Город потерянных душ - Клэр Кассандра

— И это всё?

Нет… Целуя его, она хотела забыть обо всем, но главное о том, зачем она здесь.

Но это была очень плохая идея.

Джейс неотрывно смотрел на нее, и она вспомнила, как впервые увидела его. Уже тогда он показался ей необыкновенным. Это испытание, подумала она. И возможно, опасное.

— Всё, — наконец ответила она.

Метка Лилит на его коже пульсировала. Он сжал ее бедро и повернул. Теперь она лежала спиной к нему. Кожа Джейса была горячей, словно у него был жар. Она нырнула головой под его подбородок и замерла.

— Ладно, — прошептал он. — Будем спать.

Ее тело постепенно расслабилось, сердце забилось спокойнее. В объятиях Джейса ей было так же уютно, как и всегда. Она закрыла глаза, представляя, что их кровать вырвалась из этой странной тюрьмы и они вдвоем плывут на ней в пустоте. Та к они и уснули. Она уже давно не спала так сладко.

Саймон сидел на кровати в гостевой комнате Магнуса. Он слышал голоса из гостиной. Магнус рассказывал Майе и Джордану, что произошло, иногда с разъяснениями встревала Изабель. Джордан предложил заказать еду в китайском ресторане, чтобы не умереть с голоду, Майя со смехом добавила, что, кроме «Нефритового волка», все сгодится.

Саймон проголодался, и уже появилось тянущее ощущение в венах. Но это был другой голод. Он чувствовал себя полым, будто его выскребли изнутри.

— Саймон? — Дверь открылась, и в комнату прошмыгнула Изабель. Ее черные волосы спускались почти до талии. — У тебя все в порядке?

— Да, все хорошо.

Она увидела рюкзак на его коленях и напряглась:

— Ты уходишь?

— Ну, я и не собирался оставаться надолго, — сказал Саймон. — Прошлая ночь была… необычной. Ты попросила…

— Ага, ясно, — сказала она неестественно бодрым тоном. — Ну, по крайней мере, Джордан сможет отвезти тебя обратно. Ты, кстати, насчет него и Майи ничего не заметил?

— А что я должен был заметить?

Она перешла на шепот:

— Что-то между ними произошло во время поездки. Они воркуют как голубки.

— Это здорово.

— Ты ревнуешь?

— Ревную? — в замешательстве переспросил он.

— Ну, вы с Майей… Вы… — Она махнула рукой, глядя на него сквозь ресницы.

— А… Нет, совсем нет. Я рад за Джордана. Теперь он счастлив, — искренне произнес Саймон.

— Хорошо. — Изабель подняла глаза. — Так ты останешься переночевать, Саймон?

— С тобой?

Она кивнула, не глядя на него.

— Алек ушел забрать одежду из Института. Он спрашивал, не хочу ли я пойти с ним, но… я лучше останусь здесь… с тобой. — Она подняла голову. — Я не хочу спать одна. Если я останусь здесь, ты останешься со мной?

Он видел, что ей тяжело задавать этот вопрос.

— Конечно, — сказал он, пытаясь отогнать мысль о голоде.

В последний раз, когда он попробовал не пить, Джордану пришлось оттаскивать его от Морин, которая едва не потеряла сознание. Но тогда он испытывал голод много дней. На этот раз все по-другому. В конце концов он знал пределы своих возможностей.

— Это было бы здорово…

Камилла ухмыльнулась Алеку с дивана:

— И как же ты ушел? Как тебе удалось обмануть Магнуса?

Алек, сидевший на самодельной скамейке из двух шлакоблоков и деревянной доски между ними, рассматривал свои ботинки.

— Я пошел в Институт забрать одежду. А потом пришел сюда.

Она прищурилась:

— А Рафаэль?

После долгого молчания Алек прошептал:

— Я… я не могу этого сделать. Не могу убить Рафаэля.

Камилла всплеснула руками:

— И почему же? Вы с ним что, близки?

— Да нет, я едва знаю его. Но если я его убью, то нарушу закон. Конечно, я и раньше нарушал закон, но только по веским причинам.

— Фу ты, — воскликнула Камилла, — только совестливого нефилима мне не хватало!

— Прости.

Она прищурилась:

— Прости? Да я тебя… — И осеклась. — Александр, — продолжила она спокойнее. — А как же Магнус? Ведь ты можешь потерять его.

