Император Пограничья 15 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Карл Фридрих фон Штайнер возвышался над остальными — высокий, с щепетильно уложенными волосами цвета спелой пшеницы и горящими энтузиазмом глазами. Немец извлёк из кожаного футляра металлическую сферу размером с кулак, покрытую витиеватыми рунами, и активировал артефакт. Воздух над пустырём заколебался, словно летний зной, и вдруг проявилась объёмная проекция — город, которого ещё не существовало, но который уже жил в воображении архитектора.

— Господа купцы, — заговорил фон Штайнер с характерным немецким акцентом, широко разводя руками, — перед вами административный квартал будущей столицы княжества! Центральная площадь — здесь, — он указал на сверкающую иллюзию, — окружённая зданиями Приказов в едином архитектурном ансамбле. Классические фронтоны, изящные колоннады, безупречные пропорции золотого сечения…

Гордей Маклаков, глава Первой купеческой гильдии, прищурился, изучая проекцию. Рядом с ним Семён Золотарёв и Семён Мерзляков переговаривались вполголоса, просчитывая выгоду от будущей застройки. Аристарх Фадеев молчал, но его взгляд цепко следил за каждым зданием в иллюзии. Роман Добромыслов кивал, явно впечатлённый масштабом проекта.

— Представьте, как солнечные лучи будут играть на этих фасадах, — продолжал архитектор с театральным пафосом. — Как белый камень засияет на рассвете, а закатное небо отразится в высоких окнах… Это будет не просто квартал чиновников — это символ возрождения классической красоты в Пограничье!

Артём Стремянников, стоявший рядом с Германном, едва заметно закатил глаза — финансиста больше интересовали цифры, чем эстетические восторги немца. Землемер по фамилии Елохин, пожилой мужчина с измерительными инструментами, усердно делал пометки в блокноте.

— Отличные виды на площадь, — пробормотал Золотарёв, указывая на первую линию зданий. — Самое место для ресторана или модной лавки.

— Думаю о том же, — кивнул Мерзляков. — Жёны чиновников потянутся туда, где красиво и престижно.

Германн откашлялся, привлекая внимание.

— Господа, если осмотр завершён, давайте перейдём к формальностям.

Казначей достал из портфеля пачку документов и начал раздавать купцам по экземпляру типового договора. Маклаков взял договор первым, пробежал глазами первую страницу — и застыл. Его лицо медленно краснело.

— Это что за чертовщина? — взревел глава гильдии, потрясая бумагами. — Здесь написано «долгосрочная аренда на пятьдесят лет»! Нас обещали землю продать!

Остальные купцы напряглись, торопливо перелистывая договоры. Мерзляков нахмурился, Золотарёв сжал челюсти, Фадеев молча изучал текст с каменным лицом.

— Это обман! — продолжал кипятиться Маклаков. — Нас заманили под предлогом покупки! Князь обещал выгодные условия, а не какую-то аренду!

Германн поднял руку, прося тишины. Граф держался спокойно, хотя напряжение в его плечах выдавало внутреннее беспокойство. Изначально князь действительно планировал продать землю купцам — простое решение, быстрые деньги в казну. Однако Артём Стремянников провёл целый вечер, убеждая Прохора отказаться от этой идеи, и аргументы финансиста оказались железными.

Первое: спекуляции. Купцы скупят землю по низкой цене, но строить не будут — станут ждать роста стоимости и через пять-десять лет перепродадут участки втридорога, получив колоссальную прибыль, не вложив ни копейки в развитие города. Аренда же стимулирует немедленное строительство — иначе арендные платежи превратятся в убыток.

Второе: юридический кошмар. В Ростовском княжестве три года назад купец, купивший землю, через суд добился признания за собой права на местное самоуправление, сославшись на древний закон о правах землевладельцев. Князю пришлось выкупать землю обратно за тройную цену. В Рязани похожая история привела к двухлетней тяжбе. И хоть шансы повторения такой ситуации в Угрюме были минимальны, прецеденты существовали, а потому нельзя было их полностью сбрасывать со счетов.

