Адвокат Империи 12 (СИ) - Фабер Ник

— Сделаешь так, как я тебе говорил, — резко произнёс Харроу, глядя на него. Кончик его сигары вспыхнул алым, когда лёгкие Генри втянули табачный дым, а затем выпустили сизое облако в сторону потолка.

— Мы это уже обсуждали, — Захария с трудом отказался от того, чтобы закатить глаза в ответ на это. — Доверять решение Землевладельцам — это дурная затея…

— Ты, видимо, не понимаешь, — медленно перебил его Харроу. — Я хочу, чтобы ты это сделал потому, что я знаю, как они проголосуют. Ты работаешь на меня, Смит. И если я сказал тебе прыгать, то ты должен ответить — как высоко. Ты меня понял?

Захария открыл было рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказал. Понимал, что это будет бесполезно. Тем не менее, он не мог не попытаться.

— Вы уверены в том, что хотите это сделать? — в последний раз спросил он, всё ещё рассчитывая на то, что сможет справиться лучше, чем глупые подковерные игры его самоуверенного клиента.

— Прыгай, Захария, — произнёс Генри. — Прыгай.

— Его нашли, — тихо сказала Лора, оказавшись рядом со мной.

Я не покидал зал. Точнее, мы с ней вышли, но буквально на пару минут, уединившись в одной из комнат для отдыха, которая полагалась нам как участникам суда. Там я быстро написал доверенность на свое имя от лица Молотова и даже подписал её. Благо за время этой поездки уже достаточное количество раз видел его подпись, чтобы суметь достаточно уверенно повторить её. Ну, или сделать это достаточно похоже.

Как только это было сделано, бумага была отсканирована и отправлена в фирму Ричардса. А уже оттуда, официально, направлена сюда. Вот такой вот бюрократический круговорот.

Правда, имелась и не слабая опасность того, что обман вскроется. И тогда я подставлю не только себя, но и Молотова. Впрочем, думаю, что он поймёт, почему я пошёл на такой риск.

Но сейчас о другом.

— Что с ним? Он хоть жив? — сразу же спросил я, подсознательно ожидая худшего.

— Жив, — кивнула она, и у меня отлегло от сердца. — Он попал в аварию. Машина, в которой он ехал, столкнулась с другой. Но Вячеслав очень сильно пострадал. Его уже доставили в госпиталь, и…

Она говорила и без того тихо, чтобы сидящая сбоку от нас Анна не могла услышать нашего разговора. Сейчас же она и вовсе понизила свой голос до едва слышимого.

— Джеймс уже связался с врачами. Они… Они не знают, выживет ли он. Александр, он очень сильно пострадал.

— Насколько сильно?

— Удар пришелся в то место, где он сидел, и… я не знаю. Он сейчас в реанимации.

— Твою мать.

Произнёс я это по-русски. Прикрыл глаза. Вдох-выдох, Саня. Вдох-выдох. Ты справишься. И не из таких проблем выбирался.

За моей спиной раздался шум возвращающихся в зал людей. Обернувшись, я посмотрел на то, как они постепенно заполняли зал.

— Ладно. Тогда действуем дальше так, как и планировали, — сказал я ей.

Процесс начался после того, как последними в зал вернулась пятёрка наблюдателей. А за ними свое место занял и судья.

— Суд возобновляет слушание по делу. Прошу занять свои места, — громко произнёс судья.

Учитывая, что все и так уже сидели на своих местах, сказано это было больше для проформы, и через десять секунд я стал объектом пристального внимания судьи.

— Итак, — произнёс он. — Могу ли я увидеть доверенность?

— Конечно, ваша честь, — ответил я и, встав, протянул бумагу подошедшему приставу.

Тот тут же передал её судье, который внимательно рассмотрел её.

— Что же, — наконец сказал он, отложив её в сторону. — Господин Рахманов, я предупреждал вас о том, что будет в случае, если данный документ не удовлетворит меня?

— Да, ваша честь, — последовал мой абсолютно спокойный ответ.

Эмоции судьи меня не пугали, а вот злорадное торжество, которым несло, как вонью с помойки, со стороны Генри Харроу, раздражало.

