Правильный лекарь. Том 11 (СИ) - Измайлов Сергей

Теперь я смогу найти прабабушку матери, которая была когда-то выдающейся личностью. Выдавалась она правда втихаря, зато скорее всего очень эффективно. Ясное дело, это положительный момент. Но есть отрицательный и, мне кажется, получится в итоге именно так, как мы не хотим. Катя имеет тонну шансов исчезнуть из поля зрения наших радаров на неопределённый срок. Но, может всё-таки иногда можно будет её увидеть? Надежда умирает последней. Прабабушка ведь исчезла в своё время бесследно.

Елена Андреевна Голубева проживает на данный момент в Выборге. Это не очень далеко, пара часов на машине по красивой дороге, идущей по берегу Финского залива. Если я правильно понимаю, придётся взять пару выходных. Вопрос только, кто будет за меня читать лекции? Как правильно сказал один всем известный писатель: «На кладбище находится много людей, считавших себя незаменимыми». Золотые слова.

Стоило мне открыть дверь нашего дома, как я увидел перед собой всю семью в полном составе. Они сверлили меня взволнованным вопросительным взглядом. Я молча достал из кармана листок и поднял вверх на вытянутой руке.

— Танцуйте! — заявил я, улыбаясь до ушей.

— В смысле? — первой произнесла Катя.

— Чтобы получить долгожданную весточку, надо станцевать! — продолжил я испытывать терпение родни.

— Ты там на солнышке перегрелся что ли? — спросил отец, глядя на меня с недоумением, потом сделал шаг вперёд и протянул руку. — Давай сюда, не дури!

Катя уже начала улыбаться, а мама так и стояла молча, пытаясь понять, что происходит. Мне почему-то стало её жалко.

— Не, так справедливее будет, — покачал я головой, обошёл вскинувшего брови отца и отдал листок матери. — Держи, ты должна это прочитать первой. Правда я уже ознакомился.

Отец ухмыльнулся, но посмотрел на меня с пониманием. Мама бережно взяла пожелтевший от времени лист бумаги и аккуратно развернула, чтобы случайно не порвать. Быстро пробежав текст глазами, она закрыла рот рукой и не смогла сдержать слёз. Из её рук лист взял отец.

— Жаль, что завтра понедельник, — вздохнув сказал он. — Вроде и недалеко, но сегодня обернуться уже не успеем.

На настенных часах стрелки вытянулись, перечеркнув циферблат вертикальной линией. Действительно, пока доедем, уже стемнеет.

— Плевать! — сам от себя не ожидая выпалил я. — Одевайтесь и в машину, если сегодня не получится к ней попасть, найдём, где переночевать в Выборге.

— Саш, ну куда мы поедем? — спросила меня Катя. — Ты же уже спишь на ходу.

— Так давайте поедем на нашей машине, Николай за рулём будет, — предложил отец. Что меня порадовало, что он даже не подумал возражать в ответ на моё предложение.

— Да, Саш, — обрадовалась мама такому повороту событий. — Коля за рулём, а ты поспишь пока едем.

— Не надо Колю, — помотал я головой. — Это чисто семейное дело.

— Тогда давай на твоём микроавтобусе, но я за руль сяду, — предложил альтернативу отец.

— Давай сначала я за рулём, а если спать захочу, то ты пересядешь, — сделал я встречное предложение.

— Так, нельзя медлить ни минуты, — сказала мама и убежала, видимо переодеваться.

Катя и Отец в темпе последовали в том же направлении, а я отправился на кухню и попросил повариху собрать пару термосов с кофе и чаем.

— И выпечки какой-нибудь из того, что есть, Насть, — сказал я, когда она уже начала суетиться с термосами. — Бутербродов можно.

— Так я ужин почти приготовила, Александр Петрович, — сказала Настюха, не отвлекаясь от выполнения моего поручения и успевая по пути следить за сковородой. — Может подождёте чуть и я вам с собой всё упакую?

— А долго ждать? — спросил я, вдыхая носом ароматы, исходящие от шкворчащих сковородок.

— Минут двадцать или чуть больше, — ответила она, нарезая хлеб и буженину собственного производства.

— Как жаль, что у нас нет столько времени в запасе, — сказал я, вздохнув и проглотив слюну. Аппетит ещё не нагулял, но запахи стимулировали слюноотделение. — Давай то, что собрала и мы поехали.

