Крафтер II (СИ) - Ладыгин Иван

— Это чрезвычайное, барон! — перебил он с паникой в голосе. — Диверсия! Всё пошло под откос!

Я резко сел и сразу пожалел об этом. Мигрень врезалась в череп, будто кто-то пытался выбить заклинание из моей головы молотком. Где-то на полу неподвижной кучкой валялся Плюм. Он даже не шевелился, только уши едва заметно дёргались во сне. Похоже, мы оба вчера отлично отметили «холостяцкий вечер».

— Подробнее, — выдохнул я.

— Дорога, барин! Та самая дорога, что делали деревенские! Вся испорчена! Кто-то ночью ее раскурочил, завалил часть деревьями, а кое-где и вовсе вырыли траншеи, как будто под налет артиллерии готовились!

— Великолепно, — пробормотал я, вставая и натягивая рубашку.

— Это не все! Строительство магазина у фонтана застопорилось! Бандиты! Бригадир говорит, что в курсе, кто это, и не имеет желания с ними связываться. Опасные люди! Один кирпич бросили в прораба!

— Промахнулись?

— Да, барин. Но он в отпуск попросился сразу.

Я застонал, глядя на отражение в зеркале. Растрепанный демон с примятым лбом и глазами, будто замороженными в водке. И это — я.

— Я надеюсь это всё?

— Нет, барин… — голос Григория стал тише. — По территории бродят какие-то мутные личности. Странные. Говорят, один в цилиндре был, другой — в чёрном фраке и с чемоданом. Еще нескольких видели лишь издалека. Ходят по вашей земле будто у себя дома.

— Наши люди что?

— А кто, барон? Вы же пока охрану не набрали. Марфа только за шваброй погналась, но…

— Ясно, — отрезал я, — скоро буду. — и сбросил звонок.

Мир не собирался давать мне ни минуты покоя. Я повернулся к Плюму:

— Подъём, пушистое недоразумение. Нас грабят. Убивают. И копают что-то у нас на земле.

Плюм что-то всхрапнул, хрюкнул и медленно втянулся в форму пушистого ёжика с антеннами. Он уже знал — это утро не сулит ничего хорошего.

Я быстро оделся, наскоро откинул волосы назад и одним глотком влил в себя остатки вчерашнего кофе, который каким-то чудом не испарился за ночь. В комнате царил разгром, как после хорошей бури — что-то вроде апокалипсиса в миниатюре. Плюм, всё ещё сонный, повис у меня на плече, как шарф из живого облака.

— Ладно, Плюм, хватит вальяжничать. В путь.

Набрав номер Матвея Семёныча, я не стал церемониться:

— Матвей, запускай птичку. Мне нужен самолёт.

— Самолёт? — отозвался он с тяжким вздохом, будто я только что предложил продать фамильный сервиз. — Вы хоть представляете, сколько стоит поднять его в воздух, барон?..

— Представляю. И сейчас это меньшее из зол. Так что прошу — без этих стенаний. Мне надо быть в Севастополе сегодня.

— Ну… будет сделано, конечно, раз вы настаиваете… но я всё-таки запишу это в книгу расходов… жирным.

— Запиши заглавными. — я отключился, прежде чем он начал бурчать громче.

Спустившись в холл гостиницы, я ловко расправился с бумагами, расплатился за номер и попросил администратора:

— Вызовите мне такси. До частного сектора аэропорта, будьте добры.

Та, похоже, узнала меня, потому что взгляд у неё был одновременно тревожный и любопытный. Ну да, человек, с которого недавно сняли все обвинения в предумышленном убийстве вызывает интерес.

Через пару минут я уже сидел в салоне машины, удобно устроившись на заднем сиденье. Открыл контакты, нашёл нужный номер и набрал.

— Вольфганг? Это Морозов.

— Барон! Весьма вовремя. У нас тут возникла… ситуация.

— Сегодня прилетаю. Встречаемся у фонтана. Хочу взглянуть на стройку и разобраться с… ситуацией.

— Принято, барон. Буду ждать. С молотком. И, на всякий случай, с каской.

— Молодец. До встречи.

Связь оборвалась. Я откинулся назад, глядя в окно. Город за стеклом уже начал отдаляться, как и спокойствие последних суток.