— Тогда я рекомендую вам запомнить мои слова, — продолжил судья. — Чтобы в следующий раз вы не испытывали терпение суда Конфедерации. Я допускаю вас до участия в процессе. Вы можете представлять интересы вашей клиентки и выступать в ее защиту. Но полноценная защита всё равно лежит на плечах её законного адвоката.

— Конечно, ваша честь, — кивнул я.

Мерзкое и вонючее торжество будто порывом свежего ветра сдуло.

— Также, — продолжил судья. — Я допускаю использование представленных вами документов, как того требует доктрина необходимости. Они будут признаны уликами, свидетельствующими в пользу Анны Харроу, как законного владельца имущества, капитала и земли Эдварда Харроу.

Медленно повернув голову, я встретился взглядом с Генри Харроу. Ох, как же велико было желание в этот момент просто показать ему оттопыренный средний палец. Такое простое и детское желание. И противостоять ему было ой как трудно.

Но я смог. А потому ограничился пропитанной сарказмом улыбкой, от которой рожу у того перекосило.

Процесс продолжился именно так, как мы и ожидали. Конечно же, глупо было бы думать, что наши противники не попытаются если не оспорить эти документы, то как минимум снизить возможный вред для себя.

И Лора мастерски уворачивалась от этих выпадов, строя свою защиту на подлинности документов. В целом она не допустила ни единой серьёзной ошибки, кроме пары оговорок. Разумеется, Смит тут же попытался использовать их в свою сторону, но Лора быстро исправлялась, перефразируя свои слова и убирая слабые места.

Следует отдать ей должное. Поначалу я не совсем понимал, почему именно ее Ричардс направил на защиту Анны. Но теперь сомнений у меня не было. Если она когда-нибудь сможет справиться со своими внутренними проблемами и страхом, то в будущем Лора Грей станет поистине страшным противником в зале суда.

Но, как я уже сказал, это случится в том случае, если она сможет действовать дольше, чем одно-два выступления, на которые у нее хватало «запала». А значит, нужно было дать ей передышку.

И вот здесь я отрывался по полной.

— … также я прошу обратить особое внимание на не менее важную, но исторически более глубокую правовую норму, — произнёс я, стоя перед судьёй. — Право Принятия. Это не просто сентиментальная традиция. Это действующий институт конфедеративного права, существующий в Конфедерации со времён гражданской войны.

— Это устаревший закон, — парировал Захария, но я прекрасно знал, что он это сделает.

— Lex, sed Lex. Закон есть закон, мистер Смит. Старый или нет, но он действует, — возразил я. — Землевладелец вправе признать чужеродного по крови человека частью своей семьи, включая его в реестр домохозяйства, публично присваивая ему фамилию и наделяя правами потомка. История знает достаточное количество таких прецедентов. Я могу по памяти назвать как минимум шесть примеров, касающихся семей Харис, Райн, Морган и других, где род был сохранён и продолжен именно благодаря этому устаревшему, по вашим словам, закону.

— Ваша честь. Прецеденты, на которые ссылается господин Рахманов, являются не более чем жестами отчаяния. Во всех этих случаях право использовалось для того, чтобы продолжить род в виду отсутствия законных наследников по мужской линии. В данном случае такая практика неприменима, потому что мой клиент является младшим братом Эдварда Харроу. И по закону Конфедерации именно он должен наследовать титул и…

— И всё, — перебил я его. — Потому что мы уже доказали, что прав на что-либо другое у вас нет.

Должно быть, зубной скрежет Генри сейчас можно было услышать даже за дверями судебного зала. Ну а теперь мы добьём.

— Более того, — продолжил я. — В истории Конфедерации есть прецеденты, когда землевладельцем становилась женщина. И это общеизвестный факт. И суд не может проигнорировать этот закон, несмотря на то, что сторона истца уповает на его… устарелость. Вне зависимости от того, старый или нет, но он действует, а процедура принятия в семью была выполнена Эдвардом в соответствии с ним. В данном случае законы Конфедерации на нашей стороне.

Повернувшись, я протянул руку, и Лора тут же передала мне заверенную копию, подписанную Эдвардом Харроу, где он излагает свою волю о принятии Анны Холлт в семью Харроу и дарует фамилию Харроу, как того требовал закон.