Правильный лекарь. Том 10 (СИ) - Измайлов Сергей

— Ты что, уже не рад? — спросил я, воспользовавшись паузой.

— Да я даже не знаю, что ответить, Саш, — хмыкнул он, не меняя серьёзного выражения лица. — Сначала был очень рад, а теперь не знаю. Я теперь не знаю, зачем это. А ещё мне жутко дискомфортно от осознания того, что это тело, в которое я вселился, принадлежало наверняка неплохому человеку, которому ещё было жить да жить. А тут появился я и он внезапно закончился.

— Нет, Валер, здесь ты точно зря загоняешься, — покачал я головой. — Я в прошлой жизни был хорошим врачом, меня уважали, ехали из соседних районов. Я не «чёрный хирург», который готов отрезать здоровую почку, чтобы заработать. Бывший хозяин этого тела исчез в неизвестном направлении. Его проверяли мастера души, сознания не было никакого от слова совсем. По поводу его личной жизни, в больнице мне сказали, что родственников у него нет и тело после прекращения искусственного поддержания жизни забрать было некому.

— Всё равно лучше проверь, — сказал Валера. Мне показалось, что он уже меньше хмурится и потихоньку начинает отходить.

— Обязательно проверю, — кивнул я. — Завтра же всё сделаю. Так что, вселившись в это тело, ты никому не навредил, а дал этому телу второй шанс. У тебя теперь новая жизнь, ты хороший человек и ты сможешь принести много пользы этому миру, разве не этому нас учили в детстве?

— Этому, Саш, — согласился Валера. Из смурного он превратился просто в задумчивого. — Семья, дети, польза для общества, эти понятия впитались в организм с материнским молоком. Только моя семья, моя жена и мои дети остались где-то очень далеко отсюда, я им ничем не могу помочь.

— У меня всё то же самое, Валер, — сказал я, бросив короткий взгляд на Настю. Она немного напряглась, но продолжала слушать наш разговор с интересом. — Только я не унываю, а делаю всё, на что способен и даже немного больше. Высшие силы дали мне второй шанс, и я решил этим воспользоваться в полной мере. Я изменю этот мир настолько, насколько смогу. И твою жизнь в том числе. Я полюбил и стал счастливым. Я хочу растить детей и внуков. А ты давай выбрасывай из головы всё что тебе мешает и живи полной жизнью, хватит уже киснуть и скорбеть о том, чего не вернёшь. Помнить надо, но убиваться точно не стоит.

— Хороший ты человек, Саш, — сказал Валера и наконец-то улыбнулся. — Наверно это просто какое-то временное непринятие себя и произошедших изменений. Из бестелесной сущности снова стать человеком после стольких лет одиночества не так-то просто, особенно морально. То, чего я так сильно хотел, оказалось не столько наградой, сколько новым испытанием.

— Которое ты пройдёшь с гордо поднятой головой и оставишь неизгладимый след в истории этого мира, попомни мои слова, — сказал я, не стесняясь наполнить свою речь пафосом, ради такого случая немножко можно.

— А и пройду, Саш, — ещё шире улыбнулся Валера. — Спасибо тебе, друг.

— Что я должен сказать, как настоящий лекарь? — спросил я. — На здоровье, Валер!

— Да я вроде не чихал, — сказал Валера и через секунду чихнул так, что у машины чуть не выбило лобовое стекло. — Ого, оказывается я теперь умею чихать!

— Ты случаем не простудился? — насторожился я. — Как себя чувствуешь?

— Так, хорош! — Валера протестующе вытянул в мою сторону левую ладонь, пока правой доставал из кармана носовой платок. — Уже и чихнуть нельзя! Апч-хи!

— Один раз может быть случайностью, — покачал я головой, а два уже перебор.

— Да не гони ты, нормально всё! — возразил Валера и тут же чихнул в третий раз.

— Так, это мне уже совсем не нравится, — сказал я, когда мы уже подъезжали к госпиталю. Валера в этот раз просто промолчал. — Пойдём-ка в палату, я тобой займусь. Вдруг завтра придётся дела решать, а ты тут на мокрое дело пошёл.

Вылечить простуду для меня теперь раз плюнуть. Валера сначала немного повыступал на тему того, что он и сам справится, но мы с Настей смогли убедить человека старой закалки, что в этом мире всё решается немного по-другому. Можно конечно и своими силами неделю лечиться, но можно и гораздо быстрее.

