Ведьма и столичный инквизитор (СИ) - Кайзер Анна

Утром непогодилось, хмурое небо отражало мою тоску. Не люблю дожди. Всегда что-то случается. Вот и старая Герда, вырастившая меня, тихо умерла в своей постели в такую дождливую погоду. Может и позвала, да я не услышала. Тревога скопилась в моем сердце, как будто впереди ничего хорошего меня уже не ожидает.

Почему из всех людей Эшфорд Блэкторн коснулся моего сердца? Лес молчал. Он не знал ответа на извечный вопрос. Кого мы выбираем любить? Любовь ли это?

Тропинка, петляя меж могучих стволов, вывела меня к знакомому повороту, за которым всегда открывался вид на реку. Шум воды, сначала едва различимый, нарастал с каждым шагом – не бурный грохот порога, а мощный, ровный гул полноводного потока, несущего свои воды к далекому морю.

Невдалеке там, где река образовывала широкий, спокойный омут, окруженный плакучими ивами, в воде был мужчина. Совершенно голый мужчина.

Солнечные лучи, пробившись сквозь тучи, упали на водную гладь, выхватывая рельеф мощных плеч и спины. Каждая капля, скатывающаяся по напряженным мышцам, искрилась, как серебро.

Мужчина окунулся с головой, и когда вынырнул, встряхнув темными волосами, рассыпав алмазные брызги, дыхание мое перехватило.

Запретная красота. Дикая, первозданная, лишенная стыда. Сердце колотилось где-то в горле, кровь прилила к щекам.

«Просто красивый вид», – сурово внушала себе рассудочная часть меня, та, что помнила о приличиях и опасности.

Он не видит. Никто не узнает.

Правильнее было бы уйти, но тело не слушалось. Оно застыло, завороженное этой картиной силы и неожиданной грации движений.

Мужчина провел руками по лицу, смахнув воду, и этот простой жест, исполненный бессознательной уверенности, заставил что-то теплое и непослушное сжаться у меня внутри.

«Глупость, Теяна. Чистейшая глупость».

И в этот миг он повернулся.

Ледяной вал страха смешался с приливом жгучего стыда и ударил по ногам так, что я едва удержалась, впиваясь пальцами в шероховатую кору дуба.

Эшфорд.

Опять он! Украл мой покой, ворвался в мой тихий мир, все в нем перевернул. А потом взял и оказался инквизитором. Запретный плод всегда манит того сильнее. И все же страх побеждал все несбывшиеся желания.

Я не позволю себе сойти с пути. Сейчас просто возьму и уйду. Ноги мои не слушались веления рассудка. Я не заметила, как сделала шаг вперед, выйдя из тени папоротника. Сухая веточка хрустнула у меня под ногой с предательской громкостью.

Мужчина мгновенно повернул голову. Взгляд, острый, как клинок, даже сквозь расстояние, нашел меня мгновенно. Но вместо привычной настороженности или холодной оценки на его лице расплылась широкая, бесстыдная улыбка.

Улыбка, которая осветила его обыкновенно суровые черты, сделала его молодым и беззаботным. Это было так непохоже на Эшфорда, которого я знала.

– Выходи, Теяна, я тебя вижу, – его голос, обычно режущий слух металлической твердостью, звучал тепло, бархатисто, с игривыми нотками.

Инквизитор сделал несколько шагов по воде в мою сторону, и каждая мышца на его торсе играла под стекающими струйками.

– Выходит, ты не только вооруженных незнакомцев, пахнущих опасностью, пускаешь при первой встрече в свой дом, – Эшфорд покачал головой с преувеличенным укором, – но еще и за голыми мужчинами любишь подсматривать.

Он прищурился, и в его взгляде, обычно пронзительном, сейчас было что-то дразнящее, почти ласковое.

– Ая-яй-яй. Не хорошо. Совсем не хорошо. Неужели тебя не учили, что подглядывать – дурной тон?

Жар хлынул мне в лицо, заливая щеки пунцовым румянцем. Я чувствовала, как уши горят. Гнев, острый и жгучий, смешался со смущением.

– Я вовсе не подглядывала! – выпалила, стараясь вложить в голос как можно больше негодования и достоинства. – Я собирала травы и вышла к реке. Совершенно случайно!

Он рассмеялся. Звонко, искренне. Звук был непривычный, странно гармонирующий с шумом реки.

