Товарищ Йотунин (СИ) - Гельт Адель

— А знаешь, что, — задумался начальник с серьезным видом. — Ты ведь сейчас уже поедешь?

— Уже почти уехал, — согласился я.

— Вот когда вернешься, напомни мне и про быка, и про шкуру, — предложил завлаб. Пока же… Катись уже!

«Кто бы говорил», подумал я про себя, выкатываясь из кабинета.

До крематория добрался очень быстро — шофер по имени Бахыт, в строгом соответствии со значением своего имени, попадался мне на пути исключительно к счастью. Вот и в этот раз…

— Директор… Того, не на месте он, — гоблин, облюбовавший проходную, решил меня огорчить. Получилось у него так себе.

«Тем лучше», подумал я. «Надо только найти кого-нибудь при ключах».

— Я — упокойщик, — сообщил я охраннику. — Мне в музей, череп там… Поет.

— Давно не безобразничал, — возразил гоблин. — С самого твоего прошлого… А, ну да, все сходится!

— И не будет, — посулил я. — Петь. Осталось только кое-что завершить. Ну, знаете, воздействия третьего порядка, по второму остаточному вектору, — погнал я откровенную пургу, полностью уверенный в том, что гоблин материй тонких не разумеет, и примет на веру сказанное. Оказался, конечно, прав.

— Тогда пойдем, — решился охранник, вынимая из ящика сразу связку ключей. — Завершишь это, которое по вектору.

— А как же пост? — удивился я.

— У христиан пост весной, — ответил гоблин, и я не нашелся, что возразить.

Пробраться в музей — не проблема. Дело надо было довести до конца, и все, кому положено, оказались в курсе — например, я более чем уверен, что гоблина предупредили тоже.

Однако, пусть попасть внутрь и несложно, куда труднее сделать то, за чем пришел.

Просто украсть музейный экспонат? Не стоило и пытаться.

Директор крематория, наверное, не просто так намекнул: мол, музей работает на его, директора, средства.

Получалось, что, стоит черепу пропасть, тут же поднимется вой отсюда и до самых болот: выяснится, кто приходил, какая при нем была сумка, насколько довольной была рожа, когда тот самый покидал крематорий…

По той же самой причине не годилось, например, поменять настоящий череп на пластмассовый: за директором бы сталось выяснить причину, по которой экспонат выглядит несколько не так, как обычно.

И тут… Вся мощь эфирной магии в моих руках, а ведь ту я изучал, с небольшими перерывами, целых четыреста лет!

Есть такой конструкт — послойного объемного творения, он же — «копир Хала», по фамилии изобретателя и принципа, и самого конструкта. Как тот создается и работает, я знал досконально — постоянно творил таким способом учебные пособия… Да. Снять же мерки я успел еще в прошлый свой визит — сами ведь дали ценную вещь в мои загребущие руки!

Новый череп получился точь-в-точь, как настоящий эльфийский, даже лучше: спекшийся костяной порошок куда прочнее самородной древней кости, хоть и похож на ту неимоверно!

Взять в руки — под подозрительным и пристальным взглядом охранника — один череп, вернуть на витрину другой… Пустяки. Достаточно отвлечь внимание гоблина, не одаренного волшебно, парой визуальных эффектов!

— И передайте Вилу Нургалиевичу, — потребовал я уверенно, уже стоя на проходной крематория — что работа — завершена!

Вернулся в морг: настолько неинтересно и обыденно уже это вышло, что даже и рассказать не о чем… Разве что, сбили по дороге какую-то мелкую тварь, немного похожую на мелкую обезьянку, только с плавниками.

— Что это было? — поинтересовался я после того, как тушка мелочи прошла под колесами и оказалась сильно позади.

— Тут рядом хтонь, — ответил Бахыт, с некоторым трудом выравнивая машину на дороге. Останавливаться он, конечно, и не подумал.

— Тут везде рядом хтонь, — согласился я. — А было-то что?

— Да вылез кто-то, — пожал плечами шофер. — Бывает.

Дальше ехали молча.

Часто ли с вами случается такое, что некая задача, честно откладываемая вами на протяжении всего рабочего дня, вдруг потребовала решения… И обязательно — в последние пять минут этого самого дня?

