Помощница хвостатых Боссов (СИ) - Солнечная Тина

— Я… отлучусь на минутку, — сказала я тихо, поднимаясь.

Аррас метнул на меня взгляд — быстрый, оценивающий, но ничего не сказал. Нейв только слегка хмыкнул, словно намекая, что не одобряет, но тоже промолчал.

Я вышла в коридор, на ходу поправляя пиджак и делая вид, что всё в порядке, и направилась к туалетам.

Там воздух был другой — прохладный, пахнущий чистящими средствами и чем-то металлическим, стерильным. Я успела подойти к зеркалу, мельком взглянуть на своё отражение, как за спиной послышался звук шагов. Я вздрогнула.

В дверях стоял он. Ассистент-любовник. Кажется, он говорил, что его зовут Дак. Его лицо казалось нарочито спокойным, но глаза — слишком пристальными, слишком сосредоточенными. И в ту секунду я поняла: он ждал именно меня. Караулил.

Я машинально шагнула в сторону, собираясь уйти, но он оказался быстрее. Его ладонь крепко обхватила моё запястье, вторая зажала рот, прижимая меня к холодной стене.

— Тихо, — произнёс он глухо, наклоняясь так близко, что я чувствовала его дыхание. — Веди себя спокойно. Лара говорила, ты адекватная.

У меня расширились глаза. Мир будто качнулся, сердце забилось в горле.

— Умница, быстро соображаешь, — добавил он, убирая ладонь от лица. — Мы тебя наняли. Ты нашла их слабое место?

Холод пробежал по спине.

Я кивнула, не в силах вымолвить больше. Слова застряли в горле, выдавать моих мужчин не хотелось. Но разве не для этого я тут?

Он отпустил мою руку и заговорил без эмоций, как человек, сверяющий планы на карте:

— И где оно? Что нужно делать?

— Я… уже сделала все, что могла, но быстро они не ослабнут. Нужно несколько дней.

— Хреново, — сказал он. — Они не должны подписать сделку выше десяти процентов. Лучше — пять. Поняла?

— Почему? — выговорила я едва слышно.

Он пожал плечами так, будто это было не её дело:

— Тебя это не касается. Просто не должны — и всё. Значит так. Ты сейчас сделаешь всё, чтобы их отвлечь. Поняла?

Я почувствовала, как в ушах зашумело. Я думала о сыне: о крошечных пальчиках, запутавшихся в простыне в палате; думала о маминых усталых глазах; думала о Ларе и её голосе, таком спокойном в трубке: «Сделай это, и всё будет хорошо». Внутри раздирал выбор, который нельзя было назвать выбором. Я выбирала между сыном и любимыми мужчинами. Нет. Никакого выбора тут не было. У меня нет других вариантов.

— Но… — начала я, и «но» тут было попыткой сбежать от собственной совести. Он прервал меня.

— Никаких «но». — Его голос стал холоден. — Ты же их жена, да? — Да, — выдохнула я. — Отлично. Значит как жена можешь зайти в их фонды, — продолжил он, и в его словах не было ни угрозы, ни объяснения, только расчёт. — Ты сможешь. А если не сможешь — мы простимулируем, чтобы смогла.

Я вздрогнула от этого слова: «простимулируем». Он не стал пояснять. Не нужно было знать подробностей, чтобы понять — последствия будут, если я откажусь.

— Я фиктивная жена. Не думаю, что у меня на самом деле есть какой-то доступ, — выдавила я, пытаясь вытянуть хоть какую-то гарантию.

— Я видел, как они на тебя смотрят. Может ты и не выполнила основное задание как полагается, но сейчас ты сыграешь свою роль превосходно.

— Они поймут, если я буду врать…

Он пожал плечами опять и усмехнулся, словно рассказывал анекдот:

— Значит, будь убедительна. Тебе же удалось водить их вокруг носа все это время. Главное — подыграй сегодня. Ты хочешь деньги на лечение сынишки? Сегодня они будут у тебя на счету, если я получу то, что нужно моей начальнице.

Я думала о том, хватит ли этих обещаний, чтобы утопить мою совесть. В голове рябило от внутренних протестов: это преступление, это предательство, это… но сын. Сын, который едва держится. Сын, ради которого я уже позволила себе слишком многое.

— То, что вы задумали… это не опасно для них? — спросила я.