— Ого! — выдал Валера, когда я начал воздействовать рассеянным пучком магической энергии на синусы. — Вот оно как происходит.

— А что ты сейчас чувствуешь? — поинтересовался я.

— Тепло и лёгкое жжение, — ответил он.

— Не больно?

— А ты у всех спрашиваешь?

— С простудой ты первый, — хмыкнул я. — Ну вроде молчат, значит не больно.

— Правда не больно, — сказал Валера. — Немного неприятно, щекотно и чешется где-то там внутри.

— Всё, здесь я закончил, — сказал я и переместил руку на область трахеи.

— Щекотно, — хихикнул Валера. — Слушай, а в носу зудеть перестало, словно и не было ничего.

— Это хорошо, — сказал я, убирая руку. — Теперь хоть буду знать, что пациенты чувствуют.

— Уже не зря живу, — улыбнулся Валера, — хоть какая-то польза от меня, подопытным кроликом поработал.

— Не прибедняйся, — махнул я рукой. — Скоро весь Питер будет говорить о Чугунове. Перевернёшь с ног на голову их представления о литейном деле.

— Лучше наоборот, — ответил он.

— Ладно, ты залезай давай под одеяло, читай книги и отдыхай, — сказал я, застёгивая пальто. — А мы пойдём потихоньку. Завтра у нас с тобой большие планы, готовься.

— Всегда готов! — воскликнул Валера и отсалютовал по-пионерски.

— А такие сказки на ночь ты мне не рассказывал, — сказала Настя, когда мы отъехали от госпиталя в направлении её дворца.

— Какие именно? — решил я уточнить.

— Про семью, про детей.

— Ты точно хочешь про это услышать? — решил я уточнить.

— А что, всё было так плохо? — спросила Настя, вскинув одну бровь.

— Да нет, всё было замечательно, — пожал я плечами. — Просто насколько я знаю, женщины обычно не любят слушать про прошлые отношения своего мужчины.

— Я за всех ответить не могу, — улыбнулась Настя. — Мне было бы интересно. К тому же это всё было в прошлой жизни и в другом мире.

— Ну смотри, сама напросилась, — хмыкну я.

Я рассказал ей про жену, про детей, про сыновей и про дочку, кто как учился, кто уже женился. Настя с интересом слушала меня, не перебивая. А я так увлёкся, что внутри всё сжалось и я понял, как по ним соскучился, но увидеть уже никогда не смогу, как и узнать, что у них сейчас в жизни происходит, когда меня рядом не стало. Мы уже припарковались на площадке перед замком, когда я понял, что это не туман опустился на землю, а пелена перед глазами, которые невольно увлажнились. Я почувствовал нежное прикосновение Настиной руки к моей щеке.

— Спасибо, — прошептала она. — Прости, что заставила тебя вспоминать сейчас обо всём. Зато я теперь знаю, что ты будешь прекрасным отцом нашим детям.

— А их будет много? — спросил я, улыбаясь.

— Рота, не меньше, — с серьёзным видом сообщила Настя. Мы несколько минут смотрели друг другу в глаза, потом дружно расхохотались. — Езжай домой, отдыхай. Завтра у тебя будет сложный, но очень интересный день. Потом мне всё расскажешь.

— Обязательно, — сказал я, потянулся к ней, приобнял и поцеловал в губы. — Спокойной ночи!

— Спокойной ночи! — ответила Настя, вышла из машины и пошла ко входу во дворец, помахав мне на прощание уже стоя на крыльце.

В понедельник утром перед дверью моего кабинета меня ждал уже целый отряд. Девять человек практикантов, которых я пообещал взять на работу и немного в стороне одиноко стоял Андрей. Именно одиноко, Василия рядом я не увидел. Вид у него был самый цветущий, в отличие от половины практикантов, которые переживали перед встречей.

— Так, а почему я здесь вижу некоторое количество кислых лиц? — поинтересовался я, подойдя ближе.

— Здравствуйте, Александр Петрович! — нестройным хором сказали молодые люди, уже почти что мои сотрудники.

— Здравствуйте и вы, — кивнул я. — А теперь все дружно улыбнулись и настроились на лучшее. Сейчас будете заходить по одному, получать напутствие и проследуете на своё новое рабочее место. Андрей Серафимович, вы зайдите первым.