Шеф с системой. Рецепт победы (СИ) - "Afael"

Демьян вздрогнул, роняя ступку. Травы рассыпались по полу.

— Доставить? Зачем? Что случилось?

— Не мне об этом судить, — отрезал Борислав. — Одевайся и идем.

— Но у меня дела, больные…

— Дела подождут. Приказ есть приказ.

Демьян с дрожащими руками начал собирать рассыпанные травы:

— Дайте хотя бы убрать…

— Оставь как есть, — нетерпеливо сказал один из воинов. — Нечего время тратить.

Лекарь поднялся, натягивая свой плащ. Руки у него тряслись — такой официальный вызов, да еще и от Степана Игнатьевича не предвещал ничего хорошего.

Они вышли из палат и направились по коридорам крепости к канцелярии управляющего. Демьян шел в окружении троих стражников, чувствуя себя арестантом. Встречные слуги и дружинники оборачивались, глядя на эту процессию с любопытством и опаской.

— Борислав, — попытался заговорить лекарь, — ты не знаешь, в чем дело? Может, с князем что-то случилось?

— Не болтай, — коротко ответил тот.

По пути они прошли мимо кухонь, где Демьян увидел Алексея, обсуждавшего что-то с поварами. Молодой знахарь поднял голову и спокойно посмотрел на процессию. В его взгляде не было ни удивления, ни любопытства — словно он уже знал, что происходит.

Это заставило Демьяна еще больше занервничать.

Чуть дальше они встретили Ярослава, который шел по коридору в сопровождении нескольких младших бояр. Молодой князь тоже взглянул на лекаря, и в его глазах мелькнуло что-то холодное и оценивающее.

Стражники почтительно расступились, пропуская Ярослава, а он прошел мимо, даже не кивнув. Для Демьяна это было оскорбительно — раньше княжич всегда здоровался с ним.

— Что происходит? — пробормотал лекарь, но никто ему не ответил.

Когда они подошли к канцелярии управляющего, Борислав постучал в дверь.

— Войдите, — раздался голос Степана Игнатьевича.

Борислав открыл дверь и слегка подтолкнул Демьяна вперед:

— Лекарь Демьян, как приказывали.

— Спасибо. Можешь идти, но будь поблизости.

— Слушаюсь.

Борислав вышел, закрыв за собой дверь, и Демьян остался один на один с управляющим.

Степан Игнатьевич сидел за своим массивным столом, и его лицо было непроницаемо. На столе лежал единственный предмет — серебряный кубок, который странно поблескивал в свете свечей.

— Садись, Демьян, — негромко сказал управляющий, указывая на стул перед столом.

Лекарь неуверенно опустился на стул, не сводя глаз с серебряного кубка. Что-то в нем было не так — внутренняя поверхность казалась подернутой темными разводами.

— Тяжелые времена, — задумчиво начал Степан Игнатьевич. — Князь слабеет день ото дня, твои отвары не помогают. Должно быть, очень болезненно для лекаря видеть, как его пациент угасает.

— Я делаю все, что могу, — нервно ответил Демьян. — Но возраст, усталость от государственных дел…

— Да, именно так мы все и думали, — кивнул управляющий. — До сегодняшнего утра.

Он придвинул кубок ближе к Демьяну:

— А потом выяснилось, что князь Святозар страдает не от старости. Посмотри на этот кубок.

Демьян наклонился и рассмотрел темные пятна на серебре. Его лицо побледнело.

— Что это? — прошептал он.

— Ты, как лучший знаток ядов в крепости, наверняка сразу узнаешь эти следы, — спокойно сказал Степан Игнатьевич. — Это отпечатки смерти на благородном металле.

— Но… но откуда…

— Этот кубок принадлежит князю. Вчера вечером он пил из него, а утром мы обнаружили вот это.

Управляющий откинулся в кресле:

— Кто-то методично отравляет нашего князя, Демьян. Теперь у нас есть неопровержимые доказательства.

Лекарь судорожно сглотнул. Его руки дрожали, а на лбу выступила испарина.

— Господин управляющий, — пролепетал он, — я не понимаю, при чем тут я…

— А при том, — холодно ответил Степан Игнатьевич, — что ты единственный в крепости, кто имеет постоянный доступ к князю под предлогом лечения и единственный, кто достаточно разбирается в ядах, чтобы провернуть такое.