Пробки в столице напоминали магическое проклятие — вечные, безжалостные, совершенно не поддающиеся логике. Я мог бы поклясться, что некоторые машины стояли на одном месте ещё со вчерашнего дня. Водитель выдал всё, что умел: и «змейку» по полосам, и сердитое бибиканье, и даже угрожающее подмигивание встречным. Помогало слабо.

Но, в конце концов, мы добрались.

Я расплатился, кивнул таксисту и вышел к частному сектору аэропорта. Мой самолёт уже стоял на взлётной полосе, со свеженарисованным гербом Морозовых на борту. По-любому Алиса постаралась, молодец.

Поднявшись на борт, я наконец смог перевести дух. Дождавшись, когда «птичка» взлетит, я успел умыться, побриться и натянуть свежую рубашку — это было почти терапией. Я с удовольствием съел что-то горячее из бортового меню — на удивление приличный омлет с зеленью и поджаренным хлебом. Плюм, вяло висящий на спинке кресла, оживился, когда я предложил ему кусочек сыра. Принял с достоинством, будто лорд, получивший свою долю.

Немного вздремнул — вот это уже было роскошью. На тридцать минут я забыл, что творится в Севастополе да и вообще в мире.

Приземление прошло мягко. Как только колёса коснулись земли Севастополя, я почувствовал, как привычный ток напряжения прошёлся по телу. Дом. Почти.

У выхода из аэропорта меня уже ждало такси. Заказал его ещё Матвей — в этот раз он не скупился. Машина была новая, кондиционер работал, водитель был молчалив. Просто праздник.

— К фонтану, в центр. — коротко сказал я, откинувшись на сиденье.

Впереди ждал Вольфганг, бригадир. И если кто-то вздумал портить мне стройку, то сегодня они узнают, что у фонтана может быть не только вода… но и кровь.

Как только я вышел из машины и сделал пару шагов в сторону фонтана, мои глаза быстро пробежались по округе. Надежда увидеть хоть какой-то прогресс строительства растаяла мгновенно. Моим глазам открылась унылая картина: кое-где размеченный периметр, наваленные доски и раскиданные стройматериалы.

Но всё это меркло по сравнению с живописной публикой, что оккупировала площадку.

Человек десять, а может и больше. Широкие плечи, татуировки, сигареты в зубах и пластиковые бутылки с пивом. Кто-то нагло раскачивался на складной табуретке, кто-то лузгал семечки, плюя скорлупки прямиком на землю, кто-то в голос обсуждал «телочек с четвёртого». Всё происходящее было настолько вызывающим, что я даже слегка порадовался — значит, не прячутся. Значит, можно будет оторваться без лишних недомолвок.

Вольфганг,с недовольным лицом, уже стоял у строительного вагончика, облокотившись на доску.

— Смотрите, какая у нас тут «бригада». — пробурчал он. — Нахальные, как три бутылки самогона. Мы с ребятами даже к бетономешалке подходить боимся — прошлый раз рабочего чуть не утопили в цементе. Шутки у них такие.

— Понимаю, — кивнул я, разглядывая одного из братков, который, не стесняясь, чесал волосатое пузо через футболку.

— И я тебе так скажу, — продолжил Вольфганг, понизив голос, — я давно в этом деле. Мы в таких ситуациях не дергаемся просто так. Но тут… это люди Медведя.

Я замер, а внутри меня что-то нехорошо хрустнуло. Не от страха. От раздражения. Знакомые все лица, одни и те же приёмы.

— Медведь? — уточнил я, хотя знал, что ослышаться не мог.

— Угу, — кивнул он. — Он на Караваева работает.

Караваев. Как мило. Вот тебе и ответ на все вопросы. И дорога в деревню, и этот балаган у фонтана — всё одной цепочкой тянется. Да и прошлые случаи…

Я кивнул, глядя на пивных жрецов, устроивших фестиваль наглости на моей территории. Один из них встретился со мной взглядом, ухмыльнулся, показал жест «два глаза — потом на меня». Я улыбнулся в ответ. Даже помахал рукой. Привычно. Спокойно.

Они ещё не знали, но стройка скоро продолжится. Только, возможно, сначала нужно будет очистить территорию от известковых отложений.

Мне уже порядком надоело решать все самому, точнее своими руками. Кто я на самом деле, артефактор, мать его, или погулять вышел? Я слегка прикрыл глаза, присел на раскладной стул, что стоял рядом с Вольфгангом, и мысленно потянулся к ментальным связям. Вибрация артефактов была мгновенной, как будто они только и ждали сигнала.