Эликсир сущности (СИ) - Рудин Алекс

— Заезжай, — согласился Сева и зевнул так громко, что я услышал его зевок даже мысленно. — Знал бы ты, как мы вымотались.

— Дружище, я благодарен тебе от всего сердца. Этот артефакт нужен мне позарез. А вы такие молодцы — взяли и сделали его!

— Еще бы! — гордо ответил Сева.

Думаю, на пути к Ремесленному кварталу я поставил рекорд скорости. Хотя, предусмотрительно притормаживал на узких улочках, перед пешеходными переходами и возле городовых, которые провожали меня суровыми взглядами.

Оказавшись в знакомом переулке, зажатом с двух сторон мрачными зданиями из багрового кирпича, я припарковал мобиль и постучал в дверь мастерской. Одновременно послал зов Севе:

— Я уже здесь.

— Сейчас, — сонно откликнулся Сева.

Через минуту изнутри скрипнула задвижка, и дверь отворилась.

Выглядел Сева неважно — светлые волосы всклокочены, под глазами залегли синие тени.

— Ты здесь один? — удивился я.

— Не-а, — зевнул Сева. — Они там. Входи.

Впустив меня, Сева снова запер дверь. А потом протянул мне бронзовый колокольчик необычной округлой формы, украшенный острыми шипами.

Колокольчик был величиной с крупную сливу и отлично помещался в кулаке. Я взял его и почувствовал касание незнакомой магии.

— Он точно работает?

— Конечно, — ничуть не обиделся Сева. — Только с его помощью я тебя и дождался.

Я осторожно тряхнул колокольчик, и он отозвался тихим протяжным звоном. Одновременно по спине словно пробежали струйки ледяной воды, а голова стала легкой и ясной.

— Не так, — сказал Сева. — Зажми его в кулаке, только не очень сильно.

Я сжал ладонь, чувствуя, как острые шипы впиваются в кожу. Затем потряс кулаком.

На этот раз звук вышел глухим, еле различимым. Но на меня словно вылили ведро воды из родника.

— Ух! — удивленно сказал я.

— Учти, если не спать всю ночь, то колокольчик действует слабее, — предупредил Сева и снова зевнул.

Я разжал руку и посмотрел на свою ладонь. На коже остались покрасневшие вмятинки от бронзовых шипов.

Кузнечный горн в соседнем цеху давно погас, но от него еще шло тепло. Под ногами хрустели крошки высохшей глины, от разбитых форм.

— Трижды формы лепить пришлось, — сказал Сева. — И отливали два раза — сначала сплав получился с пузырьками. А потом с магическим плетением намучились. Ох, и ругался Петрович!

Сева мотнул лохматой головой в сторону застекленной конторки мастера.

Там сладко похрапывал Кузьма Петрович. Он удобно устроился на узкой скамейке и накрылся полушубком. Гораздов тоже дремал, уронив голову на стол. Перед артефакторами стоял остывший самовар. Судя, по чистым чашкам, выпить чаю они не успели.

— Поесть вы тоже не успели? — понял я.

— Да какое там! — махнул рукой Сева.

— Знаешь, я буду чувствовать себя неловко, если хотя бы не накормлю вас обедом, — сказал я.

— Нет сил даже до трактира идти, — откровенно признался Сева.

— И не нужно, — улыбнулся я.

Мне уже довелось побывать в лучшем и единственном трактире Ремесленного квартала. Мы с Кузьмой Петровичем обедали там, когда я искал артефактора Гораздова. По своей привычке я запомнил, как выглядел трактирщик, так что сейчас просто послал ему зов.

— Отправьте четыре горячих обеда в мастерскую князя Пожарского, — коротко сказал я. — И побольше сладкого к чаю. Что у вас есть?

— Баранки и пряники на меду, — ответил трактирщик.

— Подойдет и то, и другое, — решил я. — Главное — побольше.

Не желая ударить в грязь лицом перед незнакомым заказчиком, трактирщик все-таки принялся уточнять, что именно из еды нам прислать.

— Знаете Кузьму Петровича, старшего мастера Пожарских? — спросил я.

— Конечно, ваша милость.

— Отправьте то, что заказал бы он. Только рассчитывайте на четверых голодных мужчин.

В конце концов, мы сошлись на густом гороховом супе с копчеными колбасками, гречневой каше с мясной подливой и блинах с творогом.

