Когда всем страшно - Форст Мира

– Вита, – вздрагиваю оттого, что в сновидение вторгается бархатный голос.

Распахиваю глаза. Никлас нависает надо мной, смотрит в упор.

– Тебе снился кошмар?

– Нет. С чего ты взял? – отвожу свой взгляд от его лица и быстро сажусь, немного запутавшись в пледе. Это он меня им укрыл? Или покрывало уже было на диване, когда я засыпала?

– Ты ворочалась слишком беспокойно.

– Это из-за незнакомого места, – не собиралась рассказывать ему ни о сновидении, ни о том, что демон сегодня впервые появился в красно-черном обличье.

***

Оскар правил лошадьми. Люсия без умолку трещала. Выплескивала взахлеб свои эмоции.

– Как жаль, что меня внутрь замка не пустили.

– Но я все равно много увидела.

– А ты, Виталина… Как могла заснуть и не рассмотреть все тщательно?

Я ее не слушала. Черно-красный сон вывел меня из равновесия.

– Виталина… Ау. Я с кем говорю?

– Что? – непонимающе уставилась на подругу.

– Я говорю, хорошо, что Памела и Феликс уехали в свадебное путешествие. Памела кажется мне агрессивной. Вдруг на Оскара напала бы за его шаржи?

– Да, хорошо, что уехали, – поддакнула я, все еще находясь во власти черного демона с алыми глазами из моего сна.

ГЛАВА 4. ВЛЕЧЕНИЕ

– Никлас, ты увлекся этой девушкой? – не дала Диана скрыться мне раньше, чем она устроит допрос.

Сестра Феликса стояла у двери моей комнаты, уперев руки в бока. Вся ее поза выражала недовольство.

– Если и так, то что? – был я на голову ее выше, отчего мне не составляло труда доминировать над ней.

– Почему ты не можешь увлечься мной, Никлас? Почему человечка?

– Диана, я же не могу заставить себя испытывать к тебе влечение, – возвращались мы к разговору, который возникал регулярно. – И почему именно эта человечка не могу тебе объяснить. Я и сам не знаю.

– То есть ты признаешь, что увлекся ею? Хотя, зачем я спрашиваю? Иначе не помчался бы в город, когда она не пришла. Еще и на руках ее таскал. Ноги у нее видите ли устали… Неженка какая.

– Диана, иди к себе и не лезь в мои дела, – отодвинул ее в сторону, взялся за бронзовую ручку двери, но меня остановил нехорошо прищуренный взгляд вампирши. – Не смей ей вредить, Ди, – предостерег девушку.

Я и сам не ожидал от себя подобной реакции. Настолько острой, когда тело реагирует импульсивно на источник угрозы. Причем угрозы не для меня, а для человека.

– А то, что? – с вызовом спросила она.

– Феликс узнает о некоторых твоих проделках, – напомнил кое о чем, что младшая Сворбуж скрывала от старшего брата.

– Ты не скажешь ему.

– А ты не станешь обижать Виталину Гройсс. Поняла, Диана?

– Поняла, – фыркнула она, стремительно разворачиваясь, хлестко ударяя меня по лицу кончиками своих жестких волос. – Надеюсь, ты быстро наиграешься со своей новой игрушкой! Надеюсь, все же рано или поздно угомонишься и признаешь меня своей парой.

Быстро ли наиграюсь? – думал я о Виталине, переодеваясь ко сну. Спать было совсем не обязательно, но мне нравилась возможность видеть сны. Всем вампирам это нравилось, потому что сны являлись из прошлой жизни, позволяли не забывать, кем мы когда-то были,

Я не сразу уснул. Образ светловолосой девушки преследовал мое сознание. К ее качествам, привлекшим меня ранее, добавились смелость и независимость. Она была смелой и не желала подчиняться.

Не имело смысла скрывать от себя тот факт, что Виталина влекла меня. Влекла сильно и как-то иначе, чем мои прежние симпатии. Те человечьи девушки вызывали обычную жажду утехи, на них реагировало тело. Какой-то особый запах привлекал меня, и девчонкам было уже не скрыться от участи моей игрушки.

