Печать зверя (СИ) - Кас Маркус

Взяв рисунок и убедившись, что Гордей спит, а рядом бдит дух предка, я поехал к кузнецу.

Кузницу уже отстроили заново. От пожара и следа не осталось. Новое здание высилось на прежнем месте, но было явно больше. Коваль встретил меня лично и с гордостью сказал:

— Вот, ваше сиятельство, лучше чем было сделали. Теперича у нас самый большой горн в империи. Ну а уж намагичили над ним, никакая беда не случится.

Я представил, в какое состояние это ему обошлось. И машинально проверил защитную сеть. И правда, отличная работа. Тут постарались высокоранговые маги.

— Рад за вас, Никита Васильевич, — искренне сказал я. — Сможете уделить пару минут?

— Смогу? — удивился мастер. — Вам — сколько угодно. Вы ж меня спасли, да и Горю тоже. Так что для вас, Александр Лукич, моя кузня всегда открыта.

— Благодарю, — легко поклонился я. — Это кстати, так как дело весьма срочное.

— Слушаю, — тут же посерьезнел кузнец.

Но прежде он всё же пригласил меня к себе домой и угостил кофе, до неприличия крепким и густым. Такой, от которого и упырь бы ожил. И только после посмотрел рисунок. Покрутил в руках, подумал. Задал пару уточняющих вопросов.

— Вещицу-то изготовить несложно, — в итоге сказал он. — Вот только материал… Белый сплав штука капризная. Я-то могу с ним справиться. Но вы уверены, что именно такой вам требуется?

— Уверен. Только такой, — кивнул я.

— Интересно… — протянул кузнец. — Что же, думаю вы сами знаете, что работать с ним непросто. Что гарантий для подобного никто не даст. Могу лишь заверить вас, что я сделаю в лучшем виде.

— Большего мне и не требуется, — улыбнулся я.

Да, сплав не просто капризный, а очень нестабильный. Выбирать такой для артефакта рискованно. Можно одним неосторожным движением просто разрушить вещь. Но зато его свойства идеально мне подходили.

Оживить металл было практически невозможно, в отличии от камня. Но при этом он был живее сам по себе.

Уж чего, а действовать осторожно, я умел. Так что риск для меня был минимален, а результат того стоил. Если делать, то лучшее. Иногда компромиссы нужны, но не в работе.

Суда по сомнениям Коваля, он придерживался тех же принципов. Ясно было, что хочет мне помочь, но знания о белом сплаве не давали ему покоя. Ведь я мог решить, в случае неудачи, что это его вина.

Так что я заверил мастера, что осознаю с чем буду работать.

После этого Никита Васильевич успокоился и пообещал, что приступит к заказу сегодня же. На том мы и попрощались.

Доверив изготовление профессионалу, я вернулся к тому, что умел делать не менее хорошо. Схема будущего артефакта была с одной стороны простой, но с другой в неё необходимо было вложить очень многое.

Чтобы волки выступали маяками одной общей сети, мне предстояло немало поломать голову. Уловить разум зверей, понять их отношение друг к другу. Перехватить ощущение вожака и вычислить именно его.

Запахи и звуки. Так они ориентировались в своем мире. Учуять добычу могли на огромном расстоянии. Что уж говорить про разноголосые способы общения.

Там, в лесу, когда я обнаружил стаю и волчонка, на меня обрушилось много информации. Теперь нужно было её верно распознать и вложить в плетение. Реакции зверей не походили на эмоции человека. Инстинкты были ярче, но и непонятнее.

Я заперся в лаборатории и взялся за схему.

Подобно Платову, рядом со мной росла гора скомканных листов. Я тоже своего рода писал признание. Только магии как таковой. Уговаривал её, хитрил и старался понять.

Источники новой пары словно насмехались, подгоняя и дразня. Вроде цеплялся за идею, но в чертеже всё разваливалось. Запускал плетение за плетением и начинал заново.

Дверь содрогнулась от удара чем-то большим.

Выглянув наружу, я увидел тигра, с любопытством заглядывающего внутрь. Запустил зверя, следом за которым проникли и коты. Кутлу-кеди тут же взялись раскидывать бумажки и гоняться за ними. Тигр шумно плюхнулся на пол и, прищурившись, преданно смотрел на меня.

