желающих покуситься на мою беременную пару. Мои кровожадные мысли прерывает осторожный стук в дверь, тонкий голосок, по запаху — данки, сообщает: госпожа СейРан и господин РаМон ожидают нас двоих к завтраку в общей столовой.
— Ну, вот, — нарочито радостно тянет Снежа. — С братом хоть познакомишься, — и дополняет тихо: — Хотя он тот ещё… козел. И вот всё ещё не понимаю, как ты сдержался и не угробил своих родственничков сразу, по крайней мере СейРан.
— Вероятно, всё ещё впереди.
Приняв ванну и одевшись, идем в столовую, где за столом уже вовсю трапезничают лиловая тварь и… м-да, Снежа не преувеличивала, когда говорила: РаМон очень похож на меня, исключая волосы, похож, шваль.
— Доброе утро, — бодро приветствует хищно следящих за нами родичей.
— Доброе, — тянет СейРан, изучая мою девочку.
Младшенький машет рукой, с насмешкой поглядывая в мою сторону.
— Братец Диндарион, — кивает мне. — Хорош. Может, и мне остричь волосы, — говорит задумчиво.
— Просто Дин, — бурчу, помогая Снеже устроиться за столом, и сажусь с ней рядом. — РаМон, полагаю? Родители, вижу, всё никак не успокоятся, подкидывая своей старшенькой полукровок.
— Ага, на воспитание.
СейРан пренебрежительно фыркает. Снежа вопросительно вскидывает брови, поясняю:
— Наши ушлепки родители очень любили настрогать детей и скинуть на старшенькую дочурку, СейРан, как ты понимаешь.
— Э-э-э, то есть, помимо тебя и Мончика, есть ещё ваши братья или сестры?
— Были, — буднично и как-то радостно кивает СейРан под возмущенное Ра-Мона: что ещё за Мончик, Гнейшара тебя похорони?!
— И где они? — осторожно спрашивает моя девочка.
— В Гнейшаре, — оскаливается демон. — Куда я их и отправила. Только твоему благоверному удалось хвост унести, шваль мохнатая. Да жаль, РаМон родился уже много позже.
— Какой ужас. Фу, СейРан.
— Ничего личного, — пожимает плечами. — Такая была работа, шавок давить, — и резко уклоняется, буквально в миллиметре от её шеи в сидении торчит по рукоятку клинок, который моя девочка ловко вытащила из портупеи. — Эй, кошка, сосем, что ли?!
Гордо скалюсь, а моя пара невозмутимо заявляет:
— Я тебя предупреждала.
— Ой, всё. Кстати, вас можно поздравить? Чую биение сердца ублю… к-ха, к-ха, — ныряет под стол. — Всё, кошка! Молчу! Ребенка, ребенка!
— То-то же, — мрачно шипит моя девочка. Сам воспитал. Хе.
РаМон бормочет о том, что сыт, и испаряется, оставшийся завтрак едим в блаженном молчании. А вот несколько часов спустя, после прогулки по темному саду, в аккурат, когда моя страстная пара стягивала с меня штаны, запахло крепко озоном, за её спиной образовалось знакомое марево. Резко дернув Снежу на себя, после задвигая растерявшуюся пару за спину, напряженно следил за ширившимся переговорным окном, зажимая в пальцах метательные звездочки, на всякий случай. В «окне» возникло обеспокоенное лицо Ульяны.
Ведьма коротко огляделась и уставилась на нас.
— Хорошо, я вас нашла! Дин, вижу, ты нашел Снежу. Снежка, прости меня, пожалуйста, — горячо вопила ведьма. — Мне так стыдно, ужас просто. Не знаю, что на меня нашло, кажется, мозг повредился.
— Брось. Всё хорошо. Я не злюсь, честно.
Ведьма облегченно вздохнула.
— У вас всё нормально? Я не могу открыть по ауре Дина портал. Вчера слышала отголосок его призыва, но открыть не получилось. Мне едва удалось настроить окно так, чтобы поговорить, и то тяжело удерживать связь.
— Это может быть из-за моей беременности?
Ведьма округлила глаза.
— Ты беременна?! Уи! Поздравляю, — и тут же посерьезнела. — Да, это возможно. Поскольку нить связи настроена на Дина, он сам невольно мог блокировать портал, боясь за жизнь ребенка. И я так скажу. Риск огромный. Слишком большая угроза прерывания беременности в момент перемещения. Мне жаль.
— Дин мне примерно так и пояснил, я уже смирилась немножко. Как родители?
— Они пока ничего не знают, думают, ты все ещё гостишь на Реа, но… мне придется сказать сегодня-завтра, всё зашло слишком далеко.
— Я понимаю, — Снежа прикусила губу от волнения, нежно погладил девочку по волосам. — Скажи папе и маме, что я счастлива и защищена, у меня самый лучший защитник, и что мы скоро вернемся, да и не одни, а с внуком.
— Прям так с внуком?
— Ага. Дин сказал, это мальчик.
— Я очень за вас рада. Правда. Мне пора. Попробую на днях ещё бросить связь, постарайся не закрываться, Дин. До связи.
— Ульяна!
— Да?
— А что насчет… ну… инореальностей этих? Удалось разобраться?
Ведьма погрустнела, улыбка померкла.
— Можно и так сказать. Всё будет хорошо. Вашему ребенку уже ничего не угрожает, кстати, и не угрожало. Твоему братику или сестричке тоже, как и моему.
— А как же те дети?
— Вернуть всё на свои круги нельзя, знаешь, я видела их и понимаю: это к лучшему. Мне пора. Ещё поговорим.
Ведьма махнула рукой и исчезла.
— Получается, реальности выровнялись, и больше никто из детей не умрет, но Ульяна и Адриан останутся здесь, в нашей ветке?
— Судя по всему. Не бери в голову, тебе нельзя волноваться.
— Ой, брось. Я же не человек.
— Иди сюда, кошечка, — подхватил пару под ягодицы и потащил на постель. — Буду тебя любить долго и приятно.
— Ты же говорил: не хочешь вредить малышу. Правда, я не понимаю, как ты ему можешь навредить? В матку же ты органом не пролезешь.
— А я по-прежнему не хочу, но я знаю другие способы, как сделать друг другу приятно, не вторгаясь в твоё сладкое лоно.
— Боже мой, Дин Картен, да ты романтик!
— Бываю иногда.
Пара весело рассмеялась, даже не подозревая, как своим звонким смехом топит мою душу в зефирной нежности.
Глава 40
Бункер, он же Сейд
Заложив руки за спину, Леонардо встречал своего подчиненного на нулевом этаже Сейда в проходе длинного, подсвеченного белыми фонарями коридора. Загудела платформа, пропуская в нутро святая святых «верхних» оборотней одного из братьев Флайм. Легким военным шагом Ярин спустился по лестнице, за широкой спиной экипированного оборотня виднелся рюкзак.
