Товарищ Йотунин (СИ) - Гельт Адель

— Самое позднее — через два дня, к вечеру!

— От души, братан, — порадовался я больше для Колобка, чем для себя самого. — Отбой.

Или мне так стало казаться, или шеф мой действительно приглядывался ко мне… С некоторым интересом. Я не менталист, и даже не учусь, но все равно — вокруг блестящего — потому, что лысина — интеллекта завлаба постоянно витали какие-то интересные сомнения, явно направленные в мой адрес.

Была даже мысль взять Пакмана на ментальный поводок — наподобие тех, что уже надежно связывали меня с двоими снага, мелкими бандитами Гвоздем и Тараном, но — повторюсь — я не менталист, могло просто не получится удерживать три связи кряду, рисковать же привязкой любого из снага мне сейчас было не с руки. Планы, видите ли, имелись… К тому же, кто его знает, вдруг персонал уровня заведующего лабораторией проверяют на работу под контролем — например, раз в неделю или чаще?

Поэтому я и постановил внутри себя: вести себя немного естественнее. Чаще лениться, говорить, подпуская уличные словечки, да не лезть поперек батьки ни с какими инициативами…

В смысле, вообще ни с какими.

Так у меня получалось еще примерно неделю, точнее — целых пять дней, из которых два оказались еще и выходными.

За это время я успел переделать кучу дел: например, изготовил шаманский посох. Не скажу, что это было как-то очень просто сделать…

— Ты ведь точно не против? — спросил я еще раз, исключительно на всякий случай. В конце концов, некромант я или где? Духа, даже эльфийского и древнего, можно попросту заставить делать то и так, как нужно конкретно некроманту.

Можно, но я так поступать не хотел: всегда нравилось общаться с разумными свободной воли, пусть даже и дохлыми.

— Мне все равно, — в очередной раз согласился эльф. — То есть, конечно, не против.

Мы сидели в подвале морга, в той же комнатке, при бивне.

Вернее, сидел я, Гил же — поразмыслив, я стал называть эльфийский призрак именно так, — парил в воздухе, иногда — с некоторым раздражением — поглядывая на почти готовую основу шаманского посоха.

— Тогда — чего кривишься? — спросил, наконец, я.

— Эстетика, — ответил эльф. — Точнее, ее отсутствие. Претит.

— Ну, — ответил я, — странновато ожидать следования Канону Поющих Ветвей — последние три слова я произнес на ломаном синдарине — от существа, которому и слов-то таких знать не положено!

— Все равно, — мотнул головой призрак. — Кривая палка, даже дрын, висюльки вот эти все, череп, опять же… Ты его еще покрась! И лампочки в глаза, чтобы вместо этники вышел китч!

— И покрашу, и вставлю, — воодушевился я. — Спасибо за идею! Сам же знаешь, что…

— Да знаю, — сдался эльф. — Чем больше треша, тем лучше. Похоже на правду!

— С точки зрения любого, кто не в курсе, — подтвердил я. — Особенно с учетом того, что таких тут и вокруг — девять из десяти. И еще одному из той же десятки просто пофиг.

— Я вот что подумал, — вдруг решился Гил. — Может, все же, сделать настоящий посох? Чтобы и красиво, и действенно?

— Можно, не сложно. Только зачем? — возразил я. — Сам знаешь, это все, — тычок пальца в заготовку — маскировка. Мне и эфира хватает, тем более, что в этом мире с подобными техниками полный швах. То ли никто не умеет, то ли…

— Ты еще просто не встретил тех, кто способен, — возразил эльф. — И настоящих шаманов, кроме того. Как думаешь, сколько продержится твоя маскировка? Особенно, если шаман не будет слишком дружественным?

— Резонно, — неожиданно для себя самого согласился я. — Одна проблема. Я просто не знаю, как правильно делать настоящий шаманский посох…

— Работать напрямую с духами и мирами — верхним и нижним — придумали совершенно не темные народы, — поведал Гил. — Так вышло, что я не помню, как меня звали и чем я был занят при жизни, но вот духовы техники… С одним условием! — будто осадил эльф радостного меня. — Канон Поющих Ветвей!

Я кивнул: деваться было некуда.

