На золотом крыльце (СИ) - Капба Евгений Адгурович

— Личи — это нежить! — помотала она головой, и кудряшки ее запрыгали. — Титов, ты псих ненормальный! А… Подожди, в смысле — фрукт? Фрукт⁈

— Вот! Личи! — я раскрыл ладонь и показал ей красный шарик размером сантиметра четыре, не больше. И тут же полез в карман: — А вот — мангостин. А это — рамбутан!

— Это ты мне принес? — она скорчила удивленную гримаску — премиленькую! — посмотрела на оружие в своих руках, вздохнула, приложила его к скамейке…

Металл поплыл, меняя форму и структуру, сливаясь с ножками лавочки, обретая исходные черты…

— Офигеть! — сказал я. — Трансмутация! Эля-а-а-а это твоя естественная магия? Офигеть! Из скамейки — секира! Ого-го!

Я на самом деле обалдел. Вот это — волшебство! Настоящее! Как в сказке!

— Давай сюда своих личей и мангустов, Титов. И садись рядом, — она похлопала ладошкой рядом с собой. — Ты что — решил меня купить?

— Что? — я запустил в воздух все три плода, и они опустились ей на колени. — Купить? Не! Я просто зарплату получил, ходил в город и…

— … и потом тебя привел на урок тот страшный сыскарь, и сказал, что ты участвовал в спецоперации. Титов, ты — агент? — она принялась чистить фрукты. — Ты кто вообще?

— Помощник столяра! — я продемонстрировал ей айди браслет. — Знаешь, Эля, мне очень нравится, когда ты радуешься. Вот я и решил с первой зарплаты тебя порадовать. В последние дни на тебе лица нет…

— Жуй, — сказала она и сунула мне в рот половину личи.

Кисло-сладенько и приятно, вот как оно было. Посмотрев на мою довольную рожу, Ермолова облизнулась — и скушала вторую половину.

— А хорошо! — кивнула она и улыбнулась. — На самом деле — хорошо! Спасибо! И да, Титов, это — трансмутация! Я — Ермолова из клана Ермоловых, и моя естественная склонность — превращение вещей. И у меня очень плохой контроль. Я не топор хотела, я… А, не важно. Против настоящего лича — все равно не поможет. Просто испугалась.

— Ты видела настоящего лича? — вытаращился я. — Похоже, не у одного меня было интересное детство.

— Что там дальше у нас? — она поначалу проигнорировала мою реплику и потянулась за следующим фруктом. — Рамбутан? Ну и название… Как будто лекарство какое-то. Что ты на меня так смотришь? Думаешь, раз я аристократка из клановых, то такие деликатесы мне должны каждый день на обед подавать? Ты знаешь, сколько магов в клане Ермоловых? Можешь представить себе их образ жизни, уровень достатка каждого из них, взаимоотношения между родичами? Ты ничего обо мне не знаешь, Титов! Ничего!

— Ты умненькая, красивая, добрая… Отлично танцуешь, у тебя хороший вкус на музыку, а еще — когда не вредничаешь и не воображаешь — становишься очень обаятельной, — парировал я. — Кое-что знаю. Мне нравится! О! А еще — у тебя трансмутация! Это не банальная пиромантия или телекинез! Это — эксклюзив! Ты — уникальная, Ермолова!

— Ну, вот откуда ты такой взялся, м? — она вздохнула и посмотрела на меня странно. — Миша… Миха, ну, может, не надо оно тебе?

Ее взгляд был чуть ли не умоляющим. Да что за дичь тут происходит? У меня почему-то на сердце защемило, мне стало как-то жаль. Не знаю, чего или кого жаль. Элю? Себя?

Ладно, я кое-что уже знал про Ермоловых. Они — темные! Не путать с некромантами. Тьма — суть разрушение, поглощение энергии, отсутствие жизни, света и всяческого прогресса. Сплошная аннигиляция, регресс и черная пустошь вместо цветущих садов. Темные наряду с пиромантами — самые востребованные из военных магов, лучшие штурмовики и чистильщики. Ермоловы — бойцы хоть куда. Жесткие, агрессивные, пожалуй — самые склочные и задиристые из знатных родов Государства Российского. Если не в десятку, то в двадцатку сильнейших кланов точно входят. Ну, и что? Что с того? Почему она так смотрит?

— Давай пробовать рамбутан? — предложил я.

Она потерла носик ладошкой и сказала:

— А давай!

