Личный аптекарь императора. Том 7 (СИ) - Золотарев Егор

Кладбище, на котором можно найти, по словам ведьмы, проклятое серебро, находилось на юго-востоке Москвы. В том направлении я почти не бывал, поэтому несколько раз заезжал не туда и, порядком разозлившись, выехал за пределы города только к двум часам ночи.

Я медленно поехал по обочине трассы, внимательно осматриваясь, чтобы не пропустить съезд к кладбищу. Мимо с огромной скоростью проносились автомобили, а я плёлся как раненый носорог. Рядом со мной даже пару раз останавливались и предлагали помощь, но я отказался, соврав, что ищу сумку, которая вылетела из открывшегося багажника. Ну не признаваться же в том, что посреди ночи мне понадобилось кладбище.

Когда я уже разозлился настолько, что хотел вызвать ведьму и отчитать ее, как увидел выцветшую вывеску, которая гласила, что здесь находится кладбище, и пояснение, что на данный момент оно закрыто для похорон. Отлично! Никто не будет мешать. Хотя вряд ли даже на действующем кладбище нам может кто-то помешать ночью. По местным обычаям, насколько я успел узнать, люди предпочитают посещать могилы родных не позже полудня. Не знаю с чем это связано. В моём мире таких правил не было.

У тех кто мог себе позволить были родовые склепы. У меня тоже такой имелся под дворцом. Так что можно сказать, что почившие родственники круглосуточно были с нами. Или мы с ними.

Я поехал по заросшей, еле заметной дороге, пока не упёрся в запертые железные ворота. Фары осветили толстую цепь, на которой висел большой амбарный замок.

Вышел из машины, размотал махровое полотенце с хрустального кувшина и осветил округу. Судя по всему, ворота давно не открывали: замок заржавел, трава и кусты плотно обвили железные прутья.

Вытащил из патронташа «Разъедающее прикосновение» и капнул всего одну каплю на дужку замка. Пара секунд, и замок упал, а цепь с дребезжанием разъехалась.

С силой дернув одну створку, я приоткрыл её и, прихватив «Живой свет» и лопату, протиснулся на территорию кладбища.

Светящееся зелье не шло ни в какое сравнение с фонарём, ведь равномерно освещало всю округу на много метров вокруг, поэтому я видел всё как днём. Вовремя я его изготовил.

Я двинулся по широкой, выложенной булыжником дороге, с двух сторон от которого расходились узкие дорожки к могилам. В моём мире на могилы предпочитали ставить каменные надгробия, которым не страшны годы и погодные условия. Ну и добавляли к ним чуток бытовой магии для большей сохранности. Каменщики специальными инструментами вырезали имя и годы жизни и смерти, поэтому даже несколько веков спустя можно было узнать, кто похоронен. Здесь же отовсюду торчали деревянные кресты. А многие уже не торчали, а лежали в траве.

«Гризельда, явись!» — велел я, остановившись у небольшого склепа со страшной горгульей над входом.

Довольно необычно для местного кладбища. Всего я высмотрел три склепа, но и они больше походили на хозяйственную постройку, чем на настоящие склепы. Только этот отличался.

Прошло минут пять, но ведьма так не появилась. Кислота раствори эту облезлую старуху! Сначала сама меня сюда заманила, а теперь её не дозваться. Неужели придётся найти её через Нарантую.

Уже хотел позвать шаманку, но тут увидел вдали что-то чёрное и колышущееся. Похоже, это она.

Я двинулся к ней, но фигура отдалялась с каждым моим шагом. Какого чёрта? Чего она добивается?

«Гризельда, у нас договорённость! Если ты не покажешь мне могилу, то я просто поеду домой, и на этом наше сотрудничество закончится!» — пригрозил я.

«Убери свой дьявольский фонарь! — взвизгнула она в ответ девичьи голоском. — Он меня прожигает насквозь!»

«Нет у меня никакого…» — тут мой взгляд упал на кувшин в руке.

Неужели этот свет отпугивает призраков? Не знал. Надо будет запомнить.

Снял с плеча махровое полотенце, обмотал им хрустальный сосуд. Ведьма явилась через пару секунд.

«Ты боишься света?» — уточнил я.

«Обычного света не боюсь. А этот, — молодая ведьма кивнула на кувшин, который я поставил на землю. — От него мне… больно».