— Возьмите пенного, — посоветовал трактирщик. — Кузьма Петрович его любит.

— Давайте, — не стал спорить я.

Пока я беседовал с трактирщиком, Сева благополучно уснул, пристроившись у стола. А я вышел на улицу, чтобы не пропустить курьера.

Солнце уже скрылось за домами, и кирпичные корпуса отбрасывали в переулок длинные тени. Вечер еще не наступил, но дневная жара постепенно спадала — это чувствовалось даже в центре столицы, где кругом был нагретый солнцем камень.

Я прислонился к проему двери и зевнул — то ли общение с Севой так на меня подействовало, то ли сказались ранний подъем и поездка за город.

Надо выкроить время и поспать хотя бы час, прежде чем отправляться на поиски туннелонцев. Иначе я усну, как только они появятся, и никакой колокольчик мне не поможет.

Со стороны трактира показался человек. Он шел медленно, сгибаясь под тяжестью объемистой корзины, да еще и нес на плече деревянный бочонок. Это был сам трактирщик — наверное, курьеру вес моего заказа оказался не по силам.

Я помог трактирщику освободиться от тяжкой ноши и щедро расплатился за обед и доставку.

— Передавайте привет Кузьме Петровичу, ваша милость! — довольно улыбнулся трактирщик.

— Непременно, — кивнул я, с трудом поднимая корзину.

Затащив заказ в мастерскую, я убрал со стола самовар, а на его место водрузил круглобокий глиняный горшок, в котором под корочкой запеченного теста вязко плескался горячий суп.

Корзина была прикрыта чистой тряпочкой, которая пришлась очень кстати — с ее помощью я протер разномастную посуду, которая нашлась в узком шкафу, стоявшем у стены.

Усталые артефакторы и ухом не повели, пока я накрывал на стол. Только Кузьма Петрович перевернулся на другой бок, беспокойно задвигал ноздрями и причмокнул.

Я расставил тарелки и громко позвонил в колокольчик, который все это время лежал в моем кармане.

— Просыпайтесь, господа артефакторы! Обед подан!

Гораздов поднял голову и удивленно захлопал глазами.

— Доброе утро, Александр Васильевич!

— Добрый вечер, Владимир Кириллович, — улыбнулся я.

Кузьма Петрович сел на лавке шумно втянул воздух и одобрительно проворчал:

— Вот это кстати, господин Тайновидец. Знаете вы, как с мастерами обращаться.

— Мастеров надо хорошо кормить и платить им золотом, — рассмеялся я. — Так что прошу к столу, и обсудим плату.

Кузьма Петрович восхищенно тряхнул длинной седой бородой.

— У вас бы многим поучиться!

На Каменный остров я вернулся за час до заката — сытый, усталый и сонный. В кармане у меня шуршала схема Колокольчика Бдительности — я не забыл забрать ее из мастерской, чтобы вернуть в Незримую библиотеку. Кузьма Петрович отдал схему без споров. Я крепко подозревал, что старый артефактор первым делом снял с нее копию, но возражать не стал. Магии виднее, какими путями проникать в этот мир.

Я вылез из мобиля и с удивлением покосился на колокольчики, висевшие на ограде. Колокольчики покачивались на длинных цепочках и тихо звенели.

— Ты решил принять меры предосторожности, Игнат? — улыбнулся я.

— А как иначе, Александр Васильевич? — серьезно ответил слуга. — Если уж ведьмы на острове завелись, то от дома их надо сразу отваживать. Ведьма ведь и кошкой обернуться может. Шмыгнет в сад — и готово дело! Или порчу наведет, или проклятье.

— Это верно, — сдержав улыбку, согласился я. — Ты молодец.

И почувствовал теплую, сдержанную волну. Дом одобрил мою реакцию. А может, ему просто понравились колокольчики?

— Вы ужинать будете? — спросил слуга.

— Я сыт, — отказался я. — Пообедал с артефакторами в Ремесленном квартале.

Игнат покачал головой, но ничего не сказал.

Я загнал мобиль в гараж и с сомнением посмотрел на узкую металлическую лесенку. Не выдержал, поднялся наверх и удивленно улыбнулся. В крошечной комнатке на втором этаже гаража сам собой появился удобный диван, на котором можно было вытянуться во весь рост. На диване лежала подушка, а на спинке висел теплый клетчатый плед.