Когда всем страшно - Форст Мира

– Заклей, – от страха не сразу дошло до меня, что чудовище сует мне в ладонь пластырь.

Я выхватила у него чудесное изобретение, стараясь не дотронуться до пальцев вампира.

Отвернулась, отошла на всякий случай подальше и только теперь приподняла подол юбки до самых колен. Как можно быстрее наклеила липкие ленточки. Люди боятся открытых ран, когда поблизости вампиры, страх сподвиг самых умных из нас создать средство скорой помощи – пластырь. Удивительно, что Эйлертон носит его с собой. Я тоже всегда ношу, но сегодня моя сумка осталась в учебном классе.

– Готово, – обернулась и вздрогнула. Он, оказывается, стоял за моей спиной. Эта бесшумность вампирская напрягала ужасно.

Ничего не сказал. И за руку больше хватать меня не стал. Весь дальнейший путь подстраивался под мой шаг. Думаю, его раздражала подобная медлительность. Я надеялась, что он вконец разозлится, да отпустит меня восвояси.

– Я ведь велел тебе прийти, – через некоторое время заговорил Никлас.

– А почему я должна тебя слушаться?

Одна бровь на лице лорда поползла вверх, изображая веселое недоумение.

– Хотя бы потому, что я питаюсь человечьей кровью.

– И как? Вкусно?

Никлас расхохотался. А я даже остановилась, изумленно глядя на него. Когда он так смеялся, то выглядел самым обычным человеком.

– Ты мне нравишься, малышка Гройсс. Идем. Близко уже.

– Мне не нравится тебе нравиться.

– Понимаю. Но ты не спрячешься от меня, Виталина. Запомни это. Зачастую люди пытаются жить в той реальности, которой больше нет, делают вид, что ничего не случилось. Только это не так. Для нас не существует преград.

– Я не знала другой реальности, кроме той, в которой живу. Вы лишили меня такой возможности – знать мир прежним. Все мои знания ограничиваются чужими воспоминаниями и тем, что написано в учебниках.

Мне было, что еще сказать ему, но из головы разом вылетели все речи. Обогнув высокие ели, передо мной открылась панорама замка.

Я совсем не ожидала увидеть того, что увидела. В моем представлении рисовались мрачные руины. Когда-то на этой земле жил польский магнат. Наследники не захотели селиться в такой глуши и уединении, поэтому стены постепенно ветшали. Папа рассказывал, что, будучи мальчишкой, иногда лазил в полуразрушенном строении вместе со своими приятелями, хотя родители и запрещали им там бывать, так как существовала опасность получить камнем по голове.

Теперь никаких руин и обвалов.

Отделанный белым кирпичом ладненький замок словно выплывал из реки, возвышаясь на каменном острове. Лазурные крыши островерхих башен окутывал легкий туман, а к стенам подбирался зеленый хвойник. Сразу вспомнился набросок Оскара – таинственное поместье, выглядывающее сквозь кружащую листву. Уж не вампирское ли жилище представлял в своей голове Лужиц, когда водил пером по бумаге?

– Кто восстановил замок? – поинтересовалась у Никласа.

– Тебе нравится?

– Нравится, – ответила честно. – Неожиданно. Он выглядит уютно. Во всяком случае, со стороны фасада.

– А как ты себе представляла замок?

– Мрачным. Черным. Никак не светлым.

– Значит, ты удивлена, – улыбнулся вампир.

– Озадачена. И ты не ответил на мой вопрос.

– Мы сами его восстановили, – соизволил он сказать. – Вчетвером.

Я слышала о физической силе вампиров. Но, одно дело слышать и представлять себе кого-то типа атлета из бродячего цирка, совсем другое, воочию увидеть дело рук нелюдей. Они не просто сильные. Существуют ли вообще границы их силы?

– А как вампира убить? – сорвалось с моих губ само собой.

– Так я тебе и сказал, малышка Гройсс, – насмешливо глянул в мою сторону Никлас.

– Хватит называть меня малышкой. Мне, между прочим, уже двадцать один год.

– Самое время замуж, – остановился он у клумбы с красными розами, поджидая, когда к нам подойдут Диана с Оскаром.

– Точно. Вот только закончу семинарию и сразу выйду, – заметила Люсию на высокой приставной лестнице. Подруга снимала яркие гирлянды, запутавшиеся в сосновых лапах. Она тоже увидела меня, широко улыбнулась и помахала рукой.

