Проклятый Лекарь. Том 3 (СИ) - Молотов Виктор

Я закрыл пузырёк и спокойно убрал его во внутренний карман сюртука.

— Беру бесплатно, — объявил я, глядя на Шмыгина. — В качестве компенсации за попытку мошенничества и моральный ущерб.

Он судорожно закивал.

— И, — добавил я, — вы мне должны услугу. Большую услугу.

Пыль — это расходник. А вот напуганный до полусмерти владелец подпольной лавки с широкой сетью контактов в криминальном и магическом мире — это актив. Долгосрочный.

— Да, да, конечно! — торопливо согласился Шмыгин. — Всё что угодно! Любую информацию! Любой артефакт!

— И советую впредь внимательнее следить за качеством вашего товара, — добавил я уже у выхода, мой тон был спокойным, почти отеческим. — В следующий раз мой невидимый друг может не просто сжать. Он может и откусить.

Он понял. Такие уроки запоминаются на всю жизнь.

У меня появился новый, абсолютно лояльный поставщик. И информатор. День определённо переставал быть скучным.

Дома меня встретил густой, восхитительный запах жаркого. Костомар явно превзошёл сам себя. На идеально сервированном кухонном столе дымилась огромная тарелка с запечённой картошкой и мясом, рядом стоял салат из свежих овощей, нарезанных с геометрической точностью, и даже большой хрустальный графин с рубиновым компотом.

— Я ем грунт! — гордо объявил Костомар, указывая костлявой рукой на своё творение. Интонация не оставляла сомнений: «Ужин подан, милорд. Прошу к столу».

— Молодец, — искренне похвалил я, доставая из кармана пузырёк с серебряной пылью. — Но сначала работа.

Я опустился на пол в центре кухни и аккуратно, тонкой струйкой начал высыпать серебряную пыль, чертя идеальный круг диаметром около метра. Затем пальцем, смоченным в слюне, я начертил по периметру несколько простых рун — одну для усиления сигнала, вторую для фокусировки и третью, самую важную — как якорь, чтобы пойманная сущность не смогла покинуть ловушку.

Днём призраки и прочие астральные сущности редко активны. Солнечный свет — естественный «белый шум», который мешает им проявляться в материальном мире. Но руна, оставленная на двери, зафиксировала чёткий след. Значит, наш гость был либо достаточно силён, чтобы преодолеть этот барьер, либо… В любом случае, ловушка готова. Теперь нужно её активировать.

Я положил в центр круга небольшой кусочек сырого мяса, который Костомар приготовил для жаркого. Простая приманка. Если наш гость — заблудший, он отреагирует. Если что-то более разумное — проигнорирует, но сама ловушка всё равно сработает, когда он снова пересечёт порог.

А пока, можно и поесть. А потом — спать.

Ужин прошёл в привычной тишине, нарушаемой лишь тихим сопением Нюхля, который устроился у меня на коленях. После еды накопившаяся за сутки усталость наконец взяла своё. Я не стал дожидаться полуночи. Сон был необходим для восстановления, пусть и минимального.

Я проснулся не от звука, а от смещения баланса в мире. Сумерки сгущались за окном, окрашивая небо в оттенки рубина и остывающего золота. Дневная энергия угасала, уступая место ночной — более тонкой, более древней, более подходящей для моей работы.

Сон почти не сдвинул стрелку на шкале моего внутреннего резерва. Сосуд показывал те же восемнадцать процентов. Жалкая, неэффективная подзарядка. Это лишь подтверждало очевидное: пассивное восстановление для меня — непозволительная роскошь. Мне нужна была активная охота.

Я сел на кровати и посмотрел в гостиную. Костомар сидел в старом кресле и с предельной концентрацией изучал толстый том в кожаном переплёте. Мой медицинский справочник. Он не листал страницы, а методично вёл костяным пальцем по строчкам, словно впитывая информацию через прямой тактильный контакт.

Мой бывший капитан гвардии Рыцарей Смерти изучает симптомы кори и методы лечения подагры. Забавно. Но похвально. Он адаптируется. Старается стать более эффективным инструментом в этом новом, странном мире.

— Костомар, иди сюда, — позвал я.

