Турист (СИ) - Демченко Антон

— А далеко ли, если не секрет? — с нескрываемым любопытством спросил Иван Еремеевич.

— До Казани, а там… куда дорога поведёт, — развёл я руками. — Мы маршрут заранее не определяли. Решили положиться на авось. Но… хочется за Урал-камень съездить. Говорят, там совсем иначе люди живут. Хотелось бы взглянуть.

— Э, батенька, — Лебедев даже головой укоризненно покачал. — Зряшная затея. Точнее, не так. Затея, может, и хороша, а для молодых людей, полных энтузиазма и юношеского задора, так и вовсе замечательна. Но с бухты-барахты ехать за Пояс, толком не подготовившись, это… непредусмотрительно. Места там суровые и опасности подстерегают нешуточные. Особенно для тех, кто ранее в тех местах не бывал. Да что там! Там и местные-то за город с осторожностью выбираются. Что горы, что тайга, Кирилл, они шапкозакидательства не терпят. Наказывают. И наказывают жёстко.

— Неужели всё действительно так плохо? — нахмурился я, подыгрывая собеседнику. А тот только кивнул с разочарованным видом.

— Об эфирных аномалиях слыхали, Кирилл? — хмуро спросил он и, заметив мой неуверенный кивок, продолжил стращать. — В европейской части России они, по большей части, являются результатом сражений во время княжеского мятежа и войны за ним последовавшей. И в них, несмотря на слабость самих аномалий, люди до сих пор гибнут. На Урал-Камне же, и за ним, дело обстоит куда хуже. Аномалии там намного сильнее и опаснее, чем на западе. Древние они, и достались нам чуть ли не от мифических времён.

— Я слышал, на них как-то охотятся, — протянул я.

— А как же, — усмехнулся Лебедев. — Охотятся. Отрядами от десяти человек. А лучше больше. И из этого десятка как минимум пятеро должны хоть младшими воями быть и уметь объединяться в круг для удара. Иначе схарчат.

— Дела-а, — я расстроенно покачал головой. — А мы думали вдвоём на охоту за аномалиями выбраться… не за доходом, не подумайте. У нас по ряду оплата вполне достойная! Как аттракцион, что ли, устроить?

— Нервы пощекотать захотелось, — снисходительно покивал Иван Еремеевич. — Понимаю. Молодость, да… Но зря вы это затеяли, Кирилл. Поверьте, ничего хорошего из этого «аттракциона» не выйдет. Помрёте в тайге ни за грош. Вот если к бывалой команде какой присоединиться, тогда шанс ещё есть. Не за долю, разумеется. Но всё равно, опасно это. Очень. Не для новика и слабого воя дело.

— А… — я хотел было раскрутить собеседника ещё на пару баек, но в этот момент теплоход дал гудок, и его низкий гул понёсся над рекой. Он ударился о лесную стену, отдался эхом и стих, взметнув из-за деревьев гомонящую птичью стаю. А в следующую секунду, словно отвечая подходящему к берегу теплоходу, из-за белоснежных стен монастыря-крепости, будто вырастающих из волн реки, выплеснулся и покатился над волжскими просторами долгий перезвон колоколов. Макарьево. Приползли, наконец. Приплюхали…

Глава 17

Интриги, расследования… да к черту все!

Первым, что бросалось в глаза при взгляде с реки, был Свято-Троицкий мужской Макарьевский Желтоводский монастырь, но стоило нам сойти с дебаркадера и, обогнув массивную угловую башню монастыря, подняться на небольшой пригорок, как всё внимание приковал к себе небольшой городок, раскинувшийся под защитой монастырских стен. И это не было село или деревня. Нет, перед нами был именно городок. Маленький, но ухоженный, с мощёными брусчаткой улицами хвастающими чугунным литьём фонарей, оград и лавочек, невысокими, но затейливо украшенными каменными зданиями, выстроенными в популярном в начале прошлого века новорусском стиле, и с многочисленными, разбросанными тут и там ажурными конструкциями летних павильонов, сияющих отражением утреннего солнечного света в огромных окнах. Не город, а картинка.

— Макарьевская ярмарка, — проронил остановившийся рядом с нами Иван Еремеевич, чинно придерживая под руку явно наслаждающуюся тёплым утром жену. — Никогда прежде не видали, а?

