Спасите меня, Кацураги-сан! Том 17 (СИ) - Аржанов Алексей

Нет, не научились.

После первых трёх часов рабочего дня ко мне в кабинет завалились сразу три молодых врача. Первый умудрился открыть одному пациенту сразу два больничных, второй попытался поднять больному иммунитет, зачем-то назначив стероиды, которые наоборот снижают активность иммунитета, а третий…

А третий — наш гомеопат, Хибари Котэцу.

— Рад, что вы вернулись, Кацураги-сан! — воскликнул он. — Мне нужно срочно вам кое-что сказать!

— Только не говорите, что опять кого-то лечили мочой… — прошептал я.

— Нет-нет, я к вам совсем по другому поводу. Я только что закончил дежурство в терапевтическом стационаре. Там у Такеды Дзюнпея и Окабэ Акиры проблема с каким-то пациентом. Они уже неделю не могут выставить диагноз, а больному становится всё хуже и хуже. Они просили позвать вас на помощь, — объяснил он.

Целую неделю? Без диагноза? Странно. Учитывая, что в стационаре постоянно работают такие терапевты, как Такеда или Фукусима. Эти господа щёлкают болезни как орешки. А уж если к ним Окабэ Акира подключился, то проблем вообще быть не должно. Инфекционист знает толк в грамотной диагностике.

Кстати, странно, а почему терапевтическое и инфекционное отделения работают вместе? Что же у них там за пациент такой…

— Спасибо, что предупредили, Хибари-сан, — кивнул я. — Вы торопитесь?

— В целом нет, у меня приём только через два часа начнётся, — ответил он.

— Посидите, пожалуйста, в моём кабинете, пока я помогаю в отделении, — попросил я. — Если нужно что-то подписать, оставьте всё на углу стола. Если что-то срочное — звоните.

Я, конечно, мог дотерпеть до конца рабочего дня и лишь после этого направиться на осмотр пациента, но любопытство уже начало меня съедать. Если потерплю ещё хотя бы час — оно «сгрызёт» меня целиком.

Похоже, пациент там и вправду интересный. Возможно, без лекарской магии не обойтись.

Когда я добрался до терапевтического отделения, Такеда и Окабэ о чём-то оживлённо спорили около поста медсестры.

— Ну что, коллеги? — поклонившись им, произнёс я. — Рассказывайте, что у вас тут происходит?

— Кацураги-сан! — улыбнулся во весь рот Окабэ Акира и одновременно с Такедой поклонился мне. — Как же вовремя вы вернулись. У нас тут феноменальный случай. Мы уже сделали всё, что только можно. Понятия не имеем, что творится с этим пациентом. Стыдно это признавать, но лично я уже начал терять надежду.

— Расскажите всё с самого начала, — попросил я.

— Пациент Хироку Мацуда, пятьдесят лет, — начал описывать Такеда Дзюнпей. — Три недели назад лёг в кардиологическое отделение в связи с впервые возникшей фибрилляцией предсердий. Ритм стабилизировали, к концу второй недели госпитализации жалоб на сердце у него уже не осталось. Но в итоге он так и не выписался, поскольку возникли новые симптомы.

— Тоже в сердечно-сосудистой системе? — уточнил я.

— Нет. Лихорадка, — заявил Окабэ Акира. — Фебрильная. Держится на уровне тридцати восьми — тридцати девяти градусов. Практически постоянно. Как только у пациента поднялась температура и возникли высыпания на коже, его сразу же перевели из кардиологии ко мне — в инфекционное отделение. Я провёл всевозможные обследования. Посевы, микроскопию, ПЦР — чего только не проверял. Но признаков инфекции не нашёл. Хотя изначально думал, что у больного корь! Сыпь очень уж корь напоминает. Вы бы знали, какая тут шумиха началась, когда в кардиологи обнаружили у пациента эти высыпания. Чуть всё отделение с инфарктниками не эвакуировали!

Теперь понятно, почему над ним трудятся сразу два специалиста. Они ещё не поняли, из-за чего подскочила температура.

— Вы хотите сказать, что он уже целую неделю терпит фебрильную лихорадку? — удивился я.

— Всё верно, Кацураги-сан. Диагноз так и не сдвинулся с места. Лихорадка неясного генеза. Уточнить её у нас никак не получается, — произнёс Окабэ Акира.

М-да, знаком я с этой патологией. Каждый такой пациент — это большой «сюрприз». Никогда не знаешь наверняка, что с ним происходит на самом деле, пока не обнаружится затаившееся где-то в организме воспаление.