К Вите тянуло по-другому. Это странно, но я ощущал потребность в том, чтобы позаботиться о ней. В ее холодных, как айсберг, глазах, скрывалось много тайн, которые хотелось разгадать. И пахла она гарденией. Волнительный сливочный запах до сих пор на моей коже. Он вынуждает меня вновь и вновь втягивать носом воздух. Когда сегодня она поранила коленки, волнующий аромат смешался с запахом крови, и я был близок к тому, чтобы навсегда потерять возможность добиться расположения девушки. Еще одна странность – обычно меня не интересует взаимность игрушки, а в случае с Виталиной налицо желание ей понравиться. Пока явно в том не преуспел.

Надо бы выяснить у Оскара, о каком женихе она болтала, посмотреть, что за парень. Узнаю заодно, какой мужской типаж ее привлекает.

Ранним субботним утром большинство людей предпочитают проводить время в своих постелях. Лужиц не исключение. Пришлось будить.

– Эйлертон, ты что-то зачастил, – сонно буркнул журналист. – И зачем окно открыл? Холодно.

– Сегодня день будет теплым, – сел я в кресло, скрестив руки на груди.

– Так то днем, а сейчас утро, – возразил Оскар, не спеша вылезать из-под теплого одеяла. – Не мог через дверь зайти?

– Прекращай ворчать. Диана не любит ворчливых парней.

– Да? – сразу спала сонливость с его лица. – Это она тебя прислала?

– Нет, – пришлось погасить щенячье воодушевление. – Но могу помочь устроить встречу с ней.

– А… Тебе что-то нужно, – догадался он.

– Кто жених Виталины? – не получилось спросить у меня как бы между прочим, вышло требовательно и даже зловеще.

– Отстань от нее, Никлас, – исподлобья взглянул на меня Лужиц.

– А ты можешь от Дианы отстать? – напомнил о его тайной одержимости.

– Ладно, – вздохнул журналист. – Ты все равно узнаешь. Какая разница от кого. – Это Петер Штемпп.

– Сын лавочника? – вспомнил я и старшего Штемппа и его отпрыска, бестолкового парня, прожигающего отцовские деньги. Всех достоинств – он красавчик. Меня разочаровало, что Виталина сделала такой недостойный выбор.

– Он самый, – подтвердил Оскар. – Только я не совсем уверен, что Петер действительно прям жених.

– Что это значит? Не говори загадками, – рассердился на него за такие невнятные пояснения.

– А то, что Штемппы свататься приходили, когда Вита только в Форст вернулась. И господин Фьель дал свое согласие, но с условием, что дочь сначала обучение в семинарии окончит. В общем, этот Петер частенько захаживает сюда, но Виталина с ним холодна. Потому я и не уверен, дойдет ли дело до алтаря. Если она захочет, то уговорит отца отменить свадьбу.

– Так Штемпп – это выбор не самой Виты, а ее отца? – все-таки не ошибся я в девушке.

– Безусловно. Господин Фьель много лет приятельствует с родителями Петера, потому и не отказал.

– Ясно. Можешь спать дальше, а я пошел.

– И как мне теперь уснуть, по-твоему? Разбудил спозаранку, – кинул он в меня подушкой.

Я выставил кулак, ткань наволочки треснула длинным разрезом. Пол стал превращаться в гусиное покрывало.

– Эйлертон, ах ты гад! – спрыгнул Оскар с кровати и швырнул в меня теперь горсть перьев.

Я запрыгнул на подоконник, но последующие слова парня удержали меня от бегства.

– Если уберешь за собой, скажу, где можно Виталину найти.

– А она разве не дома?

– По субботам Вита рано утром уходит в городской розарий, помогает ухаживать за цветами.

– Не зря к тебе приходил, – все же спрыгнул на землю.

– Эй! А перья убрать?

– Попроси служанку.

В такой час в розарии было тихо, если не считать шелеста листьев и трели птах. Целый ботанический сад с петляющими аллеями и укромными альковами.

Виталину обнаружил среди плетистых кустов, длинные ветки с цветами розово-абрикосовой расцветки и темной, блестящей листвой распадались в разные стороны. Девушка обрезала низинные побеги и листья, подготавливая розы к зимовке.

Распущенные волосы лезли ей в лицо, и я, не подумав, отвел пряди в сторону. Пальцы ощутимо кольнуло, а Вита вздрогнула. Я напугал ее. Но мне так понравились ощущения мягких локонов в своих пальцах, что намотал одну прядку на ладонь. Внутри обожгло пламенем. Пламя касалось горла и пробуждало нечто первобытное. Да уж… подобного влечения не испытывал никогда, ни в своей человечьей жизни, ни в иной, бессмертной сущности.