— Я ем грунт? — он аккуратно отложил книгу на столик, словно боясь повредить ценный источник знаний, и подошёл ко мне.

Я посмотрел ему прямо в пустые глазницы.

— Мне нужно войти в транс. Глубокий транс. Ты будешь охранять. И у тебя две задачи. Первое: защищать моё физическое тело. Никто и ничто не должно войти в эту комнату. Второе и самое важное: следи за кругом на кухне. Если ловушка сработает, если серебряная пыль вспыхнет или руны начнут светиться — ты должен немедленно разбудить меня. Мгновенно. Ты понял?

— Я ем грунт! — он не просто кивнул. Он выпрямился во весь свой двухметровый рост и приложил костяной кулак к тому месту на грудине, где у живого человека было бы сердце. Жест абсолютной верности и полного понимания приказа.

Я отправился в гостиную, оставив своего верного стража на посту. Сел на пол, скрестив ноги, выпрямил спину. Классическая поза для астральной проекции.

Охота вот-вот должна была начаться. Только на этот раз я был не только охотником.

Я был приманкой.

Приняв удобное положение, я посмотрел на вход. Костомар встал у двери в комнату, превратившись в несокрушимого стража. Теперь можно было начинать.

Начал погружение. Дыхание замедлилось, почти остановилось. Сердцебиение стало реже, глуше, один удар в десять секунд. Физиология тела была подавлена, отступала на второй план. Моё сознание соскользнуло с поверхности, ныряя вглубь, в то пространство, где не было ни плоти, ни крови, а только чистая энергия.

Передо мной предстала не какая-то мистическая картина, а сложная инженерная схема. Моя внутренняя система.

Вот тускло-золотой, тёплый поток лекарской Живы — чужеродный, но необходимый источник топлива.

Вот ледяная, иссиня-чёрная, идеально структурированная сеть моей родной некромантской силы.

И всё это было переплетено, связано проклятьем, как артерии и вены в единой кровеносной системе. И от этого центра отходили два тонких, но прочных канала — к Костомару и Нюхлю.

Я начал работу.

Моя воля стала скальпелем. Я вошёл в каналы некромантской энергии, которые атрофировались за месяцы бездействия, забитые чужеродной Живой. Это было похоже на расчистку русла давно заброшенной, заиленной реки.

Каждый ментальный рывок, каждое движение, направленное на расширение и усиление этих каналов, отдавалось тупой, глубинной болью, как будто кто-то голыми руками разрывает старые спайки внутри тебя.

Но это было необходимо.

Я видел, как Сосуд стремительно пустел. Я сжигал своё топливо, чтобы отремонтировать двигатель. Зато с каждым болезненным рывком я чувствовал, как моя истинная, родная сила возвращается. Каналы становились шире, чище. Энергия по ним текла быстрее, свободнее.

Затем я переключился на связь с Костомаром. Энергия потекла по невидимой нити, и я почувствовал, как у него внутри формируется новая способность, новый узел силы.

Костяной щит — возможность по команде мгновенно сращивать и уплотнять свои рёбра, превращая грудную клетку в монолитный костяной барьер, способный остановить даже пулю крупного калибра.

Медленно. Энергозатратно. Чисто оборонительная техника.

Бесполезная в девяноста девяти случаях из ста. Я всегда предпочитал атаку, а не глухую оборону. Но пусть будет. Может, когда-нибудь пригодится, чтобы прикрыть отход.

Связь с Нюхлем дала куда более интересный результат. Его структура была более гибкой, более восприимчивой к магии тени. Я вложил в него импульс, и у него сформировался теневой прыжок. Короткая, почти мгновенная телепортация через ближайшую тень на расстояние до десяти метров.

Вот это другое дело. Идеальный инструмент для разведки, инфильтрации и быстрого отступления. Полезно.

Работа была закончена. Сосуд был почти пуст — тринадцать процентов. Но моя некромантская сущность, дремавшая под слоем чужеродной Живы, проснулась и была готова к охоте.

— Я ем грунт! Я ем грунт!

Физический мир вернулся с грубой, сотрясающей силой сошедшего с рельсов поезда. Две костлявые руки, сильные, как стальные зажимы, трясли меня за плечи. Связь с моим астральным телом оборвалась с болезненным психическим эхом.