Идеальный мир для Химеролога 3 (СИ) - Сапфир Олег

— Есть! — победно заключил я, отбрасывая лом. — Взяли крепость.

— А теперь самое интересное…

Я откупорил остальные ящики, и моему взгляду предстало нечто, от чего у любого химеролога в этом мире, наверное, случился бы сердечный приступ от восторга.

Внутри, в мягких объятиях пенопласта, покоилось сердце моей будущей лаборатории. Громоздкий агрегат, похожий на гибрид стиральной машины и космического корабля. «Центрифуга „Вихрь-7“ с функцией плазменной сепарации». Она не только разделяла материалы на фракции, а работала с энергетическими структурами, отделяя зёрна от плевел на субатомном уровне.

В соседней коробке нашёлся «Термовакуумный дегидратор „Засуха-3“». Этот не просто сушил, а использовал комбинацию вакуума, инфракрасного излучения и лёгкого магического поля, чтобы выпаривать влагу, не повреждая саму структуру материала.

Дальше — «Молекулярный измельчитель „Атом“» и «Капсулятор „Фармацевт“». Полный цикл производства, от сырья до готового продукта.

И, конечно же, инструкции. Шестнадцать, мать его, толстенных томов, исписанных мелким шрифтом. К каждому агрегату прилагалось по четыре книги: «Установка и калибровка», «Базовые протоколы эксплуатации», «Расширенные функции и программирование» и «Техника безопасности».

Я взял в руки первый том и с удовольствием вдохнул запах свежей типографской краски.

— Ого! — раздался за спиной удивлённый голос. — Вижу, у нас пополнение. Это неплохо.

В лабораторию, с любопытством оглядываясь, вошла Катерина.

— А что вы делаете? — спросила она, кивнув на книгу в моих руках.

— Как что? Читаю.

— Да ладно, — она подошла ближе, заглядывая мне через плечо. — Зачем? Это же инструкция по установке.

— Я знаю. Сейчас буду устанавливать.

Она посмотрела на меня как на сумасшедшего.

— В смысле? Вы, когда покупали, не могли с установкой заказать?

— Мог. Но это стоило бы ещё почти треть от всей стоимости. А я не настолько богат.

— Но… это же самому нереально установить, если никогда не имел дело с этим оборудованием, — она ткнула пальцем в один из томов. — Каждое устройство специфическое, со своими приколами. Тут нужны сертифицированные специалисты!

— Ну, смотри, — я ткнул пальцем в текст. — Инструкции же не будут врать?

— Не будут, — согласилась она. — Но они написаны таким языком, что там чёрт ногу сломит. Я как-то пыталась по инструкции собрать обычный кухонный комбайн… В итоге пришлось вызывать мастера.

— Это интересный вызов, — улыбнулся я, пробегая глазами первые страницы. — Сплошные технические термины. Какая прелесть.

— Можно я посмотрю? — с любопытством спросила она.

— Ну, смотри.

Следующие три часа я возился с оборудованием, а Катерина сидела на высоком лабораторном стуле и, как прилежная ученица, что-то усердно строчила в своём блокноте.

Я как раз возился с подключением системы фильтрации к дегидратору. Сложный узел, где сходились три трубки разного диаметра. Инструкция предлагала использовать специальный тройник-переходник, который, разумеется, шёл отдельным заказом за отдельные деньги.

— Так, — Катерина подняла палец, сверившись с блокнотом. — Согласно пункту 7.3.1, для соединения контуров альфа, бета и гамма требуется унифицированный адаптер модели УА-3. У вас его нет. Без него герметичность не гарантирована.

— Знаю, — пробормотал я, подбирая с пола короткие обрезки трубок и катушку термостойкой изоленты. — Поэтому мы применим «метод полевого ремонта».

Несколько ловких движений, щелчки хомутов — и вот уже самодельный переходник стоит на месте, идеально подогнанный и абсолютно герметичный.

Катерина моргнула, посмотрела на мою конструкцию, потом сверилась с инструкцией.

— Но… так же нельзя. Это не по протоколу.

— Протокол пишут для тех, у кого нет изоленты и смекалки, — ответил я, похлопав по соединению. — Держит надёжно. Следующий пункт.

Она что-то быстро зачиркала в блокноте, глядя на меня с таким выражением, будто я только что на её глазах изобрёл вечный двигатель из двух скрепок и картошки.

