Мой бывший - зверь (СИ) - Владимирова Анна

Вчерашнее неожиданное сообщение от Князева пускало сердце вскачь. Я так и не придумала, что ему ответить. И решила сначала все же озаботиться всеми правовыми тонкостями. Мы встречаемся с Давидом в обед. А потом придумаю, что сказать Игорю… Вернее, придумаю как именно ему сказать, что жду ребенка.

Лифт долго жужжал между этажами, и я уже привычно прокляла верхний этаж руководства, когда мне, наконец, повезло. Я раздавила помидорку между щекой и языком и зашла в лифт. Только вопреки ожиданиям, голодный желудок такой разнузданной компании с утра не обрадовался. Меня затошнило. Спина вспотела, сердце разогналось в груди… Я как раз лихорадочно прикидывала, успею ли добежать до туалета на первом этаже, когда створки лифта открылись…

… и передо мной оказался Князев…

… на которого меня феерически и стошнило.

Наверное, мужчине, который с психопатическим спокойствием выдерживает такую встречу от бывшей девушки, можно простить многое, если не все. Князев только помог мне определиться с этажами — выставил из лифта — и придержал за живот, дожидаясь окончания спазмов.

— Попросите каталку! — крикнул он охраннику, когда я шумно втянула воздух ртом.

— Каталку срочно в холл! — полетело по коридору.

— Не надо… каталку… — выдавила я, хватая ртом воздух.

— Не отвлекайся, Яна, дыши, — посоветовал мне Князев своим божественным тоном, которым общался с придурошными пациентами.

Стоило скользнуть мутным взглядом по нему, и мне снова сплохело. Но тут подогнали каталку, и Игорь усадил меня на нее. Желудок от такого аттракциона опешил и замер, а у меня появилась надежда не оконфузиться более снова. Хотя, куда больше?

— Лифт! Игорь Андреевич, сюда…

— Может, вам форму? — суетились вокруг.

Князев выкатил меня на втором этаже, где к нам уже прибежала дежурная медсестра и провела в свободную смотровую. Они будто репетировали тут все! Или мой первый конфуз оставил столь неизгладимое впечатление, что у персонала появилась негласная система реагирования на мокрую рубашку Князева?

Когда медсестра вышла, я попробовала усесться на каталке, но Князев придавил меня рукой:

— Полежи, — приказал странным голосом. Полу-ласково-полу-раздраженно. Сам нацепил стетоскоп, но я возвела глаза в потолок и красноречиво икнула:

— Сними, пожалуйста, рубашку. Или я за себя не отвечаю…

— И давно это у тебя? — отложил он стетоскоп и начал раздеваться.

— Что?

— Токсикоз, Яна, мать твою! — Он скомкал рубашку и отшвырнул ее кушетку.

— Какой токсикоз? Ты сдурел? — зачем-то сыграла я дурочку.

Его злость мне не понравилась. Я уселась и нахохлилась, хмуро уставившись на него. Игорь ждал, недобро сужая глаза.

— Какие были твои планы? — потребовал холодно.

— Поесть овсянки в столовой.

— Я про ребенка.

— Слушай, да какое ты теперь имеешь право?! — взвилась я. — Ты ушел!

— Яна, — предупреждающе зарычал Князев, — это и мой ребенок.

— Я еще не узнала, — ляпнула я.

— Чего не узнала? — застыл он чертами.

— Всего, что мне нужно знать! — всплеснула я руками. — Я с Давидом встречаюсь в обед! Ну мало ли, Игорь, что ты решишь дальше?!

— Что ты собираешься узнать от Давида? — стал совсем глухим его голос.

— Какие у меня вообще права, — понизила я свой. — Ребенок не виноват, что мы с тобой расстались. Он заслуживает нормальную жизнь. И я хотела узнать у Давида, имею ли я права, схожие с человеческими… или все будешь решать ты.

Он тяжело сглотнул в тишине, глядя на меня немигающим взглядом.

— Ты что, хочешь от меня уйти? — наконец, спросил тихо.

Только при этом вдруг улыбнулся, и черты его лица разгладились.

— Да я к тебе не пришла еще! — возмутилась я. — Мы расстались!

— Я пришел, — улыбнулся он еще шире.

— Ты то пришел, то ушел! — трясла я рукой туда-сюда, пока Князеву это не надоело.

Он схватил меня за руку и дернул к себе:

— Я здесь! Я хочу быть отцом и буду им!

