Контракт Аделины (СИ) - Солнечная Тина

Моя ладонь сжалась в кулак. Вторая — скользнула ниже.

Мне нужно было избавиться от этого напряжения, пока оно не сожгло меня дотла. Пока я ещё сохранял контроль.

Я сжал зубы, уткнувшись лбом в кафель. И позволил себе то, чего жаждал. На краткий миг — она была рядом. На кончиках пальцев, на коже, в каждом рывке дыхания.

Ади…

Моя рука неистово двигалась по напряженной плоти, а перед глазами только ее глаза, губы чуть приоткрытые… Напряжение достигает пика и разрядка должна была подарить облегчение, но не нет. Кажется, мне стало только хуже. Я быстро обмылся и вышел из душа еще злее, чем до этого. Дьявол.

Глава 46

Аделина

Мне снился зал суда.

Высокие потолки, мягкий гул голосов, шелест бумаг. Вокруг — строгие лица, чёрные мантии, запах дерева и металла. Я стою посреди зала — в деловом костюме, с папкой в руках. Всё серьёзно. Всё важно.

Но что-то не так.

Заритар — рядом. Не за столом, не в зрительном зале. Он стоит прямо напротив меня, в упор. Его взгляд пронзает насквозь, не оставляя воздуха. Никакого зала, никакого суда — только мы и это наэлектризованное пространство между.

— Ади, — шепчет он. Голос не громкий, но в нём гулит сила.

Он берёт у меня из рук папку, аккуратно отбрасывает её в сторону, и она исчезает, как будто её никогда и не было. Я пытаюсь что-то сказать — правила, процедура, свидетель — но не могу. Он смотрит на меня так, будто весь этот мир создан только ради одного момента.

— Ты знаешь, что я не могу сдерживаться вечно.

Я чувствую, как внутри всё сжимается. Тянется к нему. Сердце колотится. И в тот миг, когда его ладонь касается моего лица — горячая, уверенная — я уже не думаю ни о чём.

Его губы накрывают мои резко. С жадностью, с притяжением, которое невозможно игнорировать. Он целует меня, будто это последнее, что ему позволено в этой жизни. Я отвечаю — шумно, алчно, без страха. Моя спина упирается в холодную стену зала суда, но я ощущаю только его тело, его силу, его желания, разлитые в поцелуе.

Он наклоняет голову глубже, захватывает мой рот, проникает языком — и я теряюсь. Вкус — солоноватый, терпкий, до боли желанный. Моя рука сжимает его рубашку у груди. Всё внутри пылает.

Где-то вдали звучит голос судьи. Кто-то вызывает моё имя. Кто-то хлопает молотком по столу. Но всё это — глухой шум за стеной. Мы продолжаем целоваться, как будто никто и ничто не существует.

Он прижимает меня ближе, впечатывает в себя, словно хочет слиться в одно целое. Губы чуть грубее, дыхание обрывается, пальцы сжимаются у меня на бёдрах. Он властно ведёт, и я подчиняюсь — не потому что должна, а потому что хочу.

Хочу этого. Хочу его. Так, как никогда прежде.

Я задыхаюсь в этом поцелуе. Сгораю. Теряюсь. И именно в этот момент —

Просыпаюсь.

Я проснулась резко — с прерывистым дыханием, с жаром, пронзающим низ живота, с сердцем, бешено стучащим в груди.

Грудь поднималась и опускалась, будто я пробежала марафон. Лоб — влажный. Ноги дрожали. Между бедер — пульсирующее тепло, которое не отпускало.

Это был всего лишь сон. Всего лишь.

Но в моей голове он жил, как явь. Заритар. Его руки. Его поцелуи. Его голос, врывающийся в мое сознание шёпотом, полным власти и желания. Этот поцелуй, такой неистовый, такой непозволительный — и такой правильный.

Я прижала ладони к щекам, пытаясь сбросить с себя жар, сдержать дрожь. Но стоило мне прикрыть глаза, как мир снова заволокло дымкой.

...и всё началось заново.

Будто кто-то нажал «плей» на остановленном кадре.

Зал суда. Тот же взгляд. Та же сила в движениях. И снова его губы на моих. Ещё жаднее, ещё настойчивее. Я сдаюсь — потому что уже не могу иначе. Мои пальцы сцепляются на его плечах, я впитываю каждый сантиметр его тела, будто боюсь забыть.