В этот раз получилось именно так: разве что, задачу я поставил сам, да и решить ту заставлял себя же.

Задача двух тел, в смысле, сердец. Тех, которые то ли бились, то ли нет, то ли не оба сразу — все то время, пока я пребывал отчего-то в страшной уверенности сегодняшнего утра.

— Справочники там… Во втором шкафу, за ширмой, — ответил Колобок на мой внезапный вопрос. — Чего это ты вдруг решил?

— Да история одна не дает покоя, — уверенно соврал я. — Сначала — снага, пусть и карлик, теперь вот — урук… Что-то в этом есть общее, не находите, шеф? — я обратил на начальство взор столь преданный, что человек чуть менее самодовольный обнаружил бы подвох. — Разобраться бы.

— Тебе надо было идти к опричникам, — рассмеялся Колобок. — Работать. В их морг. Такие вот… Скажем, расследования — не по нашей части.

Пакман немного подумал, смешно шевеля толстыми губами: будто рыба-сом.

— Останки нам отдают, — сообразил я. — Непонятно. Это же, как их…

— Ну да, вещдоки, — согласился шеф. — Доказательства. Вещественные, чтоб их… Потому и не сожгли еще, и пока не будем. Там, кстати, теперь уже трое — снага и урук при тебе приехали, а был еще гоблин… Самый первый и тоже такой, не в комплекте.

— Тем более, надо кое-что поискать, — я, наконец, обнаружил нужный справочник. По одинаковому для обоих миров закону подлости, тот оказался в самом низу увесистой стопки книг. — Надо пройтись по основным признакам. Повторить.

— Повторенье — мать ученья, — согласился шеф. — Давай, учись.

— Ага, — я вернулся на рабочее место, положил книгу на стол, раскрыл ту — почти сразу — на нужном месте, вчитался.

Так вот, раньше у меня было два сердца — как иначе обеспечить кровью такое могучее тело, толстое и красивое?

У нынешнего меня кровяная помпа оказалась всего одна.

Говорю же, ерунда, а не тролль.

Глава 22

Между рациональным и нерассудочным есть разница.

Знаете, какая?

Нерассудочное — главнее.

Казалось, вот убедился я доподлинно в том, что доставленный третьего дня — к нам в морг, конечно — некомплектный орк — это кто угодно, только не мой первый в этом мире друг и приятель. Даже позвонил — еще раз — на номер телефона, специально оставленного белому черному уруку…

— Алло! — Зая Зая взял взял трубку сразу же — мне не пришлось выждать и пары гудков. Появилась даже мысль, что трубку орк носит с собой… Так это, скорее всего, и было.

— Привет, братан! — я не смог сдержать облегчения. — Как дела?

— Ты звонил мне утром, звонил днем, теперь вот звонишь вечером, — рассудительно ответил абонент-с-той-стороны. — Дела нормально. Принципиально ничего не поменялось.

Перекраска в новый вид орка подействовала на моего товарища образом интересным: он, будто нарочно, стал говорить даже более правильно, чем я сам.

Или новый цвет здесь был ни при чем, а просто не оказалось рядом тех самых, посторонних, при которых Зая Зая продолжал валять дурака?

— Это так, к слову, — нашелся я. — Типа, вежливость. Я по делу.

— Излагай, — согласился орк. — А то минуты идут, счетчик крутится, денежка капает… — Мой приятель то ли на самом деле, то ли напоказ, все время переживал из-за стоимости каждой минуты связи.

Действительно, не будь у меня приличного источника дохода и накопленных запасов монет… Прозектору городского морга подобная роскошь попросту не по карману! Однако, проблема денег не стояла совершенно, и я даже не стал о той упоминать.

— Братан, как там… Ну, с делом? — деталей мы связи не доверяли — будто сговорившись. — И в целом.

— Ровно половина, Вань, — довольно отрапортовал урук. — Вон, стоят, готовые к выгрузке!

— К отгрузке, — машинально поправил я.

— Ну, я и говорю!

— То есть, остальное… — работа шла по плану, но уточнить, все же, не мешало.