В канцелярии повисла тяжелая тишина. Демьян сидел, уставившись на серебряный кубок, а Степан Игнатьевич спокойно наблюдал за его реакцией.

— Господин управляющий, — наконец выдавил лекарь, — вы же не думаете, что я… что я способен на такое?

— А что я должен думать? — мягко спросил Степан Игнатьевич. — Князь болеет уже месяцы. Ты его лечишь, но ему становится только хуже. Теперь выясняется, что его травят.

— Но это может быть кто угодно! — воскликнул Демьян. — Любой из слуг, любой…

— Кто угодно не разбирается в ядах так, как ты, — перебил его управляющий. — Кто угодно не знает, какие именно травы давать, чтобы угасание походило на естественную старость.

Он пододвинул кубок еще ближе:

— Посмотри внимательнее. Узнаешь этот узор?

Демьян неохотно наклонился над кубком. Темные разводы действительно имели характерную форму — словно капли, растекшиеся по серебру.

— Это… это может быть что угодно, — пробормотал он.

— Нет, не что угодно, — твердо сказал Степан Игнатьевич. — Это след определенного яда. Того самого, которым медленно убивают нашего князя.

Лекарь попытался отодвинуться от стола, но кресло не позволяло.

— Знаешь, что больше всего меня удивляет? — продолжал управляющий. — Даже воевода Всеволод обеспокоен происходящим.

При упоминании имени Всеволода Демьян вздрогнул.

— Он считает, — медленно произнес Степан Игнатьевич, внимательно наблюдая за реакцией лекаря, — что ты, как главный врачеватель, что-то упустил. Позволил отравить князя прямо у себя под носом.

— Воевода… что он говорил? — нервно спросил Демьян.

— О том, что нужно найти виновных, — ответил управляющий. — И наказать их по всей строгости. Он очень расстроен тем, что под твоим присмотром с его любимым братом случилось такое несчастье.

Лицо Демьяна стало серым. Он понял, в какую ловушку попал.

— Всеволод требует расследования, — продолжал Степан Игнатьевич. — Он хочет знать, кто виноват в том, что яд попадал к князю месяцами, а ты этого не заметил.

— Но я… я не знал… — залепетал лекарь.

— Не знал? — управляющий поднял бровь. — Главный лекарь крепости не знал, что его князя травят? Это выглядит либо как чудовищная некомпетентность, либо как соучастие.

Демьян понял, что его загоняют в угол. Если он продолжит отрицать — его обвинят в халатности или прямом участии в заговоре. Если признается… но в чем признается?

— Господин управляющий, — попытался он, — может быть, мы могли бы…

— Могли бы что? — холодно спросил Степан Игнатьевич.

— Найти настоящих виновных, — выдохнул Демьян. — Тех, кто действительно стоит за этим.

— А кто же стоит за этим, по-твоему?

Лекарь замолчал. Он чувствовал, что каждое слово может стать для него роковым.

— Понимаешь, в чем дело, Демьян, — сказал управляющий, вставая из-за стола, — у нас есть факты. Князь отравлен. Это доказано и кто-то должен за это ответить.

Он подошел к окну:

— Воевода Всеволод настаивает на том, чтобы виновный был найден и наказан. Причем наказан жестоко, как пример для других.

— Что вы хотите от меня? — прошептал Демьян.

— Правду, — просто ответил Степан Игнатьевич. — Всю правду о том, что происходило эти месяцы.

Он повернулся к лекарю:

— Ты можешь продолжать играть в невинность. Тогда тебя обвинят как главного врага. Со всеми вытекающими последствиями или можешь рассказать все, что знаешь, и тогда, возможно, князь учтет, что ты был всего лишь замешан в чужой игре.

Демьян сидел, опустив голову. Он понимал, что попал в безвыходную ситуацию.

— Соучастникам иногда позволяют дожить до конца игры, — тихо добавил управляющий, — если они вовремя меняют сторону.

В канцелярии снова повисла тишина. Демьян боролся с самим собой, взвешивая варианты.

— А если я… если я что-то знаю… — нерешительно начал он.

— Тогда говори, — спокойно сказал Степан Игнатьевич. — Говори, пока не поздно.

Лекарь поднял голову и посмотрел на управляющего. В его глазах читалась капитуляция.