Алек наблюдал за тем, как она движется. Грациозно, как кошка. Лицо ее не выражало ничего, кроме интереса и сочувствия.

— Где родился Магнус?

Камилла рассмеялась:

— Ты даже этого не знаешь? В Батавии. — Она хмыкнула, увидев его озадаченный взгляд. — Ну, в Индонезии. Тогда это была Ост-Индия. Мать у него была местная, а отец — какой-то скучный колонист. Ну… не настоящий отец.

— А кто его настоящий отец?

— Отец Магнуса? Демон, конечно.

— Да, но какой?

— Разве это имеет значение, Александр?

— Мне кажется, — упрямо продолжил Алек, — что это какой-то могущественный демон. Но Магнус не хочет о нем рассказывать.

Камилла со вздохом опустилась на свой диван:

— И что же в этом непонятного? В отношениях всегда должна оставаться какая-то тайна. Непрочитанная книга всегда интереснее той, которую знаешь наизусть.

— Ты имеешь в виду, я ему слишком много всего рассказываю?

Что ж, ценный совет, подумал он. С этой холодной женщиной его объединяет одно — и его, и ее любил Магнус. Наверняка она что-то знает, какую-то тайну, какой-то секрет, который поможет ему избежать ошибок.

— Почти наверняка да. Хотя ты так недолго живешь на свете, Алек, что тебе, наверное, и рассказывать нечего.

— Ну, как я понимаю, твоя тактика скрытности тоже не очень-то сработала.

— Я не так страстно желала удержать его, как этого желаешь ты.

Алек знал, что это плохая идея, но все-таки спросил:

— Что бы ты сделала, если бы хотела удержать его?

Камилла театрально вздохнула:

— Ты еще слишком молод, чтобы понять, что все мы что-то скрываем. Тайны от любимых появляются у нас потому, что мы хотим предстать перед ними в лучшем свете. Но есть и другая причина. Если любовь настоящая, нам хочется, чтобы любимый понимал нас, не задавая вопросов. Настоящая любовь — та, что живет вечно, — это взаимопонимание без слов, и не всегда надо рассказывать о себе.

— Н-но, — начал заикаться Алек, — я думал, он сам хочет, чтобы я был с ним откровенен. Но мне трудно быть откровенным даже с людьми, которых я знал всю жизнь. С Изабель или Джейсом…

Камилла хмыкнула:

— Тому, кто нашел настоящую любовь, больше не нужны другие люди, Алек Лайтвуд. Неудивительно, что Магнус не может открыться тебе. Истинно любящий старается исполнить все желания… Ты слушаешь, Александр? Мои советы ценны, я редко их даю…

Комната наполнилась прозрачным светом зари. Клэри села и стала наблюдать за спящим Джейсом. Он лежал на боку, подложив руки под голову, как ребенок; в синеватом воздухе его волосы казались бронзовыми. На его плече были отчетливо видны шрамы. Клэри считала эти шрамы красивыми. И она знала, что за каждым из них стоит целая история.

Джейс что-то пробормотал во сне и перевернулся на спину. Его рука, на которую была нанесена руна Всевидящего ока, теперь лежала на животе, и над ней была единственная руна, которая совсем не нравилась Клэри, — руна Лилит, связывающая его с Себастьяном. Она пульсировала, как второе сердце.

Тихо, как кошка, Клэри встала на колени, потянулась за кинжалом Эрондейлов и вытащила его из стены. Фотография, на которой они были вдвоем с Джейсом, кружась, упала на пол.

Она снова посмотрела на Джейса и занесла над ним кинжал.

Клэри проснулась, сердце ее бешено колотилось. Комната кружилась, как карусель. Джейс тепло дышал ей в шею. Она закрыла глаза и сглотнула.

Это был сон. Просто сон.

Но снова заснуть у нее не получилось. Она осторожно убрала руку Джейса и встала.

Пол был холодным, и она поморщилась. Нащупав в полумраке ручку на двери спальни, она повернула ее, толкнула дверь… и замерла.

Коридор был ярко освещен. На полу блестели темные лужицы. На одной из стен проступал кровавый отпечаток руки. Кровавая дорожка вела к лестнице.

Клэри покосилась на комнату Себастьяна. Было тихо. Она снова взглянула на кровавый отпечаток. Разве это не знак? Остановись!