И мы съели рамбутан и мангостин, и поболтали об экзаменах, и обсудили учителей и преподов. А потом Ермолова рассказала, что из-за проблем с концентрацией у нее не всегда получается трансмутировать то, что она хочет. Иногда вместо запланированного прилетает какой-то случайный образ из головы! Например, она как-то хотела превратить брючный костюм в платье, как у Эссириэ Ронья — Лесной владычицы, а получился костюм зебры!

— Выглядела как полная дура, — сказала она. — Думала, от стыда сквозь землю провалюсь. Человек сто на это смотрело!

— Я думаю, ты была самой симпатичной зеброй, — стараясь не засмеяться, предположил я. И очень вовремя заметил процессию, идущую от ворот кампуса к административному корпусу: — Гляди! Рикович, похоже, привел своего ценного специалиста!

Любопытство съедало меня, и я вскочил со скамейки и выглянул из-за кустов. Иван Иванович решительно двигался по дорожке, следом за ним топал настоящий великан! Он был огромен, мускулист, синекож, и изо рта у него торчали клыки — нижние и верхние, как у всех орков. Ботинки гиганта, наверное, достигали пятьдесят какого-нибудь размера, ростом в нем было метра три или около того. Мускулистые руки напоминали ковши экскаватора, а ноги — колонны средних размеров дворца. Кожаная жилетка, широкие штаны с карманами и куча разных бус, фенечек, амулетов, прибамбасов и цацек составляли его костюм. В руках он держал колотушку, обмотанную синей изолентой, и огромный бубен! Вот это да! Вот это — интересно!

Я протянул ладонь Эле:

— Идем скорей смотреть на специалиста!

Она без смущения ухватилась за мою руку и встала с лавочки, выглядывая из-за кустов рядом со мной.

— Это — тролль! — сказала она. Руку ее я не отпускал, а она и не забирала. — И более того — тролль-шаман! Ордынский! Видишь — у него Белая Длань на бубне!

— Никогда раньше не видел троллей… — я пораженно наблюдал за синекожим великаном, который удивительно легкой для его габаритов походкой дефилировал мимо. — Пошли смотреть!

И мы стали красться следом, держась за руки.

Зрелище привлекло не только меня и Элю — я видел, как вокруг главного корпуса собирались студенты из окрестностей. Выходцева со Святцевой, Розен с той фиолетововолосой целительницей, Строев со Щавинским, еще какие-то ребята и девчата… Тролль — очень редкое явление природы, всякому охота поглазеть!

— Титов! Хватит шариться по кустам! — рявкнул Рикович. — Иди, показывай нашему приглашенному специалисту место происшествия!

И как только высмотрел меня? Я с сожалением отпустил руку Ермоловой и вынырнул из зарослей черемухи один. Не знаю — чтобы не подставлять ее, наверное. Мне всегда казалось, что держать девушку за руку — это уже что-то значит. Получается, между нами что-то было? Может, я ей даже в какой-то степени нравлюсь? В смысле не просто как интересный человек, а как парень, мужчина… Да ну, вряд ли! Или все-таки…

— Здрасьте, — сказал я, подходя к троллю и задирая вверх голову. — Меня Миха зовут, а вас?

— Хурджин, — сказал тролль и протянул руку для рукопожатия.

Я говорил, что его руки похожи на ковши экскаватора? Подтверждаю. Рукопожатие было такое, будто здороваешься с экскаватором.

— Так-то пошли, Миха, место изгнания смотреть, — проговорил он. — Я там пролезу?

— Потолки высокие… — задумался я. — А вот в двери туалета — вряд ли…

Мы шли к корпусу и общались, как два старых знакомых: я — и этот синекожий страшный великан.

— Дело было в мужском туалете. Я услышал слово «изыди», а потом завоняло дохлятиной…

— А где, однако, ты нюхал дохлятину? — поинтересовался тролль.

— Я в усадьбе в лесу жил, на нас напали один раз, но уруки из охраны всех убили и за ноги по лесу развешали, воняло именно так, — пояснил я. — Хотя мне в лес ходить запрещали, но — я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…

— Так-то путресцин и кадаверин, — глубокомысленно изрек Хурджин. — Не сера. Значит — не демон. Значит — мой профиль.

Он согнулся в три погибели, двигаясь по лестнице и коридорам, и, кажется, пол под ним прогибался. Мы прошли в туалет, и тролль стал тыкать пальцем в стену и принюхиваться. А потом взял — и лизнул декоративную штукатурку! Язык у него был громадный, просто ужас.