Камень Книга тринадцатая (СИ) - Минин Станислав

— Алексей, — Виктория явно смущалась, — у меня к тебе будет две маленькие просьбы.

— Внимательно слушаю, ваше высочество.

— Первая: не мог бы ты познакомить меня со своим другом, Александром Петровым-Врачинским? Просто я увлекаюсь живописью и очень бы хотела посмотреть его работы.

Оп-па! А о таком повороте в общении с норвежкой мы с Прохором и Ваней не подумали! Хотя должны были…

— Конечно, ваше высочество, — с готовностью кивнул я. — У меня завтра утром планы, а вот после обеда… Давайте обменяемся телефонами, завтра созвонимся и решим, где и когда вам будет удобно встретится с Александром?

Под благосклонными взглядами бабули и теток мы обменялись телефонами, и принцесса, еще более смутившись, озвучила вторую просьбу:

— Алексей, ни для кого уже не секрет, что у тебя есть способности колдуна. Дело в том, что у меня медицинское образование, и я бы хотела обсудить с тобой возможности применения подобных способностей именно в медицинских целях. — Она повернулась к императрице. — Ваше величество, только намекните, и я тут же прекращу этот разговор.

— Отчего же, Виктория? — Бабуля была сама любезность. — Романовы с Ольденбургскими скоро станут близкими родственниками, а я, даст бог, еще понянчу своих правнуков и твоих внуков. Кроме того, мне самой будет интересно послушать мнение Алексея на эту тему. Алексей?

Я, переглянувшись с весело улыбающейся Соней, решил изобразить сомнения:

— Даже и не знаю, государыня, о чем я могу тут рассуждать, ведь меня пока интересовало лишь боевое применение подобных навыков, а вот медицинское… Это надо у Ивана Олеговича спрашивать — он у нас специалист…

Императрица оживилась:

— И действительно! Надо звать господина Кузьмина! Вот уж кто, Виктория, исчерпывающе ответит на все твои вопросы.

— Господин Кузьмин? — с сомнением протянула принцесса, стараясь скрыть охватившую ее дрожь.

— Именно! Господин Кузьмин у нас очень опытный в этих делах специалист, войну прошел, а потом еще в разных переделках бывал… Алексей, будь добр, пригласи Ивана Олеговича.

Ивана Олеговича я нашел в обществе великих князей, принца Улафа, Прохора, Владимира Ивановича Михеева и Алексея Петровича Нарышкина, а занимался Ванюша тем, что рассказывал свою очередную байку:

— Так вот, пока Прохор Петрович занимался тем, что вырезал остатки охраны, я спокойно заложил заряды внутри склада. Потом мы, не торопясь и экономя силы, отошли на безопасное расстояние, дождались, когда на склад заявится поднятая по тревоге китайская группа быстрого реагирования, и подорвали заряды. — Кузьмин поморщился. — Оказалось, что на складе хранилось взрывчатки гораздо больше, чем докладывала разведка, и взрыв вышел гораздо сильнее. Даже в темпе нас обоих контузило так сильно, что всю дорогу домой мы ничего не слышали и общались только жестами. — Он хохотнул. — Слава богу, что умудрились не нарваться ни на один патруль, даже наш! Потому что окрика «Стой! Кто идет?» точно бы не услышали!

Присутствующие посмеялись, и генерал Нарышкин принял эстафету от Кузьмина уже со своей историей. Я же извинился и отвел колдуна в сторону.

— Ну что, Иван Олегович, настало твое время! — объявил я ему. — Норвежка, как мы и предполагали, проявила к закрытым знаниям особый интерес, а государыня и без моей помощи прорекламировала тебя принцессе Виктории. Так что ты уж нас не подведи.

— Я готов! — ухмыльнулся он. — Принцесса Виктория будет довольна. — Ваня посерьезнел. — Завтра с испанцами все в силе?

— В силе. И много сегодня не пей.

— Уж как водится, царевич…

Через полчаса в сторону отводили уже меня: генерал Нарышкин желал интимно пообщаться.

— Алексей, ты правда сидел в тюрьме?

Чуйка послушно подсказывала: дипломат под прикрытием и не думал шутить, а значит, и отвечать ему следовало серьезно.

— Целых два раза, Алексей Петрович, — кивнул я. — И это была не просто тюрьма, а Бутырка. — У генерала брови полезли наверх. — Во второй раз вместе со мной отбывали Прохор с Иваном, так что было даже весело.