– А что, есть жених? – полюбопытствовал Эйлертон.

– А тебе какое дело?

– Дерзкая девчонка, – проворчал Никлас. – Иди, помогай девице Кан.

– Еще чего, – надеюсь, в моем взгляде отразилось достаточно гнева. – Я не стану прислуживать вампирам. Довольно и того, что сдаю кровь для вас.

Он не успел ответить на мой выпад. К нам приблизилась Диана.

– Никлас, так ты все-таки привел к нам дочку фабриканта? – открыто разглядывала она меня.

Диана была красивой девушкой с нежными чертами лица. Ее длинные черные волосы блестящим каскадом спускались ниже лопаток, пушистые ресницы обрамляли темно-зеленые глаза, а припухшие губы делали ее внешность немного кукольной. И, если я прекрасно могу себе представить, как убивает Никлас, то видеть в роли убийцы Диану Сворбуж никак не получается. У нее странные предпочтения в одежде, все ее наряды насыщенной черной палитры. Так что Оскар оплошал со своим салатовым кафтаном.

– Виталина, я предупредил, что у тебя болит живот, – виновато глянул на меня журналист. – Но он не поверил, – кивнул Оскар на Эйлертона.

Понятно теперь, отчего вампир появился в классе таким злым. Побывал, вероятно, в моем доме, а Эмили и не осмелилась соврать, сказала страшному визитеру, где меня искать.

– Да. Болит живот. А теперь еще и ноги, – сочинила причины, по которым никак не смогу участвовать в приборке.

Мои ноги неожиданно оторвались от земли, и я оказалась на руках у Никласа.

От потрясения, испуга и возмущения из моего горла вырвалось ругательство.

– Ай-яй-яй, фройляйн, – нес меня вампир в дом. – Кто же научил тебя нехорошему словечку? Уж не жених ли твой?

– Поставь. Зачем так сделал?

– Ты сказала, у тебя болят живот и ноги. Значит, тебе следует отдохнуть. Полежишь на диване, пока твои друзья закончат работу, – плечом открыл он высоченную дверную створку.

Огромный холл заливал солнечный свет, его теплые пятна лежали на полу, стенах, и Никлас спокойно ступал в эти пятна. Еще одно заблуждение, будто вампиры избегают солнца. Или так было раньше? А человечество столкнулось с каким-то новым видом?

Из холла вело несколько лестниц, но Эйлертон не стал никуда подниматься, вышел на застекленную веранду, обставленную для приятного времяпрепровождения. Здесь даже камин имелся.

– Ложись. Я тебе воды принесу, – опустил он меня на диван, обитый бирюзово-кремовым гобеленом.

Стало сильно не по себе. Я могла понять, отчего вампир явился за мной в семинарию. Разозлился неповиновению человечки, решил показать, кто тут хозяин. Но заботливый вампир? Или он злопамятный? Придумал какую-нибудь месть и теперь притворяется.

Испугавшись того, что он сейчас вернется, закрыла глаза. Притворюсь спящей. Но тотчас подскочила. А вдруг укусит?

– Боишься? – раздалось бархатное за моей спиной. Ну вот опять. Подкрался незаметно. Приятный у него голос, ничего не скажешь.

– У тебя была масса возможностей убить меня, пока мы сюда шли. Вряд ли ты тянул время для того, чтобы испачкать кровью великолепный диван.

– Не собираюсь я тебя убивать. Пей, Виталина, – дал он мне прозрачный бокал. – Вода из родника.

Не стала благодарить. Не хотела быть с ним вежливой. Но воду выпила.

– Отдыхай. Я позову, когда твоя компания соберется домой, – забрал Никлас пустой бокал и оставил меня одну.

Странно. Странно он себя ведет. Притащил в свой дом. А теперь – отдыхай?

Стресс от общения с вампиром мешал связно мыслить, я вновь закрыла глаза и не заметила, как задремала.

С детских лет меня преследует один и тот же сон. Других я не вижу. Крылатый демон протягивает ко мне руку. На каждом пальце длинный коготь. Демон из снов растет вместе со мной. Меняется. Поначалу это был обычный чертенок с маленькими рожками. Затем он превратился в юношу. Теперь мужчина. Маленькие смешные рожки уступили место витым рогам. Я привыкла к этому всегда черно-белому сну, он совсем не пугает меня. Этот демон как будто не желает мне зла. Я даже расстраиваюсь, когда он не появляется слишком долго.