Старшая ветвь (СИ) - Рудин Алекс

— Как хочешь, — улыбнулся я и забрал кофе себе.

Мне предстояло сделать еще очень многое, поэтому я не стал задерживаться в Незримой библиотеке. Допил кофе, похрустывая домашним печеньем, и поставил чашку на столик. Затем пожелал Библиусу с Акатошем скорейшего выздоровления, толкнул дверь и вышел на улицу.

Покинув Незримую библиотеку, я оказался прямо посреди оживленного Главного проспекта Столицы.

Мимо спешили по своим делам горожане. Я заметил группу туристов, которым что-то объяснял экскурсовод. Туристы слушали, раскрыв рты от удивления. Блестящей рекой мимо текли мобили. Меня, разумеется, никто не замечал.

Я послал зов графу Толубееву.

— Доброе утро, ваше сиятельство, — радостно отозвался Толубеев. — Хотите продолжить наши посиделки? Я готов хоть сейчас.

— В другой раз, Алексей Дмитриевич, — улыбнулся я. — Позвольте задать вам неожиданный вопрос.

— Я весь внимание, — ответил Толубеев.

— Скажите, вы чего-нибудь боитесь?

— В каком смысле? — недоуменно переспросил граф.

— Я имею в виду, вы боитесь чего-нибудь очень сильно? Может быть, мышей, как царь Петр, или тараканов?

— Александр Васильевич, я не боюсь даже кредиторов, — усмехнулся Толубеев. — Если какой-нибудь кредитор вздумает явиться ко мне, он пожалеет об этом, как пожалел в свое время банкир Трегубов.

— Благодарю вас, Алексей Дмитриевич, — улыбнулся я. — Приглашение на загородный пикник остается в силе.

Граф Толубеев прекрасно подтвердил слова Библиуса. В свое время темный маг решил ограбить Толубеева при помощи банкира Трегубова, но на самого графа темное заклятие он не наложил. Теперь я понимал, почему.

Полюбовавшись зданием городской думы, я решил, что одного свидетеля мне маловато. Нужно поговорить еще с кем-то, желательно с человеком, который пережил на себе действие темного заклятия. Для этой роли отлично подходил князь Николай Андреевич Горчаков.

Беда в том, что наши отношения с Горчаковым не очень-то сложились.

Конечно, я в свое время спас его от темного заклятия и не позволил неизвестному темному магу окончательно разорить князя.

Но я же устроил так, что сын Горчакова Юрий лишился магического дара и был вынужден надолго покинуть столицу. После тех печальных событий мы с Горчаковым почти не общались.

Но сейчас выбора у меня не было. И я послал зов князю Горчакову.

Горчаков ответил почти сразу, как будто ждал нашего разговора.

— Здравствуйте, Николай Андреевич, — вежливо сказал я. — Это Александр Воронцов. Я бы хотел увидеться с вами по важному делу и как можно скорее.

— Здравствуйте, Александр Васильевич, — ответил князь. — Дело настолько важное, что не терпит отлагательств?

— Желательно увидеться как можно быстрее, — твердо сказал я.

— Хорошо, — сразу же согласился Горчаков. — В таком случае приезжайте в Воронцовский госпиталь.

— Вы сейчас в нашем госпитале? — удивился я. — С вами что-то случилось?

— Нет, со мной все в порядке, — ответил князь. — Я заехал сюда, чтобы повидаться с сыном. Так я вас жду. Иван встретит вас и проведет ко мне.

Я вызвал извозчика и всю дорогу до Воронцовского госпиталя удивленно раздумывал о необычном поведении Горчакова.

Раньше он и знать не хотел Ивана, ведь Иван не был его законным сыном. Значит, Горчаков пересмотрел свои взгляды и все-таки общается с Иваном.

Странно, что Иван ничего мне об этом не говорил. Впрочем, это их семейное дело, решил я.

Иван встретил меня на крыльце госпиталя. Я привычно разулся, и целитель повел меня по длинному коридору, устланному мягкой ковровой дорожкой.

— Давно вы общаетесь с отцом? — полюбопытствовал я.

— Он приезжает ко мне уже в третий раз, — ответил Иван. — Проявляет интерес к моей жизни, к моей работе, даже помогает.

— Помогает? — удивился я.

— Сам увидишь, Саша, — улыбнулся Иван.