Я ощущал нашу связь и его ленивые эмоции. Большому коту было хорошо, а ещё хотелось рыбы.

— А что если… — задумался я, глядя на его белоснежную шерсть, переливающуюся в свете ламп.

Зверь заинтересованно поднял голову. Я почувствовал его готовность поиграть со мной. Присев перед ним, я взял его за морду и почесал. Тигр заурчал, высунув язык от удовольствия.

Вот оно! Отголосок чувства, напоминающего ощущение хозяина. Вожака, если быть точнее. Всё таки это не домашнее животное, хозяев у них нет. Лишь лидер, выбранный правом сильного.

Тот маяк, который и был мне нужен.

— Ты ж мой хороший, — потрепал я тигра по голове и вернулся к работе.

На то, что коты увлеченно принялись за разгром лаборатории, я уже не обращал внимания.

Глава 22

Глубокой ночью я закончил работу над схемой, а коты над лабораторией.

Тигр-то всё это время сладко посапывал, а вот кутлу-кеди… Увлеченный плетением, я заметил их действия лишь тогда, когда Дымок смело попытался откусить лист у царь-травы.

К тому времени всё прочее уже было разгромлено.

Две магические силы столкнулись и произвели довольно шумный эффект. Что-то громыхнуло, я не понял что это вообще могло быть. Кота окутало густым дымом, откуда-то полыхнуло пламенем и загорелась очередная занавеска. Прочие бросились в рассыпную, стараясь спрятаться под предметы мебели.

Тут даже тигр проснулся и забрался под стол, переломив массивную ногу.

Пожар потушила защитная система. Она же включила вытяжку, избавившись от дыма.

И я расхохотался.

Дымок, бывший до этого практически полностью угольно-черным, превратился в белоснежного. Волшебное растение, обладающее свойствами противодействия тьме, попросту «очистило» кота от черного окраса.

Возмущение на мордочке кутлу-кеди вызвало у меня ещё один приступ смеха. «Исчадие», как его шутливо назвал Прохор, теперь выглядело милейшим созданием. Шерстка, ко всему прочему, стала такой пушистой, что было заметно даже на глаз. Чисто одуванчик. К тому же, видимо от воздействия магии растения, встала дыбом, что только усиливало новый образ создания.

Обиженный мяв разнесся по помещению.

Его собратья испуганно выглядывали из под топчана.

— Какая интересная реакция, — я заинтересованно подошел к горшку, по-новому взглянув на цветок.

Дымок фыркнул и принялся яростно вылизываться, пытаясь вернуть себе прежний цвет. Я пригладил его шерсть и назидательно сказал:

— Вот нечего есть всё, что не попадя.

В способности кутлу-кеди переварить что угодно уже сомнений не было. Помимо обычного рациона из мрамора, только я лично видел, как они уминают стекло, металл и прочие материалы. Как и обычную человеческую еду, впрочем. Исключительно ради любопытства. И давно уже перестал беспокоиться за их желудки.

Казалось, что у этих существ вообще нет системы пищеварения. Возможно так и было. И всё, попадающее в их загребущие пасти, перерабатывалось магическим путем, преобразовываясь в силу.

Дымок на мои слова нехорошо прищурился. Перевел взгляд на растение, потом снова на меня. Повторил ещё пару раз и затем согласно вздохнул. После чего его мордочка стала такой несчастной, что я сдался:

— Ну ладно. Хочешь, мы тебя перекрасим?

Кот задумался, явно не понимая о чём я говорю. Я навел на него иллюзию, вернув ему прежний облик. Кутлу-кеди чихнул и морок развеялся.

Нда уж, тут только самая настоящая окраска сработает. Магия на этих шалопаев практически не действовала.

— Что-нибудь придумаю, не переживай, — успокоил я его, как мог.

Кот запыхтел и я снова рассмеялся. Без улыбки на этого белого пушистика смотреть было невозможно. Призывно мяукнув, он ушел в тени. За ним послушно исчезли и братья.

Тигр подпирал головой стол, чтобы тот не упал после поломки.

Я огляделся, покачал головой и взялся за уборку и ремонт. Вот вроде ничего страшного не натворили, почти все запасы ингредиентов и накопителей целыми остались. Но бардак навели, словно тут стадо лосей пронеслось.