— Эх, а я так старалась, — горестно вздохнула повариха, складывая припасы в пакеты и контейнеры.

— Ты всегда всё отлично готовишь, Насть! — сказал я, глядя ей в глаза и обворожительно улыбаясь. — Мы гордимся, что у нас такой чудесный повар, который балует нас каждый день кулинарными изысками!

— Да вы прямо засмущали меня, Александр Петрович! — отмахнулась Настя, глядя на меня исподлобья, но довольно улыбаясь, а щёки залились румянцем. — Держите вот.

Я забрал у неё уложенные в две сумки продукты, которых хватит наверно на пару дней, душевно поблагодарил и направился в прихожую, где уже одевались и обувались мои родители. Катя уже стояла возле двери полностью готовая к выходу и держала в руке перед собой тот самый листок бумаги.

— Ну, с Богом, ребята! — выдохнула мама, когда мы выезжали со двора.

Перистые облака пытались скрыть склонившееся к закату солнце, но у них это не получалось. Зато солнечный свет, заливающий вечерний Питер, обогатился золотом и багрянцем, раскрасив дома и дворцы в тёплые и откровенно жгучие оттенки. Ветерок был настолько лёгким, что едва колыхал локоны неспешно прогуливающихся без головных уборов красавиц и их кавалеров, ведущих своих прекрасных дам под ручку.

Машин на улицах не особо много, пробок нет и на Выборгское шоссе мы выехали довольно быстро. Склонившееся над Финским заливом солнце назойливо лезло в левый глаз, пришлось переместить в сторону защитный козырёк, чтобы лучше видеть озарённую золотистыми отсветами дорогу.

— Как-то немного страшно, — сказала мама.

— Что страшно? — спросил отец.

— Получается, что она примерно девяносто лет назад была полностью отрезана от родни, — задумчиво продолжила мама. — Захочет ли она сейчас с нами разговаривать? Сможет ли?

— Этого мы не узнаем, пока не попытаемся с ней поговорить, — справедливо заметил отец. — Но, сначала надо её найти.

— А что там искать, — вмешалась Катя. — Адрес же написан.

— Написан, — кивнул отец. — Я даже припоминаю, где находится эта набережная, бывал там когда-то давно. Но мне кажется, что там нет нечётных номеров домов, а здесь написано дом номер пять, без номера квартиры.

— Странно, — произнесла мама. — Может с тех пор что-то поменялось?

— Я так понимаю, что она дольше живёт по этому адресу, чем меня там не было, — пожал плечами отец. — То есть она уже там жила на тот момент. Может я что-то путаю, уже лет двадцать прошло.

— Скоро узнаем, — тихо произнесла мама. — Саш, ты как, не устал?

— Пока нормально, — покачал я головой.

— А о чём ещё кроме Елены Андреевны вы говорили с Волконским? — спросил вдруг отец. Я бросил на него короткий взгляд и встретился с ним глазами. Он смотрел на меня, ожидая подробного ответа.

— Он хочет встретиться и поговорить с Катей, — прямо ответил я. Не вижу смысла водить за нос.

— Зачем? — дрожащим голосом спросила услышавшая разговор сестрёнка.

— Не переживай, Кать, — улыбнулся я ей, встретившись взглядами в зеркале заднего вида. — Я не давал обещания, что ты обязательно придёшь. Я сказал, что если ты не будешь против, то я тебя привезу.

— Не надо ей к нему ездить! — сурово отрезала мама. — Я категорически против! Я не готова потерять дочь!

— Мам, не кипятись, — спокойно ответил я. — Никто не желает терять Катю, это даже обсуждению не подлежит. Я сказал, что привезу поговорить, если она будет не против. Только после этого он отдал мне этот листок, который заранее вытащил из той чёрной папки.

— Ты променял нашу Катю на этот листок? — взвилась мама.

— Алевтина, успокойся, — вмешался отец. — Никто никого не обменивал, он ведь сказал, что даже не обещал её привезти, а только с ней об этом поговорить. Но Катя не хочет к нему ехать, да, Кать?

— Не хочу! — коротко и чётко ответила сестра.

— Значит не поедет, — кивнул отец. — Вот и решён вопрос, никакого обмена.

— Не нравится мне всё это, — произнесла мама уже более спокойно и покачала головой. — Ох не нравится. Не оставит он её в покое. Точно не оставит.