— Не доводилось, — пожал я плечами. — Но выглядит приятно. Нам нравится. Как выставочная картинка, честное слово.

— Она и есть, — подхватила разговор Ирина Фёдоровна, — Самый большой выставочно-торговый комплекс России… не говоря уже про Европу. Здесь находятся представительства большинства торговых домов, располагаются основные конторы промышленной и сырьевой бирж, а до середины позапрошлого века тут же располагался и самый большой торговый порт. Но, после гигантского пожара, уничтожившего большую часть лабазов и портовую инфраструктуру, Василий Освободитель повелел перенести порт в Нижний Новгород. Макарьевская ярмарка, было, перебралась следом, но уже в начале прошлого века, с развитием эфирной связи, хозяева торговых домов решили вернуть свои конторы под сень Макарьевского Желтоводского монастыря…

— Ходят слухи, такому их решению весьма поспособствовал тот факт, что лишившиеся присмотра церкви, хлебная и железная биржи стали приходить в упадок, — усмехнувшись, включился в повествование Лебедев. — Иными словами, без жёсткого пригляда биржевики заигрались и начали терять доверие купечества. Так началось возрождение прежде известной на весь мир ярмарки.

— То-то я смотрю, тут частных домовладений не видно, — понимающе протянул я.

— А к чему они здесь? — покачала головой Ирина Фёдоровна. — У местных конторщиков имеются собственные квартиры, часто выстроенные прямо над присутствиями. Для гостей же тут достаточно приличных гостиниц и доходных домов, рассчитанных на разный достаток жильцов. Свежими продуктами Ярмарку обеспечивает монастырь, а всяческие деликатесы поставляются прямиком из Нижнего Новгорода, благо спрос на них здесь не стихает ни зимой, ни летом.

Поток пассажиров нашего ретро-теплохода рассосался по улицам быстро и незаметно. А с четой Лебедевых мы расстались на центральной улице торгового городка, именуемого, как оказалось, просто Ярмаркой. Иван Еремеевич потянул супругу на встречу с друзьями, проживающими здесь постоянно, а мы с Олей, оказавшись наедине, решили начать исследование этого странного места с… монастыря. Правда, для этого нам пришлось вернуться на волжский берег, поскольку именно там находится «парадный» вход на территорию обители: Святые врата с надвратной церковью Святого Михаила. И здесь нас ждала ещё одна встреча, на этот раз совершенно неожиданная. Смутно знакомое лицо я увидал, когда мы поднялись по высокой лестнице ко входу в церковь. Облачённый в простую чёрную рясу, священник? Монах? В общем, весьма молодой человек стремительным шагом вылетел из-за дверей нам навстречу и едва не столкнулся с Ольгой. Впрочем, он бы и врезался в мою жену, если бы та не успела шагнуть мне за спину. А так, он лишь задел её развевающейся полой чёрной накидки. Притормозив на миг, молодой священник пробормотал скороговоркой какие-то невнятные извинения и уже втопил было дальше, но… резко замер перед ступенями высокой лестницы и, столь же стремительно развернувшись на месте, уставился на меня во все глаза. Нахмурился, будто что-то вспоминая, и… вдруг просветлел лицом.

— Кирилл и Ольга Обуховы, верно? — невежливо ткнув пальцем в нашу сторону, провозгласил он довольно высоким требовательным тоном, и… я вспомнил, где и когда встречался с этим господином. Вот именно по этому приказному тону и вспомнил. Государева эфирная школа в Трёхпрудном переулке, мои экзамены на мастера Эфира и не в меру наглый, приставучий старшина четвёртого курса… М-да, всего-то три года с небольшим с тех пор прошло, а ощущение, будто лет десять минуло, не меньше.

— Тормашев Пётр Алексеевич, полагаю? — вскинув бровь, протянул я в ответ. Оля прыснула, узнав перефраз цитаты. Ну да, мы не в Африке, конечно, ну так и бывший старшина курса эфирной школы далеко не доктор Ливингстон… — Какая… неожиданная встреча.

— Не скажите, Кирилл Николаевич, — совсем не по-священнически смиренно вскинул подбородок тот, печатая каждое слово. — У меня имеется указание наставника встретиться с вами. Правда, я рассчитывал разыскать вас, обратившись за помощью к капитану теплохода, но… так вышло даже удачнее. Впрочем, здесь не место для обсуждений. Следуйте за мной.