Архитектор Душ III (СИ) - Вольт Александр

— Отпадает, — тут же отрезал я. — Во-первых, где мы найдем эльфийку, которая добровольно согласится стать приманкой для серийных убийц-оккультистов? А столичная… сомневаюсь, что пойдет на такое. Они вообще здесь типа «негласно». А во-вторых, даже если найдем, это не сработает. Они не дураки и не будут хватать первую попавшуюся жертву. Они выбирают тщательно. Уверены, что никто не будет искать. Такая показательная «наживка» только спугнет их.

— Но если она будет ходить по городу и орать, что готова отдаться любому оккультисту?.. — не сдавалась Алиса.

— … то ее заберут либо в сумасшедший дом, либо в ближайший бордель, — закончила за нее Лидия с ноткой сарказма. — Нет, Алиса, это слишком грубо. Нужно действовать тоньше.

Она повернулась ко мне, и ее взгляд стал серьезным, анализирующим.

— У тебя же должны были остаться какие-то связи, Виктор. С теми, кто вращается в этих… кругах. Ты же не сам по себе находил эти книги, эти ритуалы. Кто-то тебя направлял. Может, стоит попробовать выйти на них по старым каналам? Прикинуться, что ты все еще «свой», и выведать информацию.

Старые каналы. Если бы они были. Я вспомнил слова гонца. «Мастер». Канал был один. Вертикальный. И этот канал теперь был настроен против меня.

— Ничего не осталось, — покачал я головой. — Все встречи были тайными, анонимными. Никаких имен, никаких контактов. Тупик.

Девушки разочарованно вздохнули. Их идеи —, одна слишком прямолинейная, другая невыполнимая, разбились о суровую реальность. В машине снова повисла тишина, в которой натужно скрипели наши шестеренки головного мозга.

— Вот бы… — вдруг пробормотала Алиса, глядя в мокрое окно. — Вот бы их как-нибудь… заставить напрячься. Чтобы они сами на тебя вышли. Не с угрозами, а… ну, чтобы проверить.

И в этот момент в моей голове словно щелкнул выключатель. Заставить. Напрячься. Сами. Вышли. На. Тебя.

Слова Алисы, брошенные почти случайно, сложились в простую, но гениальную формулу. Не искать их, не ждать их. А заставить их самих искать меня. Выманить. Спровоцировать.

Это же гениально! Осознание взорвалось в голове ослепительной вспышкой. Они думают, что я в углу. Что я раздавлен, напуган, занят оправданиями. Они уверены, что украли не просто тело, а главную улику, оставив меня ни с чем. Но что, если это не так? Что, если у меня осталось что-то еще? Что-то неопровержимое. Доказательство.

Я представил себе их реакцию. Их Мастера, этого невидимого кукловода, который сидит в своей темной норе, уверенный в своей победе. И тут до него доходят слухи. Слухи о том, что коронер Громов не сломлен. Что он не просто отбивается от репортеров, а готовит ответный удар. Что у него есть нечто, способное разоблачить их всех.

Они не смогут это проигнорировать. Начнут нервничать. Попытаются проверить. Пошлют своих людей. Не убивать. Не-е-е-ет. Они пошлют выяснить, что именно я знаю. И вот тут-то я их и буду ждать. И СБРИ. И Инквизиция. И МВД.

— Девочки, — сказал я, и мой голос прозвучал так, словно я только что нашел решение уравнения, над которым бился всю ночь. — Вы гении.

Они удивленно переглянулись, не понимая, что именно из их безнадежных предложений вызвало у меня такой восторг.

— В смысле? — спросила Алиса.

Но я уже не слушал. Я открыл дверь машины.

— Пошли. У меня появилась идея.

Мы поднялись в офис. Я прошел мимо своих озадаченных ассистентов, которые уже успели прийти и теперь смотрели на меня как на привидение, бросил девушкам короткое «разбирайте почту» и, не заходя в наш новый кабинет, направился прямиком к Докучаеву.

Надо действовать быстро, пока новость о похищении еще горячая, пока все уши настроены на эту волну. Нужно подбросить им наживку, и сделать это так, чтобы она выглядела максимально правдоподобно.

Секретарша Анастасия удивленно вскинула брови, когда я без стука вошел в приемную.