— Тогда внимай, сын иного мира, — сгустился, переходя на квэнья, призрак. — В руки возьми предостойную ветвь…

— Я, — поделился со мной Колобок, — представлял себе шаманский посох несколько иначе…

Мне почти нечего было возразить: сам оказался в шоке от того, что получилось!

Посох получился идеально, прямо фантастически прямым и очень ровным. Случись рядом совсем отбитый перфекционист, да затей тот мерить кривизну… Плакал бы от счастья и облегчения!

Вдоль всей поверхности древка вились цветы, ветви, листья, даже, кажется, лианы — при этом, выглядели они совершенно плоскими, ну, рисунок рисунком, если же прикоснуться рукой — будто и правда ветвь, на которой что-то растет.

Череп… Был и череп! Мы с Гилом… Точнее, я сам, но под мудрым руководством дохлого эльфа, даже выкрасил бывшую голову, только не карминно-красным, как собирался в самом начале, но в тон посоху. Украшение получилось светло-сине-зеленым, с золотистыми и серебристыми прожилками в нужных, подсказанных духом, местах.

Что? А, глаза… Да, глаза светились. При этом, китча не вышло: вместо того получилась, натурально, картинка из учебника истории за седьмой класс. Та самая, которая «Тургон насыпает над отцом высокий курган», вернее даже, не вся. Помните посох Финголфиныча, воткнутый в землю совсем рядом с курганом? Ну вот. Прямая палка, череп в обрамлении голых ветвей, глаза — светятся, уж не знаю, каким светом, картинка-то совсем не цветная… У нас получился насыщенно-синий.

— Ну да, — вдруг догадался Пакман. — Череп-то эльфийский… Почему, кстати?

— Предок, — односложно ответил я.

Говоря по правде, постоянные восторги всех окружающих — от белого черного урука, первым увидевшего новое изделие, до капитана егерей, как бы случайно встреченного на улице сервитута, мне успели слегка надоесть.

Ну да, вещь получилась солидная, красивая, рабочая — даром, что тонкая и изящная, как все эльфийское. Но сам-то я… Душа просила собственной песни, и той я наступил прямо на горло.

— Предок… — шеф чуть ли не присвистнул. — А так бывает?

— Только кругами сила валар бродит по замыслу Эру, — ответил я неопределенно. — Вам ли не знать, как обманчива может быть внешность иная?

Знаете, я так и не начал смотреть телек — ни вечерние новости, ни что-то еще. Мне казалось, отчего-то, что из мутной линзы кинескопа меня прямо-таки зомбируют — внушая какие-то установки, отношение к происходящему…

Между тем, зомбировать меня нельзя, я сам некромант. Вернее, может, и можно, но все равно не получится — однако, рисковать я, отчего-то, не решился.

Все равно обо всем интересном расскажет наутро мой круглый шеф.

Смотрел бы — знал бы заранее, хотя и так получилось вполне себе.

В общем, этой ночью нам опять привезли некомплектного жмура, и снова опричники.

Узнал о вновь поступившем, однако, давешнего забега повторять не стал: из всех местных эльфов я успел свести знакомство только с Лже-Гил-Гэладом, того же такие мелочи, как наличие тела, не интересовали уже дольше двух тысяч лет.

Да, очередной жертвой неизвестных культистов (или сектантов, един бес) стал именно эльф.

— Вставай о-бок, — потребовал Колобок.

Я повиновался — совершенно молча. До этого дня мне не доводилось видеть патологоанатома высшей квалификационной категории одетым — в смысле, во все то же самое, что и я сам. Проскакивали даже мыслишки нехорошие — «а брал ли завлаб хоть раз в руки скальпель?».

Оказалось, что брал, и еще как!

Ни круглая полнота, ни кажущаяся неловкость, ни короткие пальцы… Завлабу не мешало ничего!

Как он резал, рассекал и иногда колол! Как песню пел, как в бой шел! Скальпели разных номенклатур и другие полезные инструменты так и мелькали в его толстых кистях, затянутых сейчас в зачарованные перчатки. Я, честно говоря, еле успевал те инструменты подавать!

Так и забудешь вовсе, что твоему личному опыту патоанатомии двести лет без малого в смысле практики, и в два раза больше — в теории! Сами ведь понимаете, сначала прозекторское дело, после — нормальная хирургия… Все они зародились в некромантских подвалах, первыми же скальпелями и вовсе служили зачарованные атеймы…