Император Пограничья 12 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Гидромантка кивнула, делая пометки в блокноте.

— Какие товары особенно приветствуются?

— Инструменты, ткани, кожа, металлические изделия. И специи — рабочие жалуются на однообразную еду, а наша лавка со специями не справляется.

Вечером я собрал трёх старост: Тихона, Марфу и Прокопа.

— Разошлите гонцов по всем окрестным деревням. Пусть знают о ярмарке. И предупредите — обвес и обман покупателей будут караться суровым штрафом.

Отдельные письма я отправил своим вассалам — Кологривову, Толбузину и Селезнёвой, а также воеводе Карасёву и боярам Мельникову, Лисицыну, Рожкову и Мещагину. Им следовало знать о ярмарке заранее, чтобы подготовить товары и организовать охрану своих торговцев.

Крылова и Коршунова я вызвал для обсуждения безопасности.

— На ярмарку съедутся сотни человек, — объяснил я. — Среди них наверняка будут шпионы Владимира, возможно, провокаторы. Ваши люди должны выявлять подозрительных, предотвращать драки и кражи.

— Понял, маркграф, — кивнул Крылов. — Выставлю людей в штатском среди торговцев. При первых признаках беспорядков — вмешаемся.

— Едрёна-матрёна, вот эта задачка!.. — потёр затылок Родион. — Ладно, придётся похлопотать. Мои соколики начнут работать ещё до ярмарки. Проверим первых прибывающих торговцев, установим наблюдение за постоялыми дворами. Если Владимир планирует провокацию, мы узнаем об этом заранее. И ещё — среди торговцев обязательно будут информаторы других княжеств. Это обоюдоострый меч: они соберут информацию о нас, но и мы можем подбросить им нужные слухи.

— И подготовьте эталонные весы, — добавил я. — Каждый торговец должен проверить свои весы по эталону. За обвес — штраф и конфискация товара.

Григорий Мартынович хмыкнул.

— Строго, но справедливо. Это поднимет репутацию ярмарки.

Подготовка шла полным ходом. Площадь между острогом и академией преобразилась — выросли ровные ряды навесов, установили длинные прилавки, отгородили загоны для скота. Полина разместила десятки объявлений в Эфирнете, и уже на третий день начали прибывать первые торговцы-разведчики, осматривающие место.

На пятый день подготовки ко мне прибежал дежурный с ворот.

— Маркграф, вас там кто-то спрашивает. Говорит, из Москвы.

В недоумении я поспешил к воротам. У частокола стоял загорелый, заметно возмужавший… Федот.

Глава 16

Рядом с ним громоздился тяжёлый рюкзак с логотипом «Перуна» — дубина в кольце молний.

— Прохор Игнатич! — лицо длинноносого бойца расплылось в улыбке. — По вашему приказанию прибыл!

— Федот! — я протянул руку для рукопожатия. — Рад тебя видеть!

Охотник крепко пожал мою ладонь. Хватка стала железной.

За четыре месяца обучения охотник преобразился — плечи расправлены, движения собранные, экономные, во взгляде появилась та особая уверенность, которую даёт профессиональная подготовка. Даже стоял он иначе — вес равномерно распределён, руки свободно опущены, готовые в любой момент среагировать на угрозу. Взгляд — внимательный, постоянно сканирующий окружение. Профессиональный боец, а не просто удачливый охотник.

— С возвращением. Как добрался?

— На попутных от Москвы до Владимира, потом торговый караван подвёз. Всё спокойно было.

— Пойдём в дом, — я кивнул в сторону воеводской резиденции. — Расскажешь всё по порядку.

По дороге Федот коротко поздоровался со знакомыми — многие дружинники выбежали посмотреть на вернувшегося товарища. Борис хлопнул его по плечу, Гаврила что-то крикнул про «столичного франта», но охотник только улыбался, не отвлекаясь на подначки.

В доме я провёл его в свой кабинет. Федот огляделся — за время его отсутствия здесь мало что изменилось, разве что на стенах появилось несколько новых карт окрестностей.

Я усадил его в кресло напротив своего стола и налил нам обоим чаю.

— Ну, рассказывай, как оно там, в столице? — начал я, откидываясь на спинку. — Письма от семьи получал?