«Призраку не может быть больно, — наставительно сообщил ей. — Боль испытывает плоть, а ты лишь дух».

«Не знаю, как тебе объяснить. Я будто перестаю быть духом и просто исчезаю».

Странно. Ну ладно.

«Покажи мне могилу. Не хочется здесь задерживаться».

«Вот она», — Гризельда указала на тот самый склеп с горгульей.

«Как я узнаю проклятое серебро? На что оно похоже?»

«Это перстень из чернённого серебра. В этом склепе лежит могущественный колдун. Его душу прокляли на вечные мученья с помощью перстня».

А вот это мне уже не нравится. Мало того, что я должен забрать проклятое серебро, так опять придется связываться с духом колдуна. Мне этого совсем не хочется. Хватило монгольского хана.

Будто прочитав мои мысли Гризельда добавила.

«Не волнуйся. Он не явится к тебе. Для него этот перстень не имеет никакого значения».

«А для меня? Я на себя не перекину его проклятье?» — на всякий случай уточнил я.

Ведьма лишь закатила глаза, будто я сказал несусветную глупость. Ну ладно, рискнём.

«Тогда тебе лучше убираться отсюда подальше. Я не вижу в темноте, поэтому воспользуюсь 'Живым светом».

Ведьма недовольно сморщила нос, щелкнула пальцами и пропала, а я прихватил кувшин и зашёл в каменный склеп.

Внутри было грязно. Валялась прошлогодняя трава, в углах рос мох, с потолка свисала грязная паутина. Я втянул носом и понял, что сюда давно никто не приходил. Не осталось даже отголоска человеческого эфира.

В центре склепа находился каменный прямоугольник, который больше походил на стол, чем на саркофаг. На плите, закрывающей захоронение, не было никаких обозначений. Даже имени. Те, кто хоронил колдуна, не хотели, чтобы кто-то знал, кто именно здесь лежит.

Я поставил кувшин на пол и взялся за лопату. Нужно было подцепить плиту и сдвинуть её в сторону. Пришлось повозиться. Я даже пожалел, что не сделал зелье, увеличивающее силу.

Уставший и взмокший, я наконец сдвинул плиту. Внутри оказался деревянный полусгнивший гроб. Отдышавшись и вытерев рукавом капли пота с висков, я поднял крышку и невольно задержал дыхание.

Нет, мертвецов я не боялся. Но обычно они выглядели по-другому. Просто набор костей или кое-где оставалась почерневшая плоть, но здесь… Он был почти свежий, будто умер на прошлой неделе.

Я накрыл толстым полотенцем кувшин и позвал Гризельду.

«Ты уверена, что мне нужен этот мертвец? Похоже, его просто подложили сюда совсем недавно», — спросил я и указал на молодого мужчину в вычурном бордовом костюме с рюшами и в белоснежной рубашке.

«Это он. Колдун Лука. Красавчик, правда? Умер лет за десять до меня», — ведьма с улыбкой залюбовалась мертвецом.

«Не может быть! Он же… свежий! Если бы не синие губы и бледная кожа, можно вообще принять за живого», — возмутился я.

«Ничего ты не понимаешь, — фыркнула Гризельда. — Он — не обычный человек, а колдун. Даже после смерти его сила никуда не девается. Вот и продолжает поддерживать тело в такой форме. Не все живые так хорошо выглядят».

«Согласен. Ну ладно, где тут перстень?» — я склонился над гробом, разглядывая пальцы.

«На шее», — подсказала ведьма и испарилась.

Я расстегнул верхнюю пуговицу и увидел совсем небольшое колечко, которое перстнем можно назвать с большой натяжкой. Мне стало не по себе. Совсем не хотелось дотрагиваться до него. Веяло темной магией.

Однако делать нечего. Аккуратно, стараясь не дотрагиваться до покойника, я вытащил кольцо и увидел, что под ним виднеются белые кости. Бр-р-р. Жуть какая.

Убрав его в карман, взял кувшин и поспешно вышел из склепа. Не нравятся мне все эти дела. Как хорошо было бы сидеть на вершине башни и готовиться к очередному путешествию, а не вот это всё.

Чтобы подозвать Гризельду, я замотал кувшин полотенцем и уже хотел позвать её, но вдруг услышал грубый голос за спиной.

— Стоять!

Первая мысль — колдун восстал из гроба. Когда послышались тяжёлые шаги я невольно поёжился, сглотнул и резко развернулся.