Третье: потеря контроля. Проданную землю невозможно изъять даже при вопиющих нарушениях — только через суд, годами. Договор аренды можно расторгнуть за несоблюдение условий: не построил в срок, нарушил архитектурные требования, не платишь вовремя — прощай, участок.

Но главное даже не это. Главное — рычаг влияния. Артём объяснил просто: «Купец, владеющий землёй в центре столицы, — независимая фигура. Его сложно заставить, его нужно уговаривать, торговаться. А купец-арендатор? Он зависит от продления договора, от благосклонности князя. Захочет лоббировать невыгодный закон в Боярской думе? Намекнёте, что аренда может не продлиться. Будет саботировать княжеские инициативы? Внезапно обнаружатся нарушения условий договора. И наоборот — лояльному купцу можно предложить продление аренды на льготных условиях, расширение участка, снижение арендной платы». Циничная логика, но железная. Земля в центре столицы — не просто актив, это инструмент управления элитами. Все крупнейшие купцы княжества окажутся в зависимости от князя, и эта зависимость будет абсолютно легальной, прописанной в договорах.

Четвёртое: долгосрочный доход. При продаже князь получает деньги один раз. Аренда — это постоянный поток в казну на пятьдесят лет вперёд. Стабильный, предсказуемый доход, который можно закладывать в бюджет.

Пятое, самое опасное: иностранное влияние. Купец может перепродать землю кому угодно — московскому магнату, рязанскому боярину, даже иностранному торговому дому. И вот уже в центре столицы княжества появляется анклав, контролируемый чужой державой. Аренду же нельзя передать без согласия князя.

Выслушав все эти аргументы, Прохор согласился. Артём был прав — краткосрочная выгода могла обернуться долгосрочной катастрофой.

— Гордей Кузьмич, позвольте объяснить, — произнёс Белозёров ровным тоном. — Аренда на пятьдесят лет с правом передачи по наследству и перепродажи прав аренды — это максимум, что мы можем предложить заинтересованным купцам. И в этом большое для вас преимущество. Ведь имущественный налог платится только с собственности, причём в зависимости от её рыночной стоимости. А это, господа, три процента ежегодно. При аренде этого налога нет вообще. Представьте: вы строите ресторан, земля под которым вырастает в цене после переноса столицы и теперь уже оценивается в пятнадцать тысяч рублей. Владелец земли платит четыреста пятьдесят рублей налога в год. Арендатор — ноль.

Купцы призадумались.

— Да, но мы хотели владеть землёй⁉ — фыркнул Золотарёв.

— Кроме того, — продолжил Стремянников, — помните, на первой встрече с князем я упоминал налоговые льготы? Конкретизирую: тем, кто инвестирует в первые три месяца, предоставляется скидка на налог с прибыли на два года. Десять процентов вместо двадцати. Это ещё тысячи рублей экономии.

Банкир достал из кармана сложенный лист с расчётами.

— Плюс первоначальные вложения, — добавил финансист. — При аренде они будут существенно ниже. Разницу вы вложите в само строительство — в здание, которое начнёт приносить доход уже через полгода.

Купцы переглянулись. Арифметика начала работать — скепсис в глазах Мерзлякова сменялся расчётливым интересом.

— Более того, — добавил Германн, — обещание князя исполнено. Арендные ставки в договорах существенно ниже тех, что будут предложены широкой публике после официального объявления о переносе столицы. У вас двухмесячная фора и привилегированные условия.

Маклаков недовольно хмыкнул, но напряжение спало.

— Ладно, — проворчал он наконец. — Князь хитёр, ничего не скажешь. Но выгода есть.

— Herrschaften, внимание! — воскликнул фон Штайнер, который не слишком удачно прочитал ситуацию, снова привлекая внимание. Немец достал буклеты и начал раздавать их купцам. — Ещё один важный момент. Все здания торговых лавок и объектов недвижимости должны быть выдержаны в едином архитектурном стиле. Это неоспоримое требование для сохранения гармонии ансамбля.

Золотарёв открыл буклет — и его глаза расширились. На страницах красовались пилястры, фронтоны, карнизы, колонны с ионическими капителями, лепнина и барельефы.