Личный аптекарь императора. Том 6 (СИ) - Золотарев Егор

В это время дама в собольей накидке подняла карточку с номером три.

— Номер три — сто семьдесят тысяч! Благодарю вас, мадам, — улыбнулся ей ведущий. — Итак, сто семьдесят — раз! Сто семьдесят — два! — он внимательно оглядел присутствующий и в третий раз поднял свой молоток, но в это самое время двери за мной с силой распахнулись, и послышался громогласный голос.

— Остановите аукцион!

Глава 16

Все разом обернулись к двери, а я приготовился отразить атаку и уже вытащил из кармана заготовленную пробирку с «Оковами», но тут увидел, что никакой опасности нет. В дверях стоял высокий статный мужчина в военной форме и с орденами на груди. За ним виднелись трое телохранителей, которые настороженными взглядами следили за ситуацией. А под руку его держала… баронесса Завьялова. Она буквально светилась от счастья, лучезарно улыбаясь.

На ней было красное платье. Длинное, но такое облегающее, что всем стало понятно, что на ней нет нижнего белья. И ведь ни за что не скажешь, что красотке уже под сотню лет!

— Богдан Филиппович, какая честь для нас! — это дед.

Он вскочил с места и торопливо двинулся навстречу мужчине. К нему присоединились ещё несколько мужчин.

— Как же так, Григорий Афанасьевич? У вас аукцион, а я только об этом узнал! — пожурил пальцем бравый мужчина.

— Ну так мне сказали, что вы в отъезде. В Петербурге по государевым делам, — извиняющимся тоном произнес старик Филатов.

— Да, расслабься ты! Я же пошутил. Иди обнимемся, старый чертяка, — добродушно произнёс он, расплылся в улыбке, обнажив крупные белоснежные зубы. Затем с поцелуем отцепил от себя баронессу и сграбастал в охапку старика.

Тот поохал для приличия, но потом сам обнял.

— Богдаша, я тебя раньше мог полностью обхватить, а теперь руки не сходятся, — сделал замечание дед, когда они отцепились друг от друга.

— А как иначе? Кабинетная жизнь она такая, — рассмеялся он.

Вслед за дедом поздороваться подошли Дима и трое мужчин из тех, что были приглашены на аукцион. Рядом со мной встала сияющая баронесса.

— Так вот для кого нужен был афродизиак? — вполголоса спросил я и усмехнулся.

— Ах, Саша, это такой мужчина… такой мужчина, — она мечтательно подняла взгляд кверху.

— И кто же он?

Она удивленно воззрилась на меня, и я понял, что нужно порыться в памяти Шурика. Уж раз дед с Димой его хорошо знают, то и мне полагается. После нескольких секунд усиленных поисков я выудил информацию о нём.

Это был боевой генерал Богдан Филиппович Винокуров. Дед с давних пор дружил с ним, но после известных событий их пути разошлись.

Когда мужчины поприветствовали друг друга, дед указал Винокурову на меня

— Сашку помнишь? Ты только глянь, как он вымахал.

Генерал повернулся ко мне, придирчиво осмотрел с головы до ног и двинулся, распахнув объятия.

— Ну идём, Сашка, обниму как раньше, — от его медвежьих объятий у меня перехватило дыхание. — Даже не верится, что из того худенького скромного мальчика, который от книг не отрывался, вырастет такой богатырь.

Он отпустил меня, ещё раз оглядел с явным удовольствием и повернулся к деду.

— Я только час назад вернулся из поездки. Захожу домой, а там на комоде твоё приглашение на аукцион. Я даже ужинать не стал, а схватил свою любимую и сразу сюда.

При слове «любимая», баронесса чуть ли не растеклась и с ещё большим обожанием посмотрела на него.

— Хорошо, что успел. Я знаю, как ты любишь такие безделушки, — дед указал на пьедестал, на котором стояла лошадь.

Генерал взял Завьялову под руку и подошел к статуэтке. Дед вкратце рассказал ему о том, как фигурка появилась у нас, и как эксперты перед аукционом проверили и признали её работой древних мастеров.

— Какая последняя цифра? — уточнил генерал у мужчины, ведущего аукцион.

— Сто семьдесят тысяч.

— Даю триста, — кивнул Винокуров.

В зале зашептались, а у деда так округлились глаза, что он походил на седого филина.