Я влетела в его грудь, а он подхватил меня под бедра и вскинул на руки, запрокидывая голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Только мой желудок совсем ошалел от такого поворота.

— Если меня сейчас снова стошнит, я никогда уже не смогу посмотреть тебе в глаза, — пропищала я в панике, хватаясь за его плечи. — Поставь меня сейчас же!

Игорь скрипнул зубами и усадил меня обратно на кушетку. Но я тут же спрыгнула с нее, оправила блузку и вылетела в коридор. Сначала захотелось забиться в кабинет, но я вовремя вспомнила, что там меня ждала только банка с помидорами, и свернула в кафетерий.

— Ян! — махнула рукой Маша, завидев меня в холле. — Слышала? Князев у нас снова!

— Угу, — поморщилась я. — Я его уже даже облевала…

Маша вытаращилась на меня, но позволила утянуть себя в сторону кафе. Уже сидя за столиком у окна с вожделенной кашей, я наконец-то смогла рационально соображать. Тошнота отступила, и накрыло стыдом.

— Да ладно, так ему и надо, — хихикала подруга, когда я живописала ей встречу с Игорем.

— Чертова помидорка, — не разделяла я ее радости. И только тут до меня дошло, что Князев, что… еще у нас?

— Ну да, — подтвердила Маша. — Снова оперирует. Розмух сегодня совещание созвал на десять, счастливый такой! Князев снова шороху наведет в клинике, и Розмух этим доволен.

Я прикрыла глаза, потирая виски. Нужно быстрее что-то решать, иначе я вконец опозорюсь на работе. Мой организм в токсикозе еще более непредсказуем, чем когда у него было просто слабое сердцем.

— Так а что Князев? — спохватилась Маша. — Или не успел за твоим напором?

— Успел, — насупилась я. — Сказал, что собирается стать отцом. И подбросил меня к потолку.

Маша снова округлила глаза, пролепетав:

— Ты сказала ему, что на роль отца у нас теперь кастинг? Он с таким рейтингом далеко в хвосте.

— А откуда у нас «хвост»? — насторожилась я.

— Положись на меня, — многообещающе усмехнулась она.

— Да зачем это все?

— Затем, чтобы мужик сделал правильные выводы и понес наказание за тупость, Яна! Он тебя то бросил, то вернулся…

— Маш, — покачала я отрицательно головой. — Я просто многого тебе не говорила и сказать не могу. Но у него были причины.

— Хорошо, — капитулировала она обижено. — Но женщины склонны преувеличивать личные трагедии тех мужчин, которым позволяют слишком многое.

Быть может. Не мне судить Игоря. Но достаточно ли моей личной обиды, чтобы оставить ребенка без отца? Да еще и «такого» ребенка без «такого» отца. Игорь просто так не отступится. А я не была уверена, что хочу с ним войны. Даже не так… Я уверена, что он пытался дать мне свободу не для его собственного блага. Игорь не знал, но я насмотрелась на женщин в реабилитационном. Хочешь-не хочешь, а не столкнуться с ними в коридорах клиники невозможно. Они тоже ходят на психотерапию, скользят тенями вдоль стенок, сливаясь с ними цветом… И мне как-то сразу стало понятно, от чего именно пытался оградить меня Игорь, оставив одну.

Но он вернулся.

***

День прошел как в тумане. Я все чаще обнаруживала себя за тем, что кручу банку с помидорками, сидя за столом, и смотрю на колыхание долек чеснока на дне… Павел Петрович будто забыл обо мне. Не позвал на подготовку совещания по поводу возвращения Князева, не давал и других заданий. Пригласил зайти к нему только уже после обеда, и то не за поручениями.

— Игорь Андреевич снова с нами, — начал издалека.

— Я заметила. Поздравляю, — отстраненно отозвалась я, разглядывая ногти.

— Думаю, поздравить из нас двоих нужно тебя.

— А? Что? — встрепенулась я.

Вспомнился ход недавних событий, когда, после появления Князева в клинике, последняя наполнилась слухами о нас и нашей давней связи. Что на этот раз?

— Думаю, его очередным «гастролям» мы все снова обязаны тебе, — многозначительно постановил босс.

— Не исключено, — не спешила я с разоблачениями.

— Мне переживать? — прищурился Павел Петрович.

Я пожала плечами, медленно втянув голову в плечи так, что те соприкоснулись с ушами: