Миротворец. Дипломатия Кланов (СИ) - Пламенев Владимир

София сидела, поджав губы. Побледнела. Её устраивало, пожалуй, всё в этом предложении, кроме одного…

— Я не желаю становиться вашим политическим инструментом, — заявила она спустя несколько секунд. — Я не буду выходить замуж за вашего сына.

— Очень жаль, — мягко подметил Франкопан. — В таком случае у меня нет никаких гарантий, что вы будете учитывать интересы моего клана и моих французских партнёров. А раз так, мне будет проще просто не вмешиваться. Договорюсь с Кнежевичем, когда он воздвигнет своё знамя на пепелище столицы. Всего доброго, Ваше Высочество.

И, не говоря больше ни слова, он встал и развернулся к выходу.

Глаза княжны распахнулись в удивлении. Она не ожидала, что Франкопан будет настолько решителен. Ни капли неуверенности, с которой на неё смотрел Непчич.

— Вы совершаете предательство! — крикнула она, но Франкопан даже не замедлился.

Пожалуй, сейчас был мой ход.

— Дешёво блефуете, граф! — бросил я ему вслед. — Как думаете, господам французам будет интересно узнать об участии вашего бастарда в одном занятном инциденте в Милане два года назад?

Тут Франкопан остановился и бросил через плечо:

— Дешёвая манипуляция, господин Добрынин. Моим иностранным партнёрам известно гораздо больше, чем Вы думаете. Тут он повернулся, обнажив свои зубы в улыбке, которая напоминала оскал безумного хищного зверя. — И они не просто знают! О, нет! Неужели вы считаете, что мой сын оказался там случайно? И что случайно это восстание было раздавлено французским сапогом? А самостоятельность Североитальянского Протектората была урезана? Вы не так хороши, как думаете, если рассчитывали припугнуть меня этой… дешёвкой.

Он захохотал так, что у мягкосердечного человека могла застыть кровь в жилах.

— До встречи на руинах Загреба! — бросил Франкопан и вышел прочь.

— Мерзавец! — прошептала София, глядя ему вслед.

— Не просто мерзавец, а игрок, — сказал я, выдыхая. — Опытный, матёрый. Не играющий в игру, где он не одержит победу.

Таких оппонентов я не любил больше всего. Потому что они никогда не отступят со своих главных позиций… потому что я сам был точно таким же.

Ну, что, граф Франкопан, значит, ты мой главный соперник в этой игре?

Этот раунд остался за тобой.

Готовься к реваншу.

— Что делать? — голос Софии дрогнул. Она вцепилась мне в руку и посмотрела на меня, как растерянный ребенок. — Нельзя допустить сражений… я не могу допустить, чтобы город залили кровью! Отец не простит мне этого! Я не хочу, чтобы он вернулся на руины! Что мне сделать, Виктор⁈ Кому мне сказать? Может… — она бросила паникующий взгляд вслед ушедшему Франкопану. — Может, я зря отказалась? Может быть…

— Нет, — отрезал я. — Не зря. Возможно, брак решил бы часть проблем, но это бы поставило крест на вашей династии. От Анте Франкопан бы избавился. А если бы вернулся Ваш отец, то и от него тоже. С такими, как Иван Франкопан, нельзя искать компромиссы, если не умеешь играть в политику лучше, чем он. Таких можно только давить. Потому что иначе они никогда не будут видеть в тебе настоящую силу, — стальным голосом произнес я и встал.

— Виктор, а что делать? Кнежевич ведь уничтожит город! Они с Непчичем устроят побоище! — её мелодичный голос сорвался на крик.

— Устроят, — согласился я. — Если мы не используем наш последний шанс, Ваше Высочество.

— Шанс? — спросила она с робкой надеждой.

— Да, шанс, — я протянул ей руку. — Идемте. Нужно обратиться за помощью.

— Но кланам никогда не…

— Не к кланам и не к иностранным державам, София.

— Тогда к кому?

— Народ Иллирии, Ваше Высочество.

Ее зеленые глаза расширились еще больше.

— Мой граф, — в рабочий кабинет Михаэля Кнежевича, во дворце Зринских, вошёл немолодой, но крепкий офицер его гвардии. — Ваша гвардия вошла в западные, южные и юго-восточные пригороды. Силы городского гарнизона отступают, после первых столкновений. Через четыре часа изолируем восточную часть и все основные транспортные артерии будут в наших руках.