— Евгений Степанович у себя?

— Да, но он…

Я не стал ее дослушивать. Открыл дверь в кабинет Пристава. Он сидел за столом, мрачно уставившись в монитор. Увидев меня, он нахмурился.

— Виктор? Что-то срочное? Я же сказал, жду звонка из…

— Очень срочное, Евгений Степанович, — перебил я, подходя к его столу. — У меня есть план, как выманить этих ублюдков.

Глава 19

Он откинулся в кресле, скрестив руки на груди. Его лицо выражало крайнюю степень скепсиса. Но даже без объяснения, про каких «ублюдков» идет речь, Докучаев догадался.

И хоть это была не наша забота из болота тащить бегемота, а вернее искать по городу неадекватных оккультистов — но поквитаться за такое с ними точно нужно было.

— Слушаю.

Я наклонился над его столом, мой голос стал тихим, но настойчивым.

— Они думают, что, украв тело, они лишили нас главной улики. Они уверены, что мы в тупике. А что если это не так? Что, если во время того самого первого осмотра в прозеткорской я нашел кое-что? Кое-что, что они пропустили. Небольшую, но неопровержимую деталь, которая может вывести нас прямо на них.

Докучаев смотрел на меня, и в его глазах скепсис постепенно сменялся интересом.

— Например? — спросил он.

— Волос, — импровизировал я на ходу. — Не эльфийский. Человеческий. Зажатый в кулаке у жертвы. Или кусок ткани от одежды одного из нападавших, который зацепился за кору дерева. Или редкий минерал в грязи на их ботинках, который встречается только в одном месте в Крыму. Что угодно! Главное создать иллюзию, что у нас есть козырь.

Я выпрямился, и мой голос зазвучал на весь кабинет.

— Нам нужно надавить на них информационно. Сделать вброс. Пустить через все местные СМИ, через все новостные порталы одну простую, но убойную новость.

Я сделал паузу, глядя ему прямо в глаза, давая ему прочувствовать момент.

— Заголовок должен быть примерно таким: «коронер Громов готов предоставить неопровержимые доказательства после вскрытия эльфа, тело которого похитили, что позволит разоблачить похитителей!»

Докучаев молчал. Он смотрел на меня, и я видел, как в его голове идет напряженная работа. Он взвешивал риски. Он оценивал шансы. Он, старый бюрократ, привыкший действовать по инструкции, пытался понять, стоит ли эта безумная авантюра того.

— Ты понимаешь, что это блеф? — наконец сказал он. — И если они раскусят…

— Они не раскусят, — перебил я. — Потому что это будет звучать правдоподобно. А главное — они не смогут это проверить, не выйдя из тени. Они будут вынуждены отреагировать. Попытаются выяснить, что именно я нашел. Пошлют своих людей. И вот тут-то мы их и будем ждать. Это наш единственный шанс, Евгений Степанович. Единственный способ заставить их ошибиться.

Он снова замолчал. Его пальцы нервно барабанили по полированной поверхности стола. Я ждал. Судьба моего плана, а возможно, и всех нас, решалась в эту самую минуту в этой тихой, душной комнате.

— Хорошо, — сказал он наконец, и в его голосе прозвучала сталь. — Я свяжусь со своими людьми в прессе. Но Виктор… — он посмотрел на меня тяжелым, почти отцовским взглядом. — Если это не сработает, и они придут за тобой…

— Я буду готов, — ответил спокойно.

И я не врал. Иного выхода у меня нет. В этой необъявленной войне, где противник играл без правил, единственным способом победить было — заставить его играть на моем поле. И я собирался превратить весь город в это поле.

— Все, иди, — сказал Докучаев. На его столе замигала красная лампочка селектора — признак того, что кто-то настойчиво пытался до него дозвониться. — У меня и так уже линия обрывается. Я дам знать, что мне ответили.

— Спасибо.

Я вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой тяжелую дубовую дверь. Воздух в коридоре показался свежим после душной атмосферы кабинета Пристава. Я сделал несколько шагов, доставая на ходу телефон. Пальцы сами нашли в контактах знакомый черный крест. Гудки. Я шел по длинному, гулкому коридору, и эхо моих шагов по стертому линолеуму смешивалось с голосом в трубке.