По ходу всей сборки она наблюдала за каждым моим движением, иногда задавала вопросы, и я с удивлением отмечал, что вопросы были по делу. Она действительно разбиралась в теории.

Я же чувствовал себя в своей стихии. Это было похоже на сборку сложнейшего конструктора. Вот этот провод — сюда. Этот шланг — сюда. А вот эту руническую плату нужно сначала активировать, пропустив через неё слабый энергетический импульс, а потом уже вставлять в паз.

Иногда я останавливался, сверялся с инструкцией, что-то бормотал себе под нос… Катерина пару раз пыталась дать совет, цитируя какие-то параграфы, но я лишь отмахивался.

В какой-то момент, когда я подключал блок плазменного инжектора к центрифуге, она аж подскочила на стуле.

— Стойте! — воскликнула она, тыча пальцем в раскрытый том инструкции. — Вы не можете так делать! В параграфе 12.4 чётко сказано: сначала подключается контур охлаждения, и только потом — инжектор! Иначе при запуске возможен каскадный перегрев ядра!

Я даже не обернулся, продолжая затягивать крепление.

— Кать, инструкции пишут для людей, которые не видят потоки энергии. Они действуют вслепую, по протоколу. А я вижу.

— Что вы видите?

— Вижу, что этот патрубок, — я похлопал по нему ладонью, — спроектирован с запасом. Он выдержит короткий скачок температуры. А если подключить в моём порядке, система самокалибруется на три секунды быстрее. Мелочь, а приятно.

Она недоверчиво посмотрела то на меня, то на инструкцию, будто пытаясь понять, кто из нас сошёл с ума.

— Но… так не написано.

— Потому что тот, кто писал, — теоретик. А я — практик, — подмигнул я ей. — Расслабься, всё будет в лучшем виде.

Теория — это хорошо. Но когда ты чувствуешь потоки энергии, видишь, как они взаимодействуют с механизмами, никакие учебники не нужны.

Наконец, последняя деталь встала на своё место, все системы были откалиброваны. Я отошёл на шаг, с довольным видом оглядывая результат. Четыре монструозных агрегата стояли в ряд, соединённые между собой трубками и проводами. Моя маленькая производственная линия была готова к работе.

— А вы знаете, что это всё может рвануть, если что-то неправильно подключено? — с опаской спросила Катерина.

— Да ладно? — я приподнял бровь, поворачиваясь к пульту управления. — Катерина, ты меня с кем-то путаешь. Я же не вчера родился. Всё подключено идеально. Смотри…

Я поднёс палец к большой красной кнопке «СТАРТ». Она мигала уютным зелёным, будто сама просила: «Нажми меня, папочка».

Катерина вцепилась в край стола.

— Виктор, серьёзно, не надо! Там же плазменная сепарация! Если фазы не совпадут, давление скакнёт, и…

Я нажал.

И… ничего.

Абсолютная тишина. Только кнопка перестала мигать и просто горела ровным зелёным светом. Прошла секунда… Вторая…

— Я же говорила! — с укоризной произнесла Катерина. — Что-то сгорело! Или коротнуло!

В этот самый момент раздался тихий, почти издевательский щелчок реле. Затем ещё один. А потом вся линия ожила с нарастающим гулом, будто проснулся какой-то древний механизм. Лампочки загорелись ровным синим, трубки засветились мягким фиолетовым, а в центре «Вихря-7» закрутился прозрачный вихрь, будто кто-то разлил в воздухе жидкий сапфир.

Никакого взрыва. Ни искры. Ни даже лёгкого дымка.

— Ну вот, — я развёл руками. — Работает. А ты переживала.

Катерина медленно выдохнула, отпустила стол и подошла ближе. Её глаза были размером с блюдца.

— Это… это невозможно. Всего за три часа. Без единой ошибки.

Центрифуга плавно набрала обороты. Сушилка разогрелась до нужной температуры. Измельчитель довольно щёлкнул, сообщая о готовности к работе. Всё работало идеально.

Я сходил в подвал и вернулся с охапкой тонких, лишённых шерсти шкур. Хомяки постарались на славу, соскоблив всё лишнее своими крошечными, но острыми зубками.

— Это что? — спросила Катерина.