Он улыбнулся едва заметно, и в этом полуулыбке не было сочувствия:

— Переживаешь за чудовищ или за себя? — спросил он.

Я промолчала, потому что ответ знала и не хотела его произносить вслух. Внутри что-то надломилось.

— Хорошо, — сказала я наконец тихо. — Я сделаю все, что нужно. Но деньги мне нужны сегодня же.

— Вот и умница. И не дури. Если они узнают, кто ты на самом деле, вряд ли ты вообще кому-то сможешь помочь. Поняла?

— Да…

Он кивнул, будто этого и ждал, и, не прощаясь, вышел из уборной, оставляя меня в полной растерянности. Я знала, что надо делать, но совершенно точно делать этого не хотела.

Я вышла из туалета, сердце там в груди колотилось как птица в клетке. Возвращаясь в зону для ожидания, я надела маску спокойствия. Мои боссы сидели так, как будто ничего не случилось: строгая осанка, сжатые пальцы, незыблемое спокойствие внешнего мира. Они подняли головы, увидели меня — и в их взглядах я прочла только деловую вежливость. Оно и понятно, сейчас я просто ассистентка. Как и полагается.

Я села рядом, улыбнулась робко и ответила на их короткие вопросы о времени, о документах, о том, что переговоры начнутся скоро. Я глубоко вдохнула и приготовилась к работе.

Глава 40

Когда администратор снова появился в дверях. Его голос был мягким, но взгляд — напряжённым:

— Господа, вас приглашают.

Аррас и Нейв поднялись почти одновременно. В их движениях больше не было раздражения, только собранность и холодная деловая готовность. Я шагнула следом, прижимая к груди планшет, словно щит.

Переговорная оказалась такой же величественной, как вчера: полированный чёрный стол, кресла с высокими спинками, свет, падающий сверху так, что каждый силуэт казался чётким и значимым. За столом — всё тот же состав: Винсент Эштер с его холодным серебристым взглядом, Мириэл Вэйс — безупречно собранная, с лёгкой, почти насмешливой улыбкой, и Киллен Джо, чьи руки, сложенные на столе, выдавали напряжение, несмотря на внешнюю невозмутимость.

Мы расселись. Я включила планшет, фиксируя каждую деталь.

— Прежде чем перейти к сути, — Мириэл склонила голову чуть набок, и её губы изогнулись. — Вчера прозвучало заявление… о браке. Мы должны убедиться, что это не пустые слова.

Аррас улыбнулся так спокойно, что внутри у меня всё похолодело. Он достал из внутреннего кармана тонкую папку и положил её на стол.

— Заверенные документы, — сказал он. — Брак официально зарегистрирован.

Мириэл пролистала бумаги, взгляд её скользнул по строкам, потом задержался на печати и электронной подписи регистратора. Она хмыкнула.

— В таком случае формальных препятствий нет.

Она передала документы Винсенту. Тот мельком посмотрел и, не выказывая эмоций, вернул обратно.

— Отлично, — Нейв наклонился вперёд, его голос звучал твёрдо. — Тогда вернёмся к условиям.

Началось обсуждение.

Сначала — цифры. Потоки, обороты, активы. Я едва поспевала за их скоростью: Аррас уверенно оперировал данными, бросая цифры, как острые клинки; Нейв строил логические цепочки, увязывая каждую фразу так, что даже самые скептические оппоненты вынуждены были кивать.

— Двадцать процентов, — твёрдо сказала Мириэл, когда зашла речь о распределении. — Это максимум.

— Двадцать пять, — спокойно возразил Аррас. — Иначе ваши обязательства перед нага-корпорацией сделают дальнейшее сотрудничество бессмысленным.

Воздух дрогнул. Я заметила, как напрягся Киллен.

— Двадцать два, — предложил Винсент, его голос был ровным, почти бесстрастным. — Это справедливо.

— Двадцать три, — сказал Нейв, и это прозвучало так окончательно, что даже у меня внутри что-то дрогнуло.

Повисла пауза.

Я видела, как Мириэл медленно улыбнулась. Её взгляд скользнул к «ассистенту» за её спиной, тот еле заметно кивнул.

— Двадцать три, — согласилась она наконец. — При условии, что мы тщательно пропишем пункты о внутреннем контроле.

— Это разумно, — Аррас откинулся в кресле. — Мы согласуем формулировки.