Он укладывает меня на деревянную поверхность, смахивая с неё всё лишнее, оставляя только меня. Я чувствую себя пленницей этого момента, охваченной пожаром. Его ладони на моих бёдрах, мои губы дрожат от предвкушения, всё во мне стонет от нетерпения.

Я задыхаюсь от того, как он смотрит — будто видит меня до самой сути. Между нами нет больше ни приличий, ни судей, ни правил. Есть только огонь. Желание. И мы — в эпицентре этой бури.

Его пальцы проходятся по бедрам и поднимаются выше, пока не достигают белья. Никаких вопросов или уговоров, пальцы срывают с меня тонкую ткань, и всё внутри взрывается от предвкушения.

Мир будто мерцает от жара — я лежу, обнажённая, раскрывшись перед ним, не в силах пошевелиться. Его взгляд — не просто жадный, а почти священный, как будто он видит не тело, а откровение. Что-то древнее и сокровенное связывает нас в этот миг, и я тону в этом безумии, сама раздвигая бёдра еще шире, приветствую своего победителя, желая ощутить его в себе.

Но…

Всё обрывается.

Я просыпаюсь резко, будто выныриваю из глубины. Горло пересохло, дыхание рваное, и сердце, кажется, вот-вот выскочит из груди. Простыня сбилась, одна нога оголена, и между бедер всё ещё горячо, пульсирует, как будто сон не просто снился и тело чувствует себя обманутым.

Я провожу ладонью по животу, словно пытаясь убедиться, что это действительно был всего лишь сон.

Что со мной?

Щёки горят. Моя кожа чувствует прикосновения, которых не было. Или были?

Я зажмуриваюсь, прижимая подушку к себе. Нет, я не должна… не могу… Но его взгляд, его голос, это наваждение — не отпускает.

Зачем ты пришёл в мои сны, Заритар… и почему мне этого хочется снова?

Утро далось тяжело. Я проснулась не сразу — долго лежала, уткнувшись в подушку, будто надеясь снова провалиться в тот сон… в ту горячую, невыносимо яркую иллюзию. Но сон не возвращался. Вместо него — липкое ощущение тоски и жара под кожей.

Поднявшись с кровати, я медленно прошла в ванную. Включила душ, встала под горячую воду, позволив ей стекать по плечам, по спине, смывать остатки тревоги — и возбуждения.

Сон снова всплыл в памяти, с каждой деталью — его руки, его голос, его губы, его… одержимость. Я зажмурилась, прижав лоб к прохладной плитке.

Это просто сон… Просто сон…

Но когда струя воды случайно скользнула ниже, туда, где внутри всё ещё пульсировало — я невольно задержала дыхание. Рука опустилась — сначала для того, чтобы поправить душ, но… пальцы остались. Движение вышло почти случайным. Почти.

Я не думала. Просто позволила себе вспомнить.

Как он смотрел. Как трогал. Как я раздвигала ноги в том сне, не стыдясь, не сомневаясь. Как жадно впивалась в его губы, будто в последний глоток воздуха.

Заритар…

Короткий вдох. И эта яркая маленькая смерть от вспыхнувшего удовольствия и жара внутри.

Я вздрогнула, выгнулась — и едва не потеряла равновесие. Всё вспыхнуло, коротко, резко, будто сон ожил внутри меня.

А потом… тишина. Вода продолжала струиться, уже обжигающе горячая, но я стояла, прижавшись лбом к кафелю, и пыталась снова найти опору в себе. Вспомнить, кто я. Зачем я здесь.

Ты не должна этого хотеть. Или должна?

Я вышла из душа и надела то, что он оставил вчера вечером. Его футболка была слишком велика, почти до середины бедра, а шорты — длинные, почти как бриджи, держались на завязках и пахли чем-то тёплым, домашним… им. Своих вещей я пока не видела, и, если честно, не была уверена, приезжал ли Сарин утром — я проснулась довольно рано, после слишком беспокойной ночи.

На кухне было пусто. Тихо. Но мне не хотелось бездействовать — впереди был важный день, и я надеялась, что работа поможет мне не думать об Эви. Хоть немного.

Ты взрослая женщина. Юрист. Ты сможешь справиться.

Открыв шкафчики, я нашла всё необходимое: сковороду, яйца, бекон, хлеб для тостов, зелень для салата. Ничего сложного. Просто завтрак. Нормальный, обычный завтрак, после которого я смогу выйти в этот мир с ровной спиной и ясным лицом. Или хотя бы сделать вид.