Лицо охотника потеплело.

— Исправно приходили. Жена писала, что всё в порядке, сын растёт, только чтоб я живым вернулся. А мальчишка мой всем друзьям хвастался — папка, мол, в самой Москве военному делу учится!

Я кивнул. Правильно, что не забывали о семье бойца — это важно для морального духа.

— Ещё не заходил домой?

— Нет, воевода, сразу к вам. Думал, сначала доложусь, как положено.

Я покачал головой.

— Правильно, что дисциплину блюдёшь, но семья важнее. После нашего разговора сразу к ним пойдёшь — заждались небось.

— Спасибо, Прохор Игнатич, — искренне поблагодарил Федот. — Полгода не виделись, сын уже подрос, наверное.

— А сам как? Трудно было первое время?

Собеседник почесал затылок.

— Не то слово, воевода. Первую неделю думал — не выдержу. Нагрузки такие, что к вечеру падал и засыпал, не раздеваясь. А городские надо мной потешались — мол, деревенщина, где ружьё держать, знает, а тактики не понимает.

— И как показал им, что ошибаются?

Охотник усмехнулся.

— На второй неделе были учения в лесу. Следы читать, засады устраивать. Тут-то я им и показал, кто деревенщина. Инструктор — опытный вояка Ланской, вы его знаете — отряд на две группы разделил. Одни прячутся, другие ищут. Кого нашли — считается условно убитым. Городские полчаса искали, да без толку. А я шустро всех срисовал — вон там трава примята, тут ветка надломлена, здесь мох с камня содран.

— Ланской оценил?

— Ещё как! При всех сказал, что я лучший следопыт, которого он видел за последние годы. После этого отношение изменилось. Стали уважать, советоваться.

Я отхлёбнул чаю, давая Федоту возможность перевести дух.

— Товарищи какие попались?

— Разные. Были новобранцы, двое бывших Стрельцов из Твери — крепкие мужики, но пили сильно, их в итоге выгнали. Трое обедневших дворян — грамотные, но спеси поначалу было много. Пара вольных наёмников, те вообще молчуны — делают что велят и не жалуются. И один парень интересный — из Новгорода, сын купца. Отец отправил учиться, чтобы потом наладил систему охраны у торговых караванов.

— Подружился с кем?

— С новгородцем больше всех. Лёшкой звать. Он читать-писать умеет, меня подучил немного. Теперь вот могу записи делать, — Федот с гордостью похлопал по карману, где лежала тетрадь.

— Молодец. А начальство как? Строгое?

— Строгое, но справедливое. За дело ругают — терпи, учись. А если кто по пьяни или по дурости накосячит — там не церемонятся. Видел, как одного за кражу у товарища выгнали. Прямо среди ночи, даже вещи собрать не дали.

Я кивнул одобрительно. Правильная дисциплина.

— Ну а теперь переходим к главному, — я посерьёзнел. — Рассказывай подробно, чему научился, что можем внедрить здесь.

— Воевода, я много думал об этом. Да, в том капище наша дружина разбила тварей, которые уничтожили целый отряд «Перуна», но мы победили во многом благодаря вашему командованию, а также магии вашей и боярышень. А что, если вас не будет рядом? Мы полагаемся на личное мужество и опыт каждого — ваш, Соколова, Панкратова… Но это всё отдельные герои, а не система.

Федот посмотрел в сторону окна, за которым на площадке тренировались дружинники, и продолжил уже тише:

— В Перуне учат приёмам, которые превращают даже среднего бойца в опасного противника. Они работают всегда, даже когда рядом нет сильного мага или опытного командира. Там действуют как единый механизм — отточенные приёмы, чёткая координация. Если совместить нашу силу с их системой… Это как разница между кузнецом-мастером, который делает меч на глаз, и кузнецом, который знает точные пропорции сплава. Оба сделают хороший меч, но второй сможет научить этому любого подмастерья.

Я помолчал, обдумывая его слова, затем кивнул.

— Именно этого я и ждал от твоего обучения, Федот. Не просто новых приёмов, а понимания разницы между героизмом и системой. Герои выигрывают битвы, системы — войны. У нас есть герои, теперь нужна система.