– Конечно, конечно, просто шла мимо, – мужчина подмигнул. – С лукошком, полным трав, прямиком к самому живописному месту для купания. Совпадение? Не думаю. – Он раскинул руки, брызги сверкнули на солнце. – Ну, если уж так интересно, что скрывают мутные воды реки, присоединяйся! Водичка шикарная. – Эшфорд плюхнулся обратно в воду, делая вид, что плывет. – Места всем хватит. Обещаю не кусаться.

Инквизитор широким жестом обвел омут. Сердце у меня бешено колотилось где-то в горле.

Идти к нему? В воду? С ним? Это было немыслимо.

– Река слишком бурная! – возразила первое, что пришло в голову, указывая на струи, огибавшие спокойную заводь и с пеной несущиеся дальше вниз по течению. – Да и недавно выяснилось, что из меня пловчиха не очень.

Эшфорд фыркнул.

– Бурная? Тут? – Он хлопнул ладонью по воде, поднимая фонтан брызг. – Да, ладно, – инквизитор выпрямился во весь рост, вода стекала по его торсу, подчеркивая каждую мышцу, – Обещаю. Я справлюсь. Если ты снова пойдешь на дно, я тебя достану. Вытащу. Лично. – Он подмигнул. Откровенно, дерзко.

Снова? Он намекал на нашу встречу, когда я чуть не утонула, пытаясь попросить помощи духов воды. Мысль о его сильных руках, вытаскивающих меня тогда из ледяной пучины, заставила сердце бешено стучать, но я тут же подавила это чувство.

Поведение Эшфорда сводило меня с ума. Он был весел, развязен, флиртовал так открыто, как будто мы... как будто мы были давними приятелями или чем-то большим. Это было странно . Слишком странно для инквизитора Блэкторна.

Что с ним? Просто хорошее настроение от купания? Или что-то еще?

Мужчина внезапно повернулся ко мне спиной, демонстрируя мощные мышцы плеч и спины, играющие под мокрой кожей.

– Посмотри, сколько силы накоплено, – сказал он с явным самодовольством. – Я тут двух девиц удержу, если что! Одной рукой!

Именно тогда я увидела это . На мужской спине, чуть ниже лопатки зияло что-то темное, нездоровое. Четыре параллельных полосы, будто кто-то провел по коже обугленной палкой. Они были не просто красными или воспаленными – они были черными. И из них сочилось что-то густое, липкое, такого же мрачного, гнилостного оттенка, смешиваясь с водой и стекая по спине тонкими, отвратительными струйками.

Весь мой гнев, смущение, неловкость моментально испарились, уступив место холодному, сковывающему ужасу.

– Эшфорд, – голос мой звучал чужим, слишком тихим и напряженным. – Что у тебя на спине?

- Мускулы, Теяна. У других мужчин ты вряд ли их так часто видела.

- Я про борозды. От когтей, - уточнила я.

– А? – он оглянулся через плечо, небрежно. – Пустяки. Царапина. – Инквизитор махнул рукой, словно отгонял муху.

Царапина? Мой взгляд прилип к черным полосам. Они выглядели достаточно глубокими, края были неровными, рваными. Больших, звериных когтей. А этот черный гной...

– Издержки ремесла. Чудище одно попалось… ну, знаешь, из тех, что не в себе. – Эшфорд повернулся ко мне лицом и начал выходить на берег с непринужденностью человека, абсолютно уверенного в своей неотразимости.

Он даже не попытался прикрыться!

Вода стекала по его торсу, бедрам, и я резко отвернулась, уставившись на корни ближайшей ивы. Стыд обжег меня, но сильнее был внезапный, леденящий страх.

Запах.

Волна воздуха, донесшаяся от Блэкторна, когда он приблизился, ударила в нос. Тяжелый. Сладковато-гнилостный. Удушающе знакомый.

Невольно втянула голову в плечи, прикрыв нос и рот ладонью.

Нет. Только не это. Не может быть.

Инквизитор заметил неприязненный жест. Его веселое выражение лица на мгновение сменилось легкой обидой, но тут же вернулась та же ребячливая улыбка.

– Так пахнет мужчина, – заявил Эшфорд с напускной гордостью, разводя руками. – Суровый, прошедший огонь, воду и медные трубы. Ну, или через лесную грязь. Еще не все отмылось, видимо.

Его слова, его полное отсутствие реакции на этот кошмарный запах – все складывалось в ужасающую картину. Страшная догадка, холодная и тяжелая, как глыба льда, упала в мою душу.