У кого-то находят инфекцию, у кого-то онкологию, у других — аутоиммунные заболевания. Вариантов — тьма! Но раз Такеда и Окабэ уже целую неделю не могут добраться до истины, значит, большую часть обследований они уже провели.

Попробую осмотреть его «анализом».

— Пойдёмте, я хочу взглянуть на пациента самостоятельно, — сказал я. — Он сейчас в сознании?

— Спит, — ответил Такеда. — Приходит в себя три-четыре раза в день, чтобы поесть или сходить в туалет. Но в последнее время у него даже в туалет добраться сил не хватает, поэтому пришлось установить мочевой катетер и просить санитарок, чтобы меняли ему подгузники.

Жаль, опрос мог бы помочь добраться до истины. Иногда разговор с пациентом даёт информации даже больше, чем любое современное инструментальное обследование.

Но будить пациента я не буду. Он сейчас и так сильно ослаб. А из-за лихорадки может снова обостриться аритмия. В таком случае мы можем запросто его потерять.

Я прошёл в палату, Такеда и Окабэ следовали за мной. Приступив к рутинному осмотру с использованием тонометра и фонендоскопа, я начал сканировать тело пациента.

Окабэ прав, сыпь и вправду почти точь-в-точь как при кори. Скорее всего, я бы и сам, увидев такого больного, принялся экстренно эвакуировать отделение.

Однако «анализ» подтвердил, что вируса у Хироку Мацуды нет. Более того, я даже не смог обнаружить другие инфекции. Желудочно-кишечный тракт в норме, почки и печень тоже. В крови бактерий и вирусов нет.

Проклятье… Да у него вообще ничего нет! Передо мной человек, у которого нет никаких предпосылок к развитию лихорадки. А вот это уже действительно странно. Может, у меня опять магия сбоит, и я не вижу чего-то, что на самом деле вызывает патологический процесс?

Маловероятно, но лучше перестраховаться и осмотреть все анализы и результаты обследований.

Я предложил коллегам перейти в ординаторскую и продолжить разговор уже там. В течение следующего часа я, Такеда и Окабэ были вовлечены в самый настоящий мозговой штурм.

— Ещё раз уточню, Окабэ-сан, вы уже проверили его на все инфекции, верно? — спросил я.

— ВИЧ, гепатиты, туберкулёз, малярию, тифы, кишечные инфекции — всё исключил. Все герпесы и прочие вирусы. Мазки, кровь, моча — я протестировал всё, Кацураги-сан, — перечислял Окабэ Акира.

— Пункцию спинного мозга делали? Ликвор брали? — уточнил я.

— Да, нейроинфекций не нашли, — ответил он. — И паразитов тоже не обнаружили. Кал чист. Колоноскопия никаких воспалений в кишечнике не показала.

— Ладно, значит, все инфекционные заболевания мы отметаем, — заключил я. Тем более и мой «анализ» их обнаружить не смог. Значит, и вправду проблема в чём-то другом.

— Онкопоиск проводили? — спросил я.

— Вот, держите, — Такеда Дзюнпей протянул мне толстую папку с кучей обследований, которые пришлось пережить Хироку Мацуде. — Если мы что-то забыли — напомните, пожалуйста. Но я сомневаюсь, что вам удастся найти пробел. Мы сделали всё, что могли.

И Такеда не солгал. Головной мозг, грудная клетка, брюшная полость и малый таз. Всё проверено компьютерным томографом и УЗИ. Простата тоже в порядке — никаких признаков злокачественных опухолей.

Кожу пациента я тоже осмотрел, как и скелет. Все родинки в норме, метастазов в костях нет. Онкологию тоже можно исключить.

— Биохимия крови в норме. Общий анализ показывает сильный воспалительный процесс, — сказал Такеда. — Мы консультировались с гематологом. Он тоже не нашёл ничего по своей части. Никаких лейкозов и прочих злокачественных заболеваний костного мозга. Кровь сама по себе в порядке.

— Вижу, и ЛОР его осматривал, — листая распечатки, произнёс я. — Пазухи в норме, глотка тоже. Так… Стоп, а стоматолог?

Возможно, в ротовой полости имеется скрытый воспалительный процесс.

— Заключение стоматолога не распечатывали, но оно есть в компьютере, — сказал Окабэ Акира. — Там тоже всё чисто. Тем более, пациенту делали КТ. Там видно и череп, и зубы. Пазухи и ротовая полость чисты, Кацураги-сан.