— Отлично! Вы не пожалеете, это очень дорогая вещь. Притом выполнена так искусно, чего современные скульпторы не могут добиться. Итак, аукцион продолжается! Триста тысяч — раз! Триста тысяч — два!

Ведущий обвёл взглядом присутствующих, но больше никто не предложил цену больше чем генерал.

— Триста тысяч — три! Продано!

Пока ведущий и Винокуров о чём-то договаривались, я посмотрел на деда и невольно напрягся. Он выглядел так, будто у него сердечный приступ: замер, руку к груди приложил и побледнел.

— Дед, ты чего? — спросил я, когда подошёл к нему.

— Триста тысяч, — проговорил он, едва сдерживая слёзы. — Триста… Мы сможет запустить лабораторию и открыть несколько аптек.

— А, ну да. Можем, — кивнул я, прикинув в уме.

— Шурик, мне иногда кажется, что я сплю, — шепотом признался он. — Что всё, что сейчас происходит — просто счастливый сон. А потом я проснусь и снова окажусь в Торжке, в старом доме с протекающей крышей, с лавкой, которая приносит гроши, и вечно бледной Лидой, продающей свою ману, чтобы выучить дочь. А Дима… Димы с нами не будет, — он опустил уголки губ. Казалось, он вот-вот заплачет.

— Успокойся, дед, — я положил руку ему на плечо. — Это не сон. Просто закончилась черная полоса и наступила белая. Получай удовольствие.

— Ты прав! — он принял вновь суровый вид и, пожав мою руку, пошёл к гостям, который теперь пригласили в соседний зал, где были накрыты столы.

— Сынок, как съездил? — спросил Лида.

Она была сегодня очень хороша в бархатном черном платье и со сложной прической на голове. Правда, на ней почти не было украшений, если не считать обручальное кольцо. Этим она сильно выделялась на фоне других разряженных дам. Я даже поймал сочувствующий взгляд одной женщины, которая, покачивая головой, рассматривала её туфли со стёртыми носами.

Похоже Лида и дед привыкли на всем экономить, поэтому просто не обращали внимания на такие мелочи. Но по взгдяду Лиды я понял что в ближайшее время она явно займеться своим внешним видом.

— Всё хорошо. Пепельную лихорадку победил и нашёл в новгородской анобласти хороший противомикробный эфир.

— Это так странно, — с улыбкой проговорила она и провела рукой по моей щеке. — Я даже не заметила, как ты вырос. И даже не поняла, когда ты успел стать тем, кто спасает жизни.

— Что правда — то правда, — рядом появилась Завьялова. — Но Саша не только спасает жизни, а ещё и объединяет сердца. Вы видели, как генерал смотрит на меня? А ведь я сохла по нему ещё с тех пор, как он был капитаном. Правда, на меня он совсем не обращал внимания.

— Вы его старше, — догадалась Лида.

— Намного старше. Он обращался ко мне по имени-отчеству или с приставкой «госпожа». «Госпожа Завьялова, позвольте обратиться», — изобразила она его. — Как я мечтала о том, что он скажет: «Марго, приглашаю тебя на свидание». И он сказал! Правда этого пришлось ждать сорок лет, — выдохнула она.

— Мечты сбываются, — улыбнулась Лида.

— Это точно! — баронесса расплылась в счастливой улыбке. Она явно была влюблена в генерала и даже не пыталась скрыть это.

Я оставил их вдвоём и присоединился к деду, Диме и Винокурову.

Как я узнал из разговора, предмет ее грез до сих пор нёс службу, поэтому часто был в разъездах, а в столицу приезжал лишь в редкий отпуск или строго по работе. Но кроме службы и красивых женщин, была у него еще одна страсть: коллекционирование.

Он оборудовал в доме зал специально для своих безделушек, и привозил их со всей империи, не скупясь на их приобретение. Дед знал об этой страсти и отправил ему приглашение на аукцион, но личный помощник ответил, что генерал в отъезде, и будет только через неделю. Но Винокуров отсутствовал всего два дня и, бросив все дела, вернулся в Москву к своей новой зазнобе.

— А раньше ты был знаком с баронессой? — осторожно спросил дед.

— Не думаю, я бы такую красотку не пропустил. Я знал её мать. Какое-то время служили вместе. Ох, с тех пор столько воды утекло, что даже не припомню, как она выглядит.