Михаэль Кнежевич кивнул ему. На столе перед ним была развёрнута карта города.

— Противник закрепился в центральных районах, — произнёс Кнежевич. — Он заманивает нас на укреплённые позиции, надеясь высидеть в обороне до политического решения. Придется выбивать его огнем и сталью.

— Мы выполним любой приказ, Ваше Сиятельство.

— Знаю, — Кнежевич взял указку и стал выводить ею линии по городской черте. — Воспользуйтесь тактикой малых групп, — указал на главную дорогу Загреба. — Здесь нанесём отвлекающий удар. Малые отряды боевых магов протиснутся сквозь оборону и парализуют их коммуникации. Они даже не поймут, что случилось и будут дезориентированы. Паника, хаос, — глаза Кнежевича азартно загорелись. — Затем главные силы сомнут их вот здесь, — он выделил ещё район. — И рассекут оборону на части. Больше недели не продержатся даже самые стойкие, а большинство сложит оружие уже завтра!

Но его план был прерван голосом помощника:

— Ваше сиятельство! Ваше сиятельство!

— Что там еще? — волком взглянул на него Кнежевич.

— Княжна София вышла в эфир.

— И что? — Кнежевич не впечатлился и вернул взгляд на карту. — Пусть говорит что угодно. Все уже решено. Скоро люди забудут о том, что она существует. А когда мы вытащим ее из посольства, ей останется только покорно выйти за Анте замуж. А для Иллирии начнётся новая эпоха.

— Но она не просто говорит. Она призывает.

— Кого? — спросил Кнежевич. — Кого и к чему? Франкопана? Этот скользкий червь никогда не бросит мне открытый вызов.

— Нет. Она призывает жителей Загреба выйти на улицы, чтобы поддержать ее власть.

— Жителей? — переспросил Кнежевич. — Каких еще жителей?

Его помощник пожал плечами.

— Простых людей.

— Что⁈ — воскликнул он. — Какого черта? — он откинул указку и двинулся к ближайшему компьютеру. — Живо включить мне трансляцию!

Но она уже завершилась. Оставались только записи, десятками копий распространённые по хорватоязычному интернету. И у каждого были просмотры. Много просмотров.

— Когда она это сделала⁈ — Кнежевич схватил помощника за воротник и подтянул к себе, прожигая взглядом.

— Два часа назад, Ваше Сиятльство, — почти спокойно отчитался помощник. Кнежевич откинул его, включая запись.

И то, о чём говорила княжна, ему не понравилось. Потому что она называла его предателем, а всех жителей столицы — звала выйти на улицы и поддержать солдат гарнизона, защищающих Загреб от… «кровожадного безумца Михаэля Кнежевича».

А под конец её речи, включилась аудиозапись, на которой говорили два голоса. И оба Кнежевич узнал.

' — Народ бы с Вами не согласился.

— Под народом вы понимаете ту аморфную массу, которая готова вешать себе на уши любую лапшу, которая заставляет их чувствовать себя чем-то большим, чем простая обслуга⁈ Если да, то мнение этого народа меня не интересует. Есть только государство и его интересы. Остальное — блажь для клинических идиотов.'

Первый голос принадлежал Виктору Добрынину. А второй — самому графу Кнежевичу.

— Что это… — прохрипел Кнежевич, как только трансляция остановилась.

Его помощник замер. Потому что он тоже узнал эту аудиозапись. Именно её вчера прислал неизвестный на личную почту графа Кнежевича. И именно её помощник отправил своему господину, но тот её даже не прослушал, отмахнувшись.

Единственное, что сейчас помощник мог сделать — это молиться предкам, надеясь, что Кнежевич о ней не вспомнит.

— ЧТО ЭТО ТАКОЕ⁈

— Как их много… — прошептала София, глядя в окно автомобиля. Сотни людей стояли на улицах, махая руками и выкрикивая отрывки из государственного гимна. Многие улыбались и бросали ей цветы или поделки из цветной бумаги. Голос Софии вздрогнул. — Если Кнежевич нападёт сейчас, то они все…

— Не нападёт, — твёрдо сказал я. — Это похоронит его репутацию и без того основательно испорченную, — в том числе моими усилиями.