Про отца и деда Мишу решил не упоминать: Нарышкину эта информация была явно ни к чему. Разведчик, как видно, и так был под впечатлением, но от его следующего вопроса охренел уже я.

— Алексей, я чего у тебя про тюрьму-то спросил… Как думаешь, если мы с моим отцом нашего Витьку по возвращении домой за все его выкрутасы в Лефортово на недельку приземлим, будет толк?

Твою же бога душу мать! Вот что мне было отвечать генералу, чтобы не обидеть?

— Тьфу на вас, Алексей Петрович! — вздохнул я. — И еще раз тьфу!

— Думаешь, не стоит? — задумчиво протянул он. — Жаль, очень жаль… Такие перспективы открывались…

А я про себя подумал: «Вы бы еще Витька сначала в пресс-хату сунули, а потом внутрикамерную разработку по полной программе организовали…»

[1] Великолепно (фр.).

Глава 9

Еще вечером, когда норвежцы наконец-таки отбыли в свои апартаменты, отец поставил меня в известность, что собирается утром поехать к Савойским в Ниццу вместе с нами. Вопросов лишних о причинах, побудивших его так поступить, я задавать не стал: хочет родитель лично проконтролировать процесс получения родом Романовых новых знаний и умений — мы можем подобный шаг только приветствовать. Вот и получилось, что из Монако мы выехали не на Ванином «гелике», а на двух микроавтобусах «мерседес», в одном из которых перемещалась вся наша так называемая банда, а в другом — дворцовые.

— Итак, господа! — обратился к «подельникам» сидевший к нам лицом цесаревич. — Подведем промежуточные итоги вчерашнего вечера. Алексей, начнем с тебя. — Родитель окинул меня насмешливым взглядом. — Ты сумел отлично сыграть на контрасте и лишний раз показал Ольденбургским, что они сделали правильный выбор, когда приняли наше предложение породниться. Кроме того, — теперь отец оглядел уже Прохора с Ваней и моих братьев, — государь под гарантии безопасности со стороны Романовых окончательно додавил короля Харольда в вопросе образования с нами самого настоящего нефтегазового картеля с целью дальнейшего поддержания в Европе высоких цен на энергоресурсы. Мне надо уточнять, кто именно будет числиться в графе «исполнитель» в плане мероприятий по обеспечению безопасности Ольденбургских?

Под направленными на меня взглядами остальных пассажиров и сумевшего на секунду обернуться водителя, за которого у нас сегодня был подполковник Михеев, я поморщился:

— И как вы себе это представляете? Как я сумею из Москвы обеспечить безопасность Ольденбургских в Осло?

— Своей репутацией, сынок! — расплылся в улыбке родитель. — Не буду пока раскрывать все карты, но завтра во время твоей помолвки с Соней будет сделан ряд заявлений, и тебе, Алексей, все сразу станет понятно.

Я вздохнул.

— Даже не сомневаюсь! Но меня волнует другой вопрос: если мы с норвежцами все-таки создадим такой картель, то на дыбы встанет вся Европа. Вообще вся! Вы риски оцениваете?

Теперь поморщился отец.

— А ты предлагаешь оставить все как было раньше? С этим свободным рынком, с конкуренцией среди поставщиков энергоносителей и с ангажированными европейскими судебными инстанциями? Вся эта так называемая рыночная экономика, сынок, выгодна всем, кроме Российской империи, а картельный сговор с Норвегией не только позволит нам диктовать свои условия на бирже, но и усилит наши переговорные позиции по любым другим вопросам. Картельный сговор, Лешка, — это хорошо, это замечательно, это очень денежно! А если к нашему картелю присоединятся и другие добывающие страны… — Родитель хмыкнул. — Ты себе перспективы представляешь, сынок?

— Представляю, — кивнул я. — Но я бы на вашем месте пошел еще дальше — вообще бы прекратил любые поставки энергоресурсов в Европу на пару-тройку лет, а в идеале — лет на пять. — И не смог сдержать злобную ухмылку. — И стал бы со стороны наблюдать, как просвещенная Европа скатывается в суровое Средневековье! Как вновь на улицах Парижа и Берлина появляется гужевой транспорт, как они окончательно довырубают свои леса и снова откапывают заброшенные угольные шахты, как с наступлением темноты пустеют улицы их городов и деревень! Не знаю, как у тебя, отец, а у меня описанная картина вызывает только положительные эмоции.