Я видел, что мой друг рад изменившемуся отношению отца, и поэтому не стал высказывать своих сомнений. Кроме того, в моем распоряжении был отличный способ проверить, насколько искренен старший Горчаков. Иван подвел меня к одной из дверей, открыл ее и сказал.

— Заходи, Саша.

Пиджак князя Николая Андреевича Горчакова висел на спинке стула. Сам князь тщательно мыл под струей воды пробирки из-под зелий. При этом он закатал рукава дорогой шелковой рубашки и надел кожаный фартук.

— Что вы делаете? — удивился я.

— Решил немного помочь сыну, — улыбнулся Горчаков. — Целитель из меня никакой, но с некоторыми обязанностями сиделки я отлично справляюсь.

Мне понравилась его улыбка, она была чуть смущенной, но искренней.

— Иван, ты позволишь нам поговорить наедине? — спросил я.

— Конечно, — кивнул Иван и скрылся за дверью.

— Как видите, Александр Васильевич, я воспользовался вашим советом и решил наладить отношения со старшим сыном, — сказал мне Горчаков. — Честно говоря, очень жалею, что не сделал этого раньше. Он хороший целитель, очень хороший.

Эти слова Николай Андреевич произнес с гордостью, но тут же одернул себя.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— Сначала я хотел бы узнать у вас, как поживает Юрий, — сказал я.

— Спасибо, — ответил Николай Андреевич. — Хорошо. В прошлом месяце его выписали из лечебницы. Он наконец-то пришел в себя. Как мы с вами и договаривались, я отправил сына в наше загородное имение в Новгородской губернии. Кстати, завтра мы с Иваном едем к нему. Я уже договорился со старшим целителем Макаровым, он отпустит Ивана на несколько дней.

— Вы хотите, чтобы ваши сыновья начали общаться? — спросил я.

— Они уже общаются, — улыбнулся Николай Андреевич. — Знаете, это жуткое недоразумение между ними, оно в прошлом. По крайней мере, я искренне на это надеюсь. Юрий здорово переменился. Он все рассказал Ивану и попросил у него прощения.

— Это хорошо, — кивнул я. — Значит, для Юрия есть надежда.

— Определенно есть, — согласился Николай Андреевич.

Я видел, что он не решается меня о чем-то спросить. Но, поколебавшись, Горчаков все-таки заговорил.

— Вы знаете, магический дар Юрия постепенно восстанавливается.

— Этого следовало ожидать, — заметил я. — Ваш род силен в магии.

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить, Александр Васильевич, — вздохнул Горчаков. — Знаю, вы бы не хотели, чтобы Юрий снова становился сильным магом. Вы считаете, что он может быть опасным. Но вы же понимаете, как трудно жить магу, когда он не развивает свой талант?

Горчаков замолчал и посмотрел на меня. Но я отлично понял все, что он не договорил.

— Вы хотите, чтобы Юрий снова вошел в Храм Путей и получил путь? — прямо спросил я.

— Да, мне бы очень этого хотелось, — честно признался Николай Андреевич. — Разумеется, это не может произойти раньше весны, ведь Храм Путей возводят только один раз в году. Но я не хочу нарушать слово, которое дал вам. Поэтому решайте вы, Александр Васильевич. Мы с Юрием примем любое ваше решение. Обещаю, на мое отношение к вам оно никак не повлияет.

— Очень рад, что вы настолько благоразумны, Николай Андреевич, — сказал я. — Но прежде чем что-то решить, я хочу сам поговорить с Юрием. Мы с ним можем увидеться?

— Разумеется, — радостно кивнул князь Горчаков, — в любое удобное для вас время.

— Вот и замечательно, — улыбнулся я. — А теперь я хочу задать вам несколько вопросов. Мне нужно узнать, насколько близко вы знакомы с людьми, которых я вам назову.

— Спрашивайте, — охотно кивнул Горчаков.

Я задал ему те же вопросы, которые задавал вчера вечером графу Толубееву, и получил почти такие же ответы.

Как и Толубеев, Николай Андреевич не знал Петра Брусницына и был едва знаком с Николаем Сосновским. Про Карла Ивановича Гроссмана он слышал впервые в жизни, а вот с Юрием Андреевичем